Максим Сергеевич некоторое время подумал. В его привычках было говорить людям правду, пусть и в смягчённой форме.
— Башню у тебя сорвало, Саша, — вежливо сообщил Максим Сергеевич. — Со всей дури сорвало.
— …, — кратко и метко отозвался Мечников, воздев очи горе. — Ну за что?!
— За то, что ты видел момент смерти, — пояснил Максим Сергеевич, гоняя по столу пустую чашку из-под кофе. Жутко хотелось стащить что-нибудь со стола — и в коллекцию найденных вещей, но от этой старой привычки он всё же удержался. — Остальным свидетелям он, может, не являлся. Не знаю. Не обижайся, но, возможно, ты из всех свидетелей самый впечатлительный.
Не говорить же ему, что иной мир выбирает наугад! «Впечатлительный» — это оскорбительно, но не опасно. Что опасно — то уже правда, а правду не всегда можно себе позволить.
— А ты? — в лоб спросил Мечников.
Максим Сергеевич прищурился, скорее по привычке, чем по делу. В этот раз не отвертеться, он уже выложил все карты на стол. Что ж, один человек из преподавательского состава — это не катастрофично, тем более, выбора нет.
— Я в этом разбираюсь, — уклончиво ответил он. Правда — правдой, но всему своё время.
— Это я понял, — не сдавал позиции Мечников. — Ты на чьей стороне? Может, ты тоже выходец с того света, м? Откуда мне знать?
— Меня видят все, я состою на учёте, я с тобой разговариваю и ты при желании можешь меня потрогать, — вот вам все доступные контраргументы, Александр Дмитриевич. — Более того, я так же, как и ты, терпеть не могу Стаса. Это ли не сближает?
— Аргумент, — вздохнул историк. — Ладно… Допустим. И что ты собираешься с этим мертвяком делать? Исправительные работы для мигрантов с того света?
— Не всё так просто. То, что он появился, ничего ровным счётом не значит для него — и для тебя тоже, раз на то пошло.
— В каком смысле?
— В прямом… Появление таких полупризраков означает лишь то, что рядом есть кто-то ещё сильнее них, — вздохнул Максим Сергеевич. — И вот этот кто-то — опасен. А сами мёртвые — нет. Он даже никому не вредит, согласен? Согласен.
— А этому кому-то, — подозрительно прищурился Мечников, — что надо?
— Поживём — увидим, — пожал плечами Максим Сергеевич и откинулся на спинку кресла, рассеянно сминая в руке чек. За этим он и устроился на работу в конкретный универ, но… Вот уж чего Максим Сергеевич явно не планировал, так это находить себе союзников.
Сам по себе Максим Сергеевич был достаточно сильным магом, чтобы справиться в одиночку. Для обычных же людей обратная сторона мира была опасной, так что новоиспечённый преподаватель социологии ни с кем особо не сближался, поддерживая с большинством одинаково тёплые отношения на расстоянии вытянутой руки. Не считая Стаса — тут и отношения скорее холодные, и не руки, а ноги, и не просто ноги, а по лицу… Но тут — другая ситуация. Всё было бы гораздо проще, если бы Мечников никого не видел.
Но Мечников увидел, и не кого-то, а мертвеца. Явно постороннее лицо в высшем учебном заведении, как услужливо подсказывала логика им обоим.
По всем писаным и неписаным правилам волшебник, узнавший о проблеме простого человека от лица простого человека, должен его защищать, однако Максим Сергеевич не мог представить себе, как он закрывает грудью Александра Дмитриевича. Не помянутый всуе, но от этого никуда не девшийся историк исподлобья посмотрел на волшебника — его явно возмущало полное непонимание происходящего, но дураком Мечников не был и действовал осторожно.
Во всяком случае, его до сих пор не сожрали вурдалаки.
— И не буду я тебе помогать, — совершенно неправильно истолковал паузу Мечников. — Просто держу в курсе дела.
— Очень жаль, — улыбнулся Максим Сергеевич, жаждая хряпнуть его чашечкой по темечку, — я ж без твоей помощи просто пропаду.
Тут историк выдал совершенно неожиданную вещь:
— Я тебе всё равно не очень верю, Барсов, — сообщил он, подавшись вперёд. Не будь Максиму Сергеевичу немного весело, он бы испугался, конечно. — Ты доказал мне всё, кроме своей непричастности, потому что, как ни крути, ты в этом мистическом дерьме разбираешься, а это пока говорит не в твою пользу. Если хоть один студент пострадает, пеняй на себя.
***
Пока её подруга Яночка носилась реактивной ракетой по стеллажам и примерочным, буквально натянув на себя весь торговый центр по частям, Кара смертельно задолбалась. На самом деле, устала она после первой же примерки платья: стоит отметить, что Кара, приходя домой, еле-еле снимала с себя ботинки и сидела до вечера, занимаясь чем угодно, но уж никак не переодеваясь. И её ничуть не смущало спать голышом, если пижама лежала в шкафу — боже упаси, ужасалась Кара, шкаф же ещё открывать надо.
Вот навалить на себя три с половиной проекта по психологии ей было не влом, а переодеть носки — увольте. С тяжёлым вздохом Кара доплелась до кафе, в котором обещала подождать Яночку, и увидела потрясшую её воображение сцену — Мечников угрожает Барсову!
А, нет… уже всё. Не обратив внимания на обалдевшую студентку на пороге заведения, Мечников вышел. Похоже, историк был немножко зол… И, как всегда, пугал, хотя студенты с истфака говорили, будто бы за габаритами, патлами, голосом и невыносимым характером он был лапушкой.
Может быть, нервно хихикнула Кара и побежала к своему научному руководителю.
— Добрый вечер, Карина, — как ни в чём не бывало, сказал Максим Сергеевич, да он даже бровью не повёл. — Представляете, Александр Дмитриевич оказался таким добрым человеком.
— Да я вижу, — пробормотала Кара, плюхаясь на стул. Не успела она рта раскрыть, как преподаватель заказал ещё кофе, и девушка только тяжело вздохнула — на Барсова часто находила блажь покормить голодных студентов, а долги он принимал только хорошими оценками. — Это выглядело так, словно он вас побить собрался!
— Да, он так и выглядит, но драться станет вряд ли, — безмятежно отозвался социолог, поправляя пиджак, и Кара снова бессовестно залипла на его пальцы. — Я вам рассказывал, что у меня пояс по карате?
— Не помню такого.
— Рассказывал, — Максим Сергеевич вздохнул, — только мне, как всегда, никто не поверил!
========== 3. ==========
Геннадий Прянишников опоздал на две с половиной секунды, и это выбило его из душевного равновесия.
Предыдущее предложение имеет смысл в глазах
