— Это вы задержались или пораньше пришли? — вежливо осведомился Максим Сергеевич, поддержанный сдавленным смехом студентов. Препод-историк, выглядевший как рокер из семидесятых и смотревший примерно так же, задумчиво почесал щетину, разглядывая оппонента. — Одну минуту, давайте я оставлю благодарным слушателям очередную скучную табличку, а мы пока разберёмся.
— Она не скучная, — отозвались благодарные слушатели, и это было так приятно, что Максим Сергеевич не удержался и побаловал их очередной шуткой. Во всяком случае, если это «выйдем, поговорим» по адресу к Мечникову не стало его последней шуткой в этой жизни.
Заняв уголочек с краю кафедры, перепутанные учотделом преподаватели воззрились друг на друга. Максим Сергеевич ждал, не собираясь оправдываться за кашу в голове у Стаса.
— Кто ошибся-то? — буркнул Мечников. Невыспавшийся препод и голодный, хороши переговорщики.
— Станислав Павлович, — не стал тянуть Максим Сергеевич. — Кто же ещё? У нас с вами расписания отличаются, при этом они совпали аж у четырёх потоков.
— Ну, по Стасу-то давно исправительное учреждение плачет, — небрежно отмахнулся историк. — Значит, пойдём после обеда, поговорим с врагом народа. А вы как, простите, эти четыре потока удержали?
— Шутки шучу, с аудиторией разговариваю. И никакого колдовства, — сегодня он и вправду обошёлся без магии, но на первых порах приходилось злоупотреблять гипнозом.
— Да ты стахановец, — одобрительно перешёл на «ты» Мечников. — После пар угощаю чем-нибудь. Косяк, конечно, Стаса, но я тоже проспал.
Грех отказываться от такого предложения, и Максим Сергеевич грешить не стал. Сообщив многоплановой аудитории, что виноват во всём учебный отдел и его Сата… простите, дорогие студенты, конечно же, Станислав Павлович, преподаватели по частям освободили аудиторию от радостно гудящих студентов и выдохнули.
На выдохе произошли две вещи: во-первых, упало яблоко. У кого, откуда и каким образом, Максим Сергеевич не заметил, но насторожился. Во-вторых, от входной двери повеяло чем-то холодноватым и солёным на запах… Нелюдь!
Но как же он его пропустил? Стараясь не привлекать лишнего внимания, Максим Сергеевич обернулся к двери. Толпа на толпе сидит и толпой погоняет. Эта тварь неплохо спряталась.
Не просмотрел он только двоих — опоздавшего студента и Мечникова…
— Что вы тут за Ходынку устроили?! — проорал Мечников с кафедры. — Это универ, подарков не дают!
Ощущение близкого нелюдя пропало, остался только голод. Оставив Станислава Павловича на растерзание кровожадному историку, Максим Сергеевич с чистой совестью отправился завтракать.
***
Столешница крякнула, хрустнула, но выдержала испытание с честью. Стас прекрасно понимал, что если мечниковский кулак ещё раз хряпнется на его рабочий стол, всё будет очень плохо. Что для стола, что для его хозяина.
— И что это такое? — любезно прорычал историк, глядя на него из-под отросшей чёлки. Рокерские патлы Мечникова — достояние исторической кафедры, но это не повод так угрожающе ими колыхать. Стас глубоко вздохнул, сосчитал до десяти и мужественно ответил:
— Не имею чести знать.
— Конечно, не ты её имеешь, — согласился Мечников. — В этой жизни всегда так — либо ты, либо тебя.
Бой был бы неравным. Здоровый патлатый историк, малость двинутый на сталинизме, и щуплый угловатый Станислав Павлович, которого от сурового бытия спасают разве что немытые очки.
— Я ошибся, — признал Стас, нащупывая под столом электрошокер. Да не было там никакого шокера, но надежда умирает последней. — С каждым случается.
— С тобой случается подозрительно часто.
— Мы с вами договоримся, — увильнул сотрудник деканата. — Кто ещё пострадал, помимо студентов?
— Товарищ социолог, — Мечников наморщил лоб, видимо, пытаясь различить социологов между собой. — А, то есть, ты даже не понял, кого с кем перепутал? Я-ясно…
Стас перебрал про себя лекторов-социологов и немного успокоился. Они по большей части мирные. Если действовать методом исключения, из всех действующих преподавателей удержать на полтора часа внезапно увеличившееся количество студентов под силу только Барсову.
— Наверное, это был Максим Сергеевич, — подытожил Стас. — Он не так давно у нас работает, но уже справля…
— Хоть кто-то в этом богоспасаемом универе справля! — воскликнул Мечников и наконец отошёл от стола, перестав пугать. То есть, не перестав, но теперь хотя бы можно было вынуть позвоночник из спинки кресла. — Ладно, давай сюда свои бумажки… Барсов?
— Барсов…
— Ну вот и хорошо. В следующий раз, — судя по мечтательному взгляду историка, сейчас скажет что-нибудь про Гулаг. — В следующий раз легко не отделаешься.
Мечников ушёл, хлопнув дверью и уже из коридора напевая Kiss. Он был бы самым страшным злом для Станислава Павловича, если бы не начальство… Однако под начальством подразумевался далеко не ректор и даже не декан. Отперев ящичек стола и вытащив оттуда треснутое зеркало, которое ничего не отражало, Стас забубнил заклинание призыва. В кабинете стало прохладно, и любой вошедший ощутил бы на языке слабоватый привкус соли.
========== 2. ==========
Кара зевнула, потянулась и случайно свалилась с подлокотника на диван. Да, изящество и грация — наше всё, особенно после четвёртой пары. Зато диваны на кафедре какие удобные! Ради этого уже стоит писать курсовую. Приходишь к преподавателю поработать и наслаждаешься великолепной мебелью в учительских кабинетах — лепота!
— Здравствуйте, Максим Сергеевич, — поздоровалась Кара, глядя на дверь с дивана. Всё было вверх ногами, ну и ладно. — Я сейчас встану, честно.
— Вы только при декане так не делайте, — посоветовал Максим Сергеевич и пробрался к столу. Каре повезло не только с диванами на кафедре, но и с научным руководителем. — Давайте сегодня побыстрее освободимся, если вы не возражаете…
— Давайте, — не стала спорить Кара и пристроилась к столу с другой стороны, вытаскивая флэшку. — Может, наконец-то допишу реферат по истории…
— У вас тоже неподражаемый Мечников?
— Пока нет, но в следующем семестре может свалиться. Вы с ним не подрались? — участливо спросила Кара.
— Нет. Вероятно, он увидел меня и испугался, — иронично улыбнулся Максим Сергеевич, и Кара, как и любая женщина, так или иначе причастная к социологическому факультету, моментально улетела с очаровательных ямочек на преподавательских щеках. Барсов вообще состоял из очаровательных деталей, которые все вместе представляли очень даже симпатичного мужчину, и почти не валил на экзаменах — чем не идеал? — Кстати, пока мы не приступили к страданиям… Вы не знакомы с тем парнем, который опоздал?
— Ой, нет, — нахмурилась Кара. — Там