— Не вижу причины, почему это не может подождать, — говорила Делия. — С пьяными Дланями обычно разбираются стражники.
— Но это Длань из вашего царства, мастер Манчкрайден, — отвечал Стен. — Госпожа Лианнора решила, что вы предпочтете обойтись без вмешательства посторонних. Вы теперь в совете…
— Весьма великодушно с ее стороны, — буркнула Делия.
— К тому же мастер Манчкрайден желает видеть именно вас.
— Ну хорошо…
Лаурелла знала, как заботится Делия о Дланях, оставленных на ее попечение. А уж о пристрастии Манчкрайдена к элю знали чуть ли не все в Ташижане. Замечательный предлог для того, чтобы ее куда-то заманить. Она откликнется на разумную просьбу, исполнение которой много времени не займет, чтобы потом вернуться к своим делам…
Но Делия не слышала, о чем шептались заговорщики в коридоре.
«Оступиться несложно. Особенно на лестнице. Ногу сломать или даже шею…»
— Не сюда, госпожа. Есть черная лестница, где мало кто ходит. Меньше посторонних глаз будет, когда мы понесем мастера Манчкрайдена.
— Что ж, идемте скорее.
— После вас, госпожа Делия.
Лаурелла бросилась на следующую площадку и увидела исчезающего в коридоре Стена. Китт догнал ее, тронул за руку — не для того, чтобы остановить, но чтобы напомнить об осторожности.
У них имелось единственное оружие. Глаза.
При свидетелях Стен, разумеется, ничего не посмеет сделать. И вынужден будет отступить.
Они сбежали с лестницы и устремились следом за Делией и капитаном, которые успели уже свернуть в боковой коридор.
— Кто эти люди? — донесся оттуда голос Делии.
Слышно было плохо, но подозрительность в ее тоне Лаурелла все же различила.
— Мои стражники, — спокойно ответил Стен. — Они понесут мастера Манчкрайдейа.
Лаурелла прибавила шагу.
— Лестница прямо перед вами, — вновь раздался голос капитана.
Метнувшись за угол, девочка увидела стражников, сгрудившихся у входа на темную лестницу. Один поднял фонарь повыше.
Делия шагнула вниз.
Лаурелла в отчаянии протянула к ней руки.
— Госпожа Делия!
И в этот самый момент Стен ее толкнул.
Делия хотела обернуться — то ли услышав зов Лауреллы, то ли почуяв неладное. Но не успела. Вскрикнула от неожиданности и полетела вниз.
Донесся шум падения, крик оборвался.
Лаурелла обнаружила, что глаза всех стражников устремлены на нее.
Стен двинулся к ней. Девочка попятилась, наткнулась на Китта.
Сзади загремели шаги. Со стороны главной лестницы, отрезая возможность бегства в том направлении, к ним приближался еще один отряд стражников Стена.
Из ножен со свистом вылетели мечи. Китт, схватив Лауреллу за руку, метнулся в другую сторону, в темный коридор, ведущий в неведомые дебри Ташижана.
Девочка услышала последний приказ Стена:
— Ступайте туда и убедитесь, что шея сломана.
Лаурелла не удержалась от слез. И, всхлипывая, побежала за Киттом, который, повинуясь инстинкту, порожденному то ли страхом, то ли Милостью, принялся петлять, сворачивая за разные углы.
Но топот погони не отставал.
— Ташижан прогнил, — сказал лорд Ульф. — Начиная от самых корней. С фундамента до крыш.
Катрин покачала головой.
В очаге пылал огонь, но в зале вдруг стало холоднее, чем в мрачнейшем из склепов.
— Мирра рассеяла сорные семена по всем башням, — уверенно продолжал Ульф. — И начала это дело не она. То, что вы обнаружили в подземельях, — лишь первые ростки более великого зла. Оно пронизывает весь Ташижан, исходя из далекого прошлого и устремляясь в не менее далекое будущее — когда мир наш рухнет, уничтоженный чудовищами, каждое из которых тысячекратно сильнее всех моих духов ветра, вместе взятых.
Катрин вскинула руку в предупредительном жесте.
— Но мы знаем теперь о предательстве Мирры. И сможем ей помешать.
На ледяном лице вылепилась маска отвращения и неприязни.
— Слишком поздно, смотрительница, слишком поздно. Зло глубоко пустило корни. Как песня-манок — в госпоже вире. И вырвать их невозможно, не разрушив всего. Даже в вас уже сидит его семя.
— Во мне?
— Подозрительность. Бессилие. Вы даже старосту Филдса не можете остановить. А он так и остается танцующей марионеткой, которую ведьма из подземелий дергает за ниточки.
— Ниточки можно обрезать.
— Запутав их при этом и завязав узлами. Вы думаете, Огненный Крест — создание старосты? Нет, это результат распри. Мирра столь искусно проделала свою работу, что доверие уже никогда не вернется в Ташижан.
Катрин вспомнила, как пыталась восстановить дружеские отношения между Аргентом и Тиларом. Неподатливы оказались обе стороны. И сама она не стала советоваться со старостой, помогая Тилару покинуть цитадель.
Недоверие, подозрения, разлад.
Лорд Ульф словно читал ее мысли.
— Выполоть эти всходы нет возможности. Проще выжечь землю и засыпать солью. И начать все сначала. Мне стоило великого риска и немалых средств привести сюда войска. Так давайте же используем силу, данную Кабалом, и разожжем очищающий огонь.
— И выполним требования Кабала. Например, убийство Тилара, — холодно сказала она.
— Нам это еще выгоднее, чем Кабалу. Не стоит ограничиваться настоящим, заглянем в будущее. Допустим, Мирру изгнали из подземелий, к власти пришел Огненный Крест. Под новым знаменем появляется новый орден рыцарей теней. Цель Аргента — могущество рыцарей, он собирается поставить их даже выше богов. И это откроет путь не только Кабалу, но и гораздо большему злу. Мириллию ждут хаос, безумие и кровопролитие. Сегодня у нас есть возможность изменить подобный ход событий.
— Разрушив Ташижан?
— Чтобы сделать его сильнее. Сталь меча закаляют огнем и молотом. Настало время перековать Ташижан заново.
В минуты отчаяния такие мысли уже приходили в голову Катрин, отрицать это она не могла. Ташижан давно уже был не тот. По сравнению с прошлыми веками число рыцарей и мастеров убавилось. И ныне, когда близилась очередная война богов, цитадель перестала быть надежной защитой. В ней воцарилась смута. Староста ее использовал темную Милость. Огненный Крест превратился в символ жестокости и трусости — вспомнить хоть мужчин, что калечили лошадей, и мальчиков, пытавшихся заклеймить девочек. И все меньше оставалось противников у этих новых веяний. Их было уже не остановить.
Она посмотрела в ледяные глаза лорда Ульфа, сиявшие Милостью. Ни тени безумия. Лишь убежденность в своей правоте. Суровая. Способна ли она разделить эту убежденность? Пойти по столь безжалостному пути, какой предлагает Ульф?
— Вы знаете, что я прав, — сказал он.
Катрин слегка наклонила голову.
— Многие ваши суждения и впрямь справедливы. Но я не могу ни согласиться, ни отказаться, пока не пойму, какую именно роль вы предлагаете мне. Силу вашего урагана я уже видела. Что же нужно вам от
