Не знаю, как мужчинам, а я устала, и мне очень хотелось спать, но в комнате была всего одна широкая лавка, накрытая сверху чем-то вроде вязаного половичка — как я понимаю, эта лавка заменяла тут кровать. Все верно: насколько мне известно, в некоторых дальних деревнях, жители которых цепляются за прошлое, кровати все еще считаются чем-то вроде излишней роскоши — мол, а чем вам лавки плохи?! Наши предки на них все время спали, а не на ваших новомодных кроватях, и никто не жаловался!.. Все бы ничего, только вот спасть без матраца на жестких досках не очень удобно. Правда, вместе с ужином слуги принесли нам три подушки, набитые соломой, и еще два вязаных половичка… Н-да, никак не скажешь, что на этом постоялом дворе есть особый комфорт.
Однако меня сейчас беспокоило не это: мы находимся в комнате втроем, а лавка одна… Нет, я, конечно, и на полу посплю — дело привычное, но вот куда улягутся мужчины? Лавка достаточно широка для одного человека, но вот двоим там уже будет неудобно… А еще мне совсем не понравился оценивающий взгляд герцога, который тот бросил на меня после ужина: он явно прикидывал, где ему со мной будет удобнее пристроиться — похоже, Его Светлость решил осчастливить меня своим милостивым вниманием… Э, нет, дорогуша, мы так не договаривались! А уж то, каким хозяйственным жестом этот человек положил мне руку на плечо, окончательно утвердило меня в намерениях герцога. Так, пора дать кое-кому понять, что здесь ему искать нечего.
— Вот что, почтенные… — обратилась я к мужчинам, без всякой вежливости скидывая руку герцога. — Давайте сразу договоримся: хотя мы с вами находимся наедине, тем не менее, я не желаю, чтоб с вашей стороны насчет меня были какие-то поползновения. Вернее, они должны быть полностью исключены. Думаю, вы меня правильно поняли.
— Изображаете из себя честную женщину?.. — ухмыльнулся герцог. Кажется, у него даже немного улучшилось настроение. — Очень правильное поведение для той особы, которая желает поднять себе цену в чужих глазах, тем более в наше время порядочная женщина — это, знаете ли, редкость!
— Можете оставить свое остроумие при себе… — отрезала я.
— А, у вас с супругом, как я понимаю, большая и светлая любовь, верность и единение сердец… — продолжал герцог. — Какая умилительная история!
В голосе мужчины звучали такое ехидство пополам с насмешкой, что я с трудом сдержалась от ответной грубости. Ладно, отвечу тебе тем, что когда-то мне сказал Патрик.
— Не собираюсь обсуждать с вами свою супружескую жизнь… — холодно ответила я. — Что же касается ваших намеков…
— Кажется, я еще слова не успел сказать… — усмехнулся герцог. — А вы уже заранее спешите обвинить меня во всех возможных и невозможных грехах! Или в вашем выступлении прозвучал скрытый подтекст в мой адрес с просьбой о начале более активных действий? Можете говорить прямо, без маски ложной добродетели — я все пойму правильно.
— Говорю прямо: второй госпожи Тасье из меня не получится.
— Это и не требуется, тем более что она, в своем роде, была неповторима.
— А еще вы мне совсем не нравитесь. Вы не тот человек, за которым по своей воле я бы пошла на край света. Более того — я испытываю к вам настоящую антипатию.
— Большинство дам с вами не согласятся. Более того: у них в отношении меня совершенно иное мнение.
— Придется мне сказать вам кое-что… — продолжала я, стараясь не обращать внимания на словесные подколки со стороны герцога. — Если вам вздумается, как вы только что изволили выразиться, «перейти к более активным действиям»…
— Так, так, продолжайте, тема становится интересной!
— Господин герцог, вам не помешает знать, что во время этих самых… действий дарк теряет свои способности.
— Что-что? Если честно, то я ничего не понял.
— Все проще некуда: во время э-э… неких активных действий у меня на какое-то время пропадает умение превращать заколдованных людей в обычных. Если это произойдет, то вы, господин хороший, вновь превратитесь сами знаете в кого. Самое плохое произойдет потом: скорей всего, первое, что сделаете, вновь превратившись в зверя — сразу же располосуете мне горло, или же просто-напросто его перегрызете. Если не хотите, чтоб произошло нечто подобное, то вам следует выкинуть из своей головы все игривые мысли. Проще говоря — о пикантных развлечениях советую забыть.
Надеюсь, что придуманная мной страшилка хоть немного остудит пыл этого человека, а не то его настроение мне совсем не нравится.
— Что за чушь?! — возмутился герцог.
— Это не чушь, а невеселая реальность, с которой мне уже пришлось столкнуться… — вздохнула я, стараясь придать голосу наибольшую достоверность. — Что вы знали: я сама в такой ситуации еле жива осталась, и вновь испытать подобное не хочется, так что имею представление, о чем говорю. Конечно, вы можете пропустить мои слова мимо ушей, но в то же самое время должны понимать, что произойдет, если меня внезапно не станет. Называя вещи своими именами, вам придется остаться в драконьем обличье до конца жизни. Вернее, вам придется заняться поисками нового дарка, только вот сделать это в вашем нынешнем виде будет весьма непросто. Да и инквизиция не дремлет… В общем, я вам сказала, как обстоят дела, а вывод вы делайте сами.
Герцог бросил взгляд на Хаиба.
— Это правда?
— Пожалуй, такое развитие событий вполне возможно… — после паузы ответил тот. — Я бы даже сказал, что вероятность подобного исхода весьма высока. Драконья суть достаточно сильна, и может забивать человеческий рассудок.
— Пожалуй?.. — в это слово герцог вложил все ехидство, на какое был способен. — Ранее ты был более категоричен в своих суждениях.
— Совершенно верно… — колдун сделал вид, что не услышал ничего обидного. — Ранее я никогда особо не интересовался дарками, да и мой учитель (да святится его имя!) рассказывал о них не так много, как бы того хотелось нам, его ученикам. Мы занимались изучением языка драконов, постижением их привычек, обычаев, магии… Что же касается дарков, то они, по своей сути, обычные люди, которых Всевышний при рождении наделил способностью гасить драконье колдовство на небольшом расстоянии вокруг себя. А еще всевышний дал им умение разговаривать с этими летающими тварями. Возможно, именно потому учитель (да будет вечной память о нем) говорил о дарках совсем немного. Как же я сейчас жалею, что не особо интересовался некоторыми вещами, о которых упоминалось вскользь — учитель был уверен, что успеет передать нам если не все, то очень многое…
— Все это весьма познавательно, мой ученый друг… — кажется, герцогу хотелось ругнуться, но он сдержался. Кажется, после того, как ему пришлось отказаться от своих намерений немного повеселиться и поразвлечься за мой счет, настроение Его
