— Жить и служить ей позволено было лишь сильнейшим, — закончил старик.
Тилар спросил невольно дрогнувшим голосом:
— Как же удалось спастись вам?
— Мы убежали, — сказал мальчик. — У мастера были старые карты окраинных земель. Туда мы из Сэйш Мэла и отправились поначалу, числом шесть десятков.
— Окраины казались безопаснее, чем родное царство? Ужасно…
— Да, и тем не менее мы бы не выжили. Когда бы она не помогла.
— Кто?
Харп замотал головой, словно отгоняя припомнившийся кошмар.
— Скоро узнаете. Пока лучше дыхание поберегите. Спорить Тилар не стал. Ему трудно было поспевать даже за шагом старика. Ребро мешало дышать, колено, скованное болью, не слушалось.
— Давно вы хромаете? — спросил у него Ширшим. Тилар покачал головой. Теперь он предпочел промолчать.
Сам не понимал, что происходит с его телом. Почему не удалось вызвать наэфрина? Тот стал заключенным навсегда? Или, чтобы высвободить его, требовался уже не один сломанный палец? Он вспомнил, с чего все началось — там, в подземельях Ташижана. С того, что мизинец сросся неправильно. Но почему?
— Доберемся до нашего основного лагеря, — сказал Ширшим, — я посмотрю вашу ногу. Может, смогу помочь.
В ответ Тилар только кивнул.
— А мы так надеялись… — пробормотал мастер.
В голосе его слышалась боль. Тилар вопросительно взглянул на старика.
— Увидели ваш флиппер, — объяснил тот, — и подумали, что это конец бесчинствам Охотницы. Или хотя бы спасение для нас.
Харп фыркнул. Спасать на самом деле пришлось отряд Тилара.
Ширшим показал куда-то вперед.
— Дойдем до места, и, надеюсь, вы поведаете нам, каким образом богоубийца очутился в Сэйш Мэле. Готов поспорить — неслучайно.
Тилар вновь кивнул и сказал:
— Боюсь, нам потребуется кое-что большее, чем ваше гостеприимство. Те старые карты окраин еще при вас?
Старик сдвинул брови.
— Да… но в нашем лагере вполне безопасно. Идти в заброшенные земли — безумие.
— Безумие в последнее время свирепствует, похоже, во всей Мириллии, — мрачно проворчал Тилар.
И, прекратив разговор, развернулся и зашагал в конец отряда, где несли носилки с Брантом Креван и Малфумалбайн.
Рядом шла Дарт. Тилар, оберегая колено, захромал с другой стороны от носилок.
— Он все еще спит, — сообщила девочка. — Раз вроде заговорил во сне. Я думала, просит помощи. Но он уговаривал сжечь кого-то, да так сердито…
Тилар нахмурился. Эти загадочные слова он уже слышал.
«Помочь им… Освободить их… Сжечь их всех…»
Тут же ему вспомнилось, как Мирра кричала: «Убей мальчишку… пока он не разбудил их!»
Что это значило? И при чем здесь Брант?
Он невольно устремил взгляд на камень, покоившийся сейчас в ямке меж ключиц спящего. Дарт заметила, куда он смотрит.
— Красивый, правда?
Она некоторое время тоже созерцала камень, потом медленно подняла глаза.
— Как вы думаете, он и впрямь с родины богов?
И Тилар понял вдруг, что означают слова, сказанные Охотницей, для девочки — дочери тех самых богов. Если безумица не бредила, камень был частью потерянной родины Дарт, мира, которого она никогда не видела.
И никогда не увидит.
Она снова взглянула на камень. Беспокойство в глазах сменилось глубокой задумчивостью, которую вспугнул Роггер. Он подошел к ним, морща на ходу нос.
— Где-то что-то горит?..
Увидев пространство, которое им предстояло пересечь, Дарт в изумлении открыла рот. Впереди тянулась река из черного камня. Поверхность ее кое-где растрескалась, над разломами, обнажавшими огненные, кипящие глубины, курился дым. Зеленые берега тут и там разрезали черные полосы выгоревшего леса, похожие на речные протоки. Краем одного такого «русла» отряд и пробрался сюда. Пожар уничтожил здесь всю растительность, лишь обугленные стволы деревьев торчали из голой земли неровными рядами, напоминая о зловещих кольях Рощи.
Только мертвых голов и не хватало.
— Что здесь произошло? — задал Тилар вопрос, интересовавший всех его спутников.
Харп указал на юг, где находились истоки черной реки. Там возвышалась над остальными величественная гора, вершину которой венчал блистающий на солнце снег.
— Такаминара, — тихо произнесла Дарт название горы и имя богини. Ей вспомнились слова Бранта. Спящий вулкан.
Который, судя по всему, вдруг проснулся.
— Она спасла нас. — Харп бросил взгляд на другой берег черной реки, где меж западными отрогами горы виднелась полоска зеленого леса. — Мы бежали к Разделу, за которым начинаются дикие окраинные земли. Но Охотница нас нашла. Она вела две сотни своих лучших воинов. Против наших шести десятков. Среди нас были слишком юные, слишком старые… слишком слабые. Ни уйти от погони, ни отбиться от войска мы не могли. Бежали, потому что больше ничего не оставалось. Настала ночь, взошла одна луна, потом вторая. Мы помогали друг другу, но, когда добрались до гор, кто-то все равно начал отставать. Казалось, все кончено.
Но в темную пору ночи земля вдруг затряслась, так, что затрепетала листва, стволы деревьев стали трескаться. И мир позади нас раскололся со страшным грохотом. Хлынула, озаряя тьму, огненная лава и преградила охотникам путь, образовав непроходимую реку. Пламя и облака серного дыма вынудили их отступить. Рана земли заставила потом Охотницу надолго затвориться.
Харп снова посмотрел на гору — с благодарностью.
— Она защитила нас и укрыла.
— Почему? — спросила Дарт. — Это же не ее царство.
— Возможно, Такаминара узнала о порче, — предположил Роггер. — Наблюдала за этими краями. И, увидев, сколько погибло людей, решила спасти уцелевших.
— Или Охотницу пыталась образумить, — сказал Тилар. — Такой удар для земли — все равно что удар кнута, разрывающий плоть. Охотница — богиня земли, вот и пришлось ей уйти в укрытие, зализывать раны.
Креван, слушавший разговор, спросил:
— Но с чего Такаминара вообще вмешалась? Богов обычно не интересует, что творится в других царствах. А эта богиня, кажется, и вовсе не замечала ничего вокруг.
Харп отвел взгляд от горы.
— Не знаю, каковы причины, но нас она спасла. Охотница пока сторонится этого места. Не разрешает своим воинам переходить реку. И на другом берегу мы в безопасности. Хотя неизвестно, долго ли это продлится. И защитит ли нас Такаминара еще раз. Вулкан содрогался несколько дней, из всех расщелин валил желтый дым. Но сейчас гора снова спит.
В голосе его Дарт услышала тревогу.
— Хочешь сказать, тут перейти можно? — спросил Малфумалбайн, глядя на растрескавшийся каменный поток.
