– Ты столько раз умирал от моей руки, – продолжила выговаривать слово за словом Шанна, покуда Фос разглядывал ее, будто впервые видел. – Теперь я знаю грань. И не дам тебе переступить за нее.
– Хватит! – взвизгнула Инка, бросаясь к Шанне, но мертвый пес преградил ей дорогу.
– У тебя очень красивое лицо, девочка, – не обернувшись, ответила ей Шанна. – Не хотелось бы его испортить, но если ты настаиваешь…
Пес оскалился и зарычал. Клацнул зубами, боком приближаясь к Инке. Она отступила, дрожь охватила ее так, что Юкон увидел это издалека.
– Я согласен, – произнес он громко и отчетливо.
Рука сама собой потянулась к сердцу мира. Шанна обыграла их обоих. И живым из этого зала сможет выйти в лучшем случае только один из них. Хотя и в этом Юкон уже сомневался. Но одно знал наверняка – если не исполнит приказ, жить дальше уже не сможет. Хватило Дурочки, чтобы понять, как это – терять близких. Хватило Инки, чтобы понять, сколько весит чувство вины. Когда земля под ногами раскалывается на два берега и один из них полыхает как факел, а на втором – вечный холод, мрак и пустота, единственное, что остается – броситься в бездну между ними.
– Юкон, нет! – Фос повысил голос, видимо, до предела.
Шанна отступила, в ожидании взглянув на сына, и, лишившись ее опоры, Фос схватился за спинку стула, но стул опрокинулся навзничь.
Осколок порезал руку, как Юкон и ожидал. Правда, он не думал, что так глубоко – вошел как раскаленная кочерга в снег. Кровь блеснула на его матовой поверхности. Боли в руке не было – она сосредоточилась огненным шаром в груди.
«Как это странно, – думал Юкон, медленно погружаясь в знакомый прохладный полумрак. – Знать, что умрешь, но не знать, в какую секунду».
Нужно было спросить – как только забьется новое сердце или будет еще минутка попрощаться? Хоть бы обойтись без боли – как при возвращении мертвых. Медленно замерзнуть и ни о чем не успеть пожалеть.
Но все равно жалел.
Тьма тем временем рассеялась, и сквозь нее проступил город, ничем не похожий на Тенебрис.
По щиколотку увязнув в снегу, Юкон с удивлением рассматривал черный песок побережья. Океан, как в колыбели, укачивал прозрачно-голубые осколки льда. Ветер бросил в лицо россыпь колючих ледяных брызг, взъерошил волосы, забрался под одежду и прижался своим бесплотным телом к животу и груди заблудшего мальчишки. Сперва медленно, но все быстрее набирая темп, Юкон заспешил к городу сквозь сугробы.
«Тебе здесь не понравится, – мысленно обратился он к Шанне, но вслух ни слова не произнес. – Я сделаю так, что тебе здесь не понравится».
Снег усилился, начиналась метель, в которой город впереди таял на глазах.
Он подошел, когда решетка ворот почти опустилась, и едва успел проскочить внутрь крепости, так похожей на Луксмир. Тянувший цепи защитник в светлом плаще взглянул сквозь Юкона и не заметил, как гость проскользнул внутрь.
Люди спешно прятались по домам от разгулявшейся снежной пурги. Двое детей, мальчик и девочка лет десяти на вид, замешкались и явно потеряли из виду дорогу домой. Дверь в двухэтажную постройку справа, из трубы на крыше которой черными клубами валил дым, распахнулась, и оттуда вывалилась на снег высоченная широкоплечая фигура с косматой бородой.
– Ну-ка, братцы, вы чего тут – заплутали, что ли, а? – пророкотал Тулар, совсем как настоящий.
У Юкона сдавило сердце – до того реальным выглядел кузнец. Одной рукой он сгреб обоих детей и захлопнул за ними дверь в кузницу, откуда дыхнуло оглушительным жаром и духом каленой стали.
Юкон остановился. Асса не раз им повторяла – сердце позовет, нужно только прислушаться. Но ветер завывал, рвал забытые на веревках простыни, расшвыривал брошенные впопыхах лопаты, заметал дорожки, протоптанные от одного дома к другому. Юкон напряг слух сильнее и наконец услышал – мерный стук, будто молотом по наковальне, он доносился сверху, из отдельно стоявшего на возвышенности дома с широкими двустворчатыми дверьми.
У входа дежурили двое стражников, из чего Юкон сделал простой вывод, что хозяин дома – важная шишка. Охрана и не взглянула в сторону невидимого мальчишки, но он заметил их глаза за завесой сизого тумана. Мертвецы не дрожали, не прятали белых лиц от снега, они выполняли посильную работу и ничуть не страдали от ледяного ветра.
В гостиной было натоплено. Камин бодро потрескивал сложенными крест-накрест поленьями. Женщина с седой косой вышивала на пяльцах, сидя в глубоком кресле. Пахло рыбной похлебкой, такой наваристой, что от ее духа у Юкона рот заволокло слюной. Стук стал слышнее, он проникал со второго этажа, куда вела закрученная в спираль деревянная лестница без перил.
Но не успел Юкон и шагу ступить, как сверху сбежал мужчина в одних парусиновых штанах. Борода у него была куда пышнее той, к которой успел привыкнуть Юкон. В глазах билась тревога, но лицо как обычно оставалось невозмутимым.
– Метель будет жуткая, – сказал Фос старухе у камина, на ходу натягивая рубаху и меховую безрукавку. – Пойду посмотрю, не остался ли кто.
– Да как же ты различишь кого-то в этакой пурге? – поинтересовалась укоризненно старуха. – Не глупи. Сиди дома, к утру все кончится.
– Не могу, – Фос упрямо покачал головой. – У меня каждый человек на счету. Я быстро.
– Плащ не забудь, герой, – бросила ему в спину женщина и снова уткнулась взглядом в пяльцы. Спустя минуту, когда хлопнула входная дверь, она недовольно пробормотала: – Это где такое видано, чтоб городовой самолично искал пропащих?
Юкон взбежал по лестнице, а старуха так и осталась причитать в своем кресле.
Комнаты на втором этаже находились по обе стороны. Одна была заперта, дверь второй – слегка приоткрыта, и Юкону показалась, что тьма буквально вытекает из-под нее и стелется по полу. Стук доносился именно с той стороны.
Дверь от прикосновения Юкона со скрипом провалилась в темноту. Он досчитал до трех и шагнул за порог.
Что-то теплое и сухое с размаху ударило его по лицу.
Он отпрянул, стукнулся плечом о косяк.
– Слушай меня, – раздался над ухом суровый голос. – Не заставляй резать тебе руку в лоскуты. Просто отдай его мне.
Юкон хотел заспорить, но голос буквально парализовал его. Он безвольно разжал ладонь, по ребру которой катилась горячая густая кровь. Тьма навалилась на него грозовым облаком. И пока он блуждал в поисках выхода, медленно, будто нехотя, приходило понимание, кто и по какой причине предотвратил его самоубийство.
И возвращаться сразу расхотелось.
– Не надо, – попросил он почти жалобно, снова вступив в борьбу за осколок, но только хватанул пустой воздух в кулак. – Я так хочу, я так решил.
– Решил он, – рявкнул голос, и перед глазами начало проясняться.
Юкон собрался
