— Разве? — не въехал шеф. — А, ты ещё про министра?..
— Конечно! — Если отвлечься от раздумий о собственной угасающей Силе, можно почувствовать себя немного лучше. — Я сначала боялся, что он что-нибудь такое скажет, ну типа как завалит на экзамене, а ты такой…
— Ну, я готовился, — честно ответил Хоук. — Иначе было нельзя, но, надеюсь, он хотя бы не догадался, что вашего рыжего Джонаса я в жизни не видал.
— Хрен с ним, с Джонасом, — отмахнулся Шон и тут же уточнил: — А он там упоминал какую-то мисс, это кто? Ты её видел? Она милашка?
— Видел её деда. На милашку потянет.
Тем временем они всё ещё стояли напротив ужасающего здания. Смотрелось как гроб на колёсиках. Интересно, что окажется внутри. Манекены на пороге выглядели всё более пугающе…
— Смотри, — Шон дёрнул его за рукав, едва они шагнули на порог. Стеклянные двери закрылись автоматически, почти беззвучно. — Камера…
Действительно, в углу широкого пустого холла поблёскивал чёрный кругляшок с выпученным искусственным глазом. На фоне стены, под покровом серой тени было трудно сразу заметить его.
— Систему безопасности ещё не подключали. А быстро ты её нашёл…
— Режим телохранителя включен, — отшутился Ламберт, хотя ему это польстило. Хорошо, что Хоук не знал о том, как он в последний момент спохватился у министра.
Для пяти человек гардероб с номерками был огромнейшим. Пустые лавки и ещё не работающие туалетные комнаты занимали первый этаж. На втором обещали навороченные кабинеты, бывшие то ли офисными помещениями для арендаторов, то ли ювелирными магазинами; на третьем — спортзалы, пара бассейнов и комнаты без пометок, что там находится. Всё это отображалось на виртуальной карте, встроенной в стену около лифта. Точно, остаточное явление торгового центра.
— Чем-то похоже на тот дом, где мы были в Японии, — вспомнил Шон, когда они поднимались на второй этаж. В лифте было зеркало, с одной-единственной трещинкой в левом верхнем углу. Рассеянно потерев пальцем трещину, Ламберт уткнулся носом в гладкую поверхность зеркала, и от близкого дыхания на нём теперь можно было рисовать. Хоук стоял ближе к выходу, засунув руки в карманы и изучая рой кнопок на панели. — Только мы там и жили, правда… Да и окраина конкретно отличалась от столицы, а здесь со всех сторон люди ходят. Но в это мрачное здание, кажется, никто по собственному желанию не сунется.
— Дом-монстр, — хмыкнул шеф. — Вроде приехали…
Они вышли в коридор, окружённый прозрачными кабинетами, что ещё больше подтверждало догадки о тёмном прошлом этого здания. Такой дизайн можно приписать только офису — но зачем им так много пространства для занятий спортом? Больше уж напоминало центр для местных, где совмещали торговлю и спортивные секции. Самый большой кабинет располагался в конце, строго напротив лифта. Дверь была чуть приоткрыта. Толкнув её, парни замерли на пороге.
Крупный дубовый стол у окна, с множеством ящиков и приготовленными заранее канцелярскими принадлежностями; за ним — кресло, обитое кожей, с высокой спинкой и удобными подлокотниками. Справа и слева — диванчики и низкие стеклянные столики, на полу — салатовая тень пушистого ковра. Вдоль стен протянулись шкафы с полками, для дела (пустые папки и бланки для документов) и для души (разных жанров книги).
— И это всё твоё, — протянул Шон, оглядывая роскошный кабинет. — Офигеть. Знаешь, я согласен на бумажную работу, если буду торчать здесь по восемь часов в сутки.
Посмотрев на Хоука, он подумал, что никогда не видел человека, способного на такой диапазон эмоций и настроений. Если у министра ему казалось, что Лаватейн светится, то теперь он просто был живой неоновой лампочкой. Покивав, шеф с нечеловеческой скоростью исследовал помещение, побывав на каждом квадратном метре и прокомментировав каждую полочку, упал в кресло, закинув ногу на ногу, и заявил:
— Мне нравится.
— Ещё бы тебе не нравилось, — выдавил Ламберт сквозь смех, сгибаясь пополам у дверного косяка. — Но если будешь всё время так передвигаться, тут, кроме ковра, ничего не уцелеет…
В разгар веселья появился Эйден, посмотрел на стонущих от смеха товарищей, сдержанно улыбнулся и устроился на одном из бежевых диванчиков поближе к столу. Он уже успел смотаться по своим делам, как понял Шон, и поэтому был одет чуть более официально, чем остальные. Правда, ветровку не таскал на плечах, а перекинул через локоть и не особо беспокоился об этом.
— Вы ещё третий этаж не видели, — загадочно сказал Эйден. — Шон, это настолько отличается от Японии, что тебя теперь за уши не вытащишь. — Затем обернулся к Хоуку: — Нам же не нужен такой большой гардероб? По-моему, это совершенно бесполезно. Половину можно отдать под медицинский кабинет. Мне не нравится, что он наверху.
— Конечно, — Хоук тут же успокоился и продолжил рыться по ящикам. Шон без сил (в самом деле, сколько можно смеяться) растянулся на диване побольше. Картер действовал на всех отрезвляюще.
Поболтав о преимуществах и недостатках первого здания (оно уже получило кодовое имя «гроб»), они вспомнили о таинственном третьем этаже, где успел побывать только Эйден. Чтобы шефу было, с чем сравнивать, Картер коротко и небрежно описал старые спортивные залы, стараясь преуменьшить всё, что только можно было преуменьшить. Мог бы и не стараться — будучи в режиме «восторг», Хоук одобрил бы абсолютно всё.
А третий этаж был слишком хорош, чтобы кому-то не понравиться.
Лифт выпустил их в тёмный коридор, где тихо и настойчиво гудела вентиляция. На белеющем в тени выключателе была приклеена скотчем бумажная инструкция. В основном предупреждали об осторожности во время пользования интерактивными тренировочными залами. Кажется, о том, что это такое, знал один Шон: в предвкушении новых тренировок и нового оборудования у него загорелись глаза и распрямились плечи (что для пожизненно сутулившегося человека было реальным достижением). Шарахнув по кнопке, чтобы включился свет, парень поозирался и прыгнул в первое попавшееся помещение.
Комнат было немного, но их размеры и содержимое, несомненно, впечатлили бы даже человека, хронически далёкого от боевиков. Войдя вслед за Шоном, Хоук и Эйден еле успели пригнуться: над ними просвистело зазубренное лезвие и скрылось в недрах потолка, который явно был подвижным. Посреди помещения подпрыгивал от нетерпения целый и невредимый Шон, жестами указывая им на отдельную
