Фос миновал склеп с высоко поднятой головой и непроницаемым лицом. Определенно, он уже бывал здесь. Мертвый пес Шанны все время трусил рядом с хозяйкой и изредка оборачивал голову с разинутой пастью к гостям, будто выступал глазами верховной правительницы.
Последние двери на их пути Юкон не запомнил – они оказались распахнуты настежь. И стоило перешагнуть порог, сердце, словно птица, вошло в пике, чтобы в последний момент расправить крылья и взмыть еще выше, чем раньше. Инка сидела за длинным столом и мрачно ковыряла вилкой в тарелке с весьма аппетитным на вид куском мяса, от которого Юкон бы ни за что не отказался. Он бросился было к ней, но Фос ловко схватил его за плечо и не позволил сорваться на бег. Взгляд его не задевал девочку, чьи жемчужные волосы спутались и потемнели, он лежал дальше.
Инка сжала в ладони вилку и впервые взглянула на Юкона. На скуле у нее расплывался сливовый синяк, в глазах в странном танце сплетались праведный гнев и радость встречи. Медленно, в сопровождении пса, Шанна приблизилась к ней со спины, и пальцы в красных перчатках сдавили тонкие, ничем не защищенные плечи.
– Вы ведь явились на переговоры? – уточнила правительница Тенебриса. – Или только один из вас?
Юкон выдержал ее взгляд. Стерпел ухмылку, в которую растянулись ее тонкие губы. Кивком указал на Инку:
– Условия те же. Отпусти ее, и поговорим.
– И кто это научил тебя этакой дерзости? – хмыкнула Шанна. Указательный палец ее правой руки мягко, почти ласково огладил Инке скулу. – Одно я могу сказать точно. Вы оба знаете толк в женской красоте. Правда, моя дорогая?
Инка дернулась, но Шанна придержала ее голову ладонью. Юкону вспомнилось, как мать пыталась задушить его и какая дикая сила таилась в ее хрупком с виду теле.
– Вы с ней похожи больше, чем ты думаешь, – заметил Фос в сторону. Он отошел от Юкона и направился прямиком к Шанне. Пес у ее ног оскалил пасть и отрывисто пролаял, но потом неожиданно, по одному ему слышному приказу умолк.
– Тем, что крутим из вас, благородных и бесстрашных, даже не веревки, а канаты? – смеясь, уточнила Шанна.
– Полагаю, ты несколько заблуждаешься на этот счет. Но я скорее о том, что вы обе сейчас – заложницы. И только мы можем вас освободить.
Юкона покоробило брошенное вскользь «мы», в то время как он до сих пор злился на отца и собирался действовать, невзирая на его угрозы. С другой стороны, было в нем и что-то важное, что-то крепкое и надежное, опора, на которую можно и хочется рассчитывать.
– Мой милый, – улыбнулась Шанна, и взгляд ее потеплел. – Ты наивен так же, как и пятнадцать лет назад. На доске смотришь лишь на королеву и не замечаешь, как разлетаются твои пешки. Да и королева не твоя. Как же ты намерен победить?
– Мне не нужно побеждать, – Фос остановился на расстоянии шага от нее. – Ты не понимаешь. Кто бы из нас ни выиграл, победителю снесут голову. Мне – прямо здесь, тебе – в Луксмире. Не верю, что ты до сих пор не догадалась.
– О чем? – недовольно спросила Шанна. Было заметно, что она допускает за Фосом некую хитрость, если не подлость.
– Я так долго поддаюсь тебе. А ты все еще считаешь, что обходишь меня?
– Корабль мой, – напомнила Шанна, и в голосе ее затрещал ломающийся лед. – Твои менкуры и возвращенные миры – мои. Твой сын и тот – мой!
– Мой сын не далее, как час назад, расправился с твоими рыцарями в лагере у Скалы. Мои менкуры свободны, и ты никогда их больше не увидишь.
Шанна заметно вздрогнула.
– Мы найдем их. Им некуда деться со Скалы.
– Кажется, ты забыла: у меня везде свои люди. Я дал им координаты. К утру они будут дома, а твои рыцари могут сколько угодно продолжать обыскивать дома на Скале.
Шанна сузила глаза, по лицу ее стало ясно – ей уже донесли, что не удалось найти следов беглецов. А значит, Али воссоединился с сестрой, и они вместе держат путь на безопасные земли. Хоть одна хорошая новость.
– Скажу тебе больше, – продолжил Фос, – еще позавчера я лично видел, как на кузне при императорском дворе ковали буквы черного металла. «Владыка Интермирья» – так Риад назвал новый корабль. Он будет спущен на воду не позднее завтрашнего утра.
– Лжешь! – воскликнула Шанна. Пальцы в алых перчатках так сдавили Инке плечи, что девочка охнула от неожиданности. – Больше нет такой стали, что выдержала бы мертвые воды Интермирья, и нет такой силы, что заставила бы корабль спуститься вниз!
– Не было, – признал Фос. – Но ты напрасно недооценивала Ассу. И пока ты искала возможность перейти в Луксмир, она думала обо всех нас. Орбис явился ей, и она выпросила у него новый корабль, чтобы помешать тебе.
Снова раздался оглушительный лай, но Фос не вздрогнул. Он смотрел Шанне в глаза, и никуда кроме. Под напором его слов она дрожала, в глазах метались испуганные тени.
– Наконец, мой сын, – продолжил Фос тем же вкрадчивым тоном, который кого угодно стер бы в порошок. – Ты могла договориться с ним. Но украсть его друга было крайне опрометчиво. Он прощает все, кроме предательства. Этим мы, к счастью, различаемся.
Шанна собиралась было ему ответить, но промолчала. Тревога на лице сменилась сначала настороженностью, а затем – пока еще только тенью удовлетворения.
– Любопытно, – процедила она и вскинула глаза на Фоса. – Ты будешь удивлен.
– Только не говори, что какая-нибудь армия твоих мертвых прямо сейчас штурмует ворота нашего замка в Луксмире. Я не поверю.
– Нет-нет, – Шанна улыбнулась. – Ты правда очень удивишься.
Юкон почувствовал, как растерялся Фос. Равно как Шанна подозревала в подлости его, он не сомневался, что от нее не стоит ждать благодеяний.
– Чему? – терпеливо спросил он, но Шанна передернула плечами:
– Потерпи. Взгляни лучше сюда.
Юкон проследил за ее взглядом и только теперь обратил внимание на невзрачную шкатулку посреди стола. Черная сталь гладко поблескивала в свете свечной люстры. В миниатюрный серебряный замок, скреплявший ее крышку с дном, был вставлен соразмерно крохотный ключ. Отчего-то у Юкона сдавило грудь, стоило подумать о том, что спрятано внутри.
– Открой, – Шанна кивнула сыну. – Не бойся. Оно тебя не съест.
– Юкон, – предостерегающе поднял руку Фос, но Юкон уже повиновался приказу матери.
Шкатулка была ледяной. У Юкона отчаянно дрожали руки, и никак не удавалось ухватить скользкими от пота пальцами ключик. Но когда замок щелкнул и тонкая дужка отъехала в сторону, он вдруг успокоился. Будто сердце независимо от рассудка само почувствовало, что
