Пока что мне только и оставалось, как смотреть на большой стол, где все было приготовлено для обряда. Какого именно? Об этом догадаться несложно: эти двое пытаются снова стать людьми, так что сейчас мне доведется увидеть обряд для снятия драконьей ипостаси. Невольно вспомнились слова лесной ведьмы, когда она говорила о том, что отныне тем, кто в свое время напустил на Патрика драконьи чары — им уже никто и никогда не сможет вернуть человеческий облик… Будем надеяться, что старая колдунья знает цену своим словам.
Так, а на середине стола находится деревянный поднос, на котором выложены небольшие осколки скорлупы от драконьих яиц — в этом ошибиться я никак не могу, успела на них насмотреться. Надо же, у этого колдуна еще остался при себе запас драконьей скорлупы: видимо, собрал едва ли не все куски разбитого яйца драконицы. Да, помнится, тогда, возле завала, я сумела отыскать лишь крохотные кусочки скорлупы… Рядом с подносом находятся длинные костяные шипы, куски странного черного дерева, темная вода в горшках, и многое, многое другое. Опять невольно вспомнилась все та же лесная ведьма — она, когда уходила с Патриком в лес, все необходимое для обряда тоже несла с собой, только вот я представления не имею, что находилось в ее корзинке, а Патрик об этом не говорил… Ладно, посмотрим, что будет дальше.
Если честно, то все, что делал колдун, вскоре слилось для меня в нечто непонятно-однотонное. Этот человек что-то беспрестанно говорил, раскладывал шипы на скорлупе, посыпал их блестящим черным порошком, затем пришел черед темной воды и молотых костей… Потом подвал заволокло удушливым белым дымом, и я перестала видеть хоть что-то, да и голос колдуна до меня доносился словно сквозь вату. Затем на столе что-то вспыхнуло, затем я словно услышала отголосок дальнего грома, в потолок ударил фонтан искр, и мне стало тяжело дышать…
Как это ни удивительно, но, кажется, я на недолгое время потеряла сознание, а когда пришла в себя, то увидела, как герцог Малк едва ли не душит колдуна.
— Скотина!.. — герцог опять не счел нужным подбирать подходящие выражения. — Скотина, ты меня опять обманул! Где, где оно, твое обещанное преображение?! Я как стал уродом по твоей вине, так им и остался!
— Отстаньте от меня!.. — колдун с трудом отцепил руки герцога от своей шеи, и грубо оттолкнул аристократа в сторону. — Я пока сам не понял, отчего обряд не сработал, но дайте время — разберусь!
— И зачем я тебя тогда спас — надо было оставить подыхать… — герцога только что не трясло от злости и разочарования.
— Можно подумать, я вам не отработал… — колдун потер свою шею, на которой были заметны красные пятна — А пока не мешайте мне, надо выяснить, что произошло…
— Деревенщина неотесанная, колдунишка паршивый… — герцог все же попытался успокоиться. — Если ты не вернешь мне прежний облик, то…
— Помолчите, вы мне мешаете!.. — повысил голос колдун, и герцог поневоле умолк. Ну, а колдун стал бросать на стол щепотки перемолотых костей и черного порошка, что-то шепча при этом. Уж не знаю, что он там увидел, но внезапно колдун повернулся и схватил меня за руку:
— Что у тебя на руке, прикрытое рукавом? Покажи!
— Не ваше дело… Ой!
Колдун, не говоря ни слова, ловко завернул за спину мою руку, рванул рукав, и сдернул с руки серебряный браслет с вставленной в него чешуйкой драконицы.
— Надо же, какие украшения иногда носят в вашей стране… — неприятно усмехнулся он, водя рукой над браслетом. — Не ожидал…
— Что такое?.. — недовольно поинтересовался герцог.
— Это значит, что этот браслет — драконий оберег для этой женщины. Вот это да, никак не ожидал подобного! А чешуйка драконицы, как я вижу, была подарена добровольно, и в ней заключена небольшая частица силы дракона… Теперь мне ясно, отчего эта женщина сумела избавиться от моего камня — ей помог этот оберег. Сильный ход…
Колдун еще какое-то время водил рукой над браслетом, а затем со всей силы швырнул его на стол — кажется, то, что он сумел там рассмотреть, ему совсем не понравилось. По-моему, сейчас колдун в отчаянии готов схватиться за свою голову.
— Хотите знать правду?.. — он тоскливым взглядом посмотрел на герцога. — Сейчас нам уже не поможет никакой обряд — сын герцога Нельского уже провел все, чтоб защититься от нас, и теперь ему бояться нечего, а вот нам уже вряд ли кто поможет — в теле драконов мы останемся навсегда. Что, страшно слышать? А мне страшно это осознавать…
— Сделайте что-нибудь… — осипшим голосом приказал герцог. — А иначе…
— Мы с вами сейчас находимся в равных условиях, так что помолчите… — устало произнес колдун. — Угрозами тут ничего не решить, я пытаюсь обдумать наше положение…
Медленно текли минуты, никто не произносил ни слова. Наконец колдун вздохнул:
— Есть одна возможность все изменить, и вернуть нам прежний облик. Сразу предупреждаю: сделать это более чем непросто, и обойдется вам очень дорого. Мне, впрочем, тоже. Вернее, мне это будет стоить даже дороже, чем вам.
— Мы сейчас не в том положении, чтоб торговаться… — поморщился герцог. — Говорите.
— Здесь нам понадобится помощь этой женщины… — колдун посмотрел на меня. — Ты, как я вижу, нашла общий язык с этой летающей тварью, так?
— Предположим… — нахмурилась я, забирая со стола свой браслет. Удивительно, но чернокнижник не стал возражать против этого. Невольно подумала о том, что колдун много чего смог рассмотреть в драконьей чешуйке…
— Сейчас ты постараешься каким-то образом связаться с тем летающим ящером… — продолжал колдун. — Только не говори, что не сможешь это сделать — подобное тебе вполне по силам.
— Не понимаю — зачем мне надо говорить с драконицей?
— Скажи ей, что тебе нужно кое-что передать старейшинам.
— Кому?
— Глупая женщина! Старейшины — главы рода драконов! У меня есть к ним дело.
— Какое?
— Об этом я скажу позже.
— Даже если я сумею каким-то чудом до них добраться, все равно с вами они не будут разговаривать. И уж тем более этого не станет делать драконица, ведь именно по вашему приказу была разорена ее кладка, и погиб будущий детеныш. А еще вы ей угрожали, и пытались ставить свои условия… Она, если хоть когда-нибудь вас встретит, сразу же разорвет на части. И я ее понимаю.
— Женщина, ты слишком много говоришь!.. — повысил голос колдун. — Делай то, что тебе велит мужчина.
— И все же я хотела бы знать, для чего вам это нужно.
— Не твое дело.
— Мне бы тоже хотелось это
