Риад, с распрямленной спиной и разведенными, как под тяжестью крыльев, плечами казался ему больше обычного. Должно быть, в начале пути он еще был вооружен, но теперь остался только широкий кожаный пояс поверх белого плаща. Поймав взгляд единственного зрячего глаза, Юкон, вдруг похолодев, заметил, что и на его радужку наползает мутное бельмо.
– А время никого не щадит, – заметила Шанна, на которую появление Императора не произвело особого впечатления. – Даже тех, кому даровали бессмертие.
– Поверь, это не худшая его сторона, – в тон ей ответил Риад, и Юкон понял, что между ними уже состоялся обмен приветствиями. – Хотя, быть может, оно не так отразилось бы на мне, не имей я в родстве двух горделивых упрямцев.
– Не беспокойся, – Шанна улыбнулась. – Скоро их станет на одного меньше.
Император взглянул на сына или, скорее, на бледную тень последнего. Фос отступил к стене и привалился к ней, неизвестно каким усилием удерживаясь на ногах. Рукоятка ножа торчала ниже последнего правого ребра – Шанна не захотела пачкаться или специально продлила пытку. Юкон отвернулся. Сжал зубы. Поднял на деда глаза.
И неожиданно столкнулся взглядом с Ассой. Она вышла из-за спины Риада и с заметным интересом осматривала зал. Лишь на секунду задержалась на Фосе, но ни слова не проронила.
– Это мое право, – произнес Юкон тихо, обращаясь к деду. – Я хочу…
– Помолчи, – оборвал его Риад и обратился к Шанне: – Не тронь девочку. Она здесь ни при чем.
– С удовольствием. Я отпущу ее сразу после того, как твой внук закончит начатое.
– Ты получишь то, чего так хочешь, – кивнул Император. – Я разбужу мир для тебя.
– Нет, – выдохнул Фос, но Риад лишь сверкнул глазами в его сторону.
– Помолчи. Если бы не ты, ничего бы не случилось.
– И какой мне прок от твоего мира? – оскорбилась правительница Тенебриса. – Когда твой внук может разбудить бессмертный мир, что предлагаешь мне ты? Мирок на десяток-другой лет?
– Ты забываешь, – вмешалась Асса тем невыносимо безразличным тоном, будто продавала мясо на рынке. – Мы – первые адепты.
– И что это меняет?
– Ну подумай, – скучающе попросила Асса. – В нас течет энергия, дарующая бессмертие. Почему Тенебрис стоял так долго и стоял бы дальше, не разрушь ты его своим варварством? Ретрим сделал вам подарок, какого вы не заслуживали.
– Теперь я готов повторить его, – перебил ее Риад. – Только отпусти моих сына и внука.
Фос поднял на него мутный от боли взгляд. И Юкон понял – та боль, которой испытывала его Шанна, ни в какое сравнение не шла с той, что причинял теперь Риад.
– И сына? – Шанну его предложение тоже не оставило равнодушной. – С каких это пор ты заботишься о его судьбе?
– С рождения, – отрезал Риад и приблизился к правительнице Тенебриса. – Я прошу тебя, Шанна. У тебя ведь есть сердце, раз ты до сих пор не убила их. Юкон – твой сын. Я знаю, о чем говорю. Ты можешь не любить его, можешь отказаться от него, но рано или поздно поймешь – он неотъемлемая часть тебя. Если ты его потеряешь, боль будет такой, что оставит незаживающий след навсегда. И лучше умереть самому, чем жить с этой болью.
Шанна долго смотрела на него. Она явно колебалась. Мертвый пес улегся на пол, спокойный и невозмутимый, будто разом лишился той жажды крови, что вела его прежде.
– Как трогательно, – процедила Шанна, обдумав слова Императора. В голосе ее вновь проявились стальные нотки. – На колени, – велела она. – Проси меня на коленях, чтобы я приняла твой дар.
Юкон заметил, как порывисто вздохнула Асса, но осталась неподвижна. И близость ее к Козырю подсказала: она здесь, чтобы защищать. Защищать мальчишку, и никого кроме него.
– Не смей, – Фос тенью отслонился от стены, но не смог ступить и шагу, как припал на одно колено. Рука его автоматически коснулась ножа и вдруг выдернула рукоять. Крик разорвал тишину, но лишь на мгновение – эхо его стихло, а престолонаследник согнулся, зажимая рану пальцами, сквозь которые потекла кровь.
Риад бегло взглянул на него. Губы дрогнули в презрительной усмешке, но плечи уже сгорбились, и он покорно опустился перед Шанной на колени.
– Встань! – с неподдельным отчаянием крикнул ему Фос, подняв подбородок от груди. – Не смей ей подчиняться!
Император одарил его презрительным взглядом.
– Тебе, значит, можно, а мне нет? – Он смотрел на Шанну снизу вверх, совершенно покорный, но в единственном зрячем глазу билась такая ненависть, что даже правительнице Тенебриса стало не по себе.
Юкон сжал ладонь в кулак, и из нее на пол закапала кровь. Проснувшаяся боль отрезвила. Все, что здесь происходит, происходит из-за него. Если Риад сделает то, что обещал, кем Юкон вернется в Луксмир? Предателем? Тем, кто разрушил Империю окончательно?
«Ты пришел созидать, а не разрушать», – сказала ему Соро.
Созидать, а не разрушать.
– Ты прав, – признала Шанна, вальяжно подойдя к Риаду. Пальцы в красных перчатках грубо схватили его за волосы и оттянули голову назад. – Я знаю, что такое непроходящая боль. Я чувствую ее всякий раз, когда вижу, как все, что я создавала, вот-вот рухнет.
Глаза у нее горели алчностью. И Юкон вдруг отчетливо понял, будто мысли ее прочитал – она уже решила. Решила получить два мира, один за другим. И никого из них не отпустит, пока не выжмет все соки до последней капли.
– Ты отнял у меня будущее, – проронила Шанна прямо в приоткрытый рот Императора. – Ты забрал у меня Козыря, хотя он принадлежал мне с рождения. Как долго я мечтала о мести…
Меч легко взлетел в воздух, поймав последний отблеск свечей. Юкон оцепенел – не мог ни звука издать. Но два крика слились в один, когда голова Риада отделилась от тела и повисла на темных волосах в пальцах Шанны. Инка зажала рот ладонями и попятилась к стене.
Фос медленно распрямился. Ладонь его целиком окрасилась багрянцем. Туман в глазах прояснился. Он смотрел только на Шанну. И впервые Юкон видел в ком-то такую физически ощутимую боль утраты.
Осколок выпал из ослабшей руки Императора и звякнул об пол.
Асса медленно, будто сквозь воду, подошла к тому, что осталось от ее названого брата. Шанна смотрела то на нее, то на Фоса, то на Юкона. Потом что-то словно пронзило ее насквозь, и пальцы разжались – голова Риада покатилась по полу. Мертвый пес мгновенно прижал ее лапой. Правительница Тенебриса отступила, снова взглянув на Фоса.
И Юкон понял – она до смерти напугана собственной жестокостью.
Тем временем Асса в том же бездушном молчании подняла сердце мира и осмотрела так внимательно, будто искала следы, которые помогли бы Риаду вернуться.
Следов, конечно, не было.
Юкон, не чувствуя боли и страха, не чувствуя вообще ничего, тупо наблюдал за тем, как
