– Очень разумный план, доктор Сект, – одобрил я. – Нельзя оставлять такие вещи безнаказанными. Что станет с наукой, если учёные примутся воровать друг у друга идеи?
– А вы умны для своего возраста, юноша, – благосклонно кивнул мне Сект. – Да, нельзя чистое знание марать обманом и низкой кражей!
Похоже, он ничуть не видел противоречия своих слов и поступков – ведь и сам обманом вынудил меня к краже! А уж о том, что натурфилософы в своих лабораториях творили с животными и людьми, Сект и в принципе не задумывался.
Удивительные вещи наука делает с людьми.
Не могу сказать, что поздний ужин с доктором Сектом меня совсем уж успокоил. Всё-таки я понимал, что по сравнению с Ирбраном мой покровитель слабоват.
Но я вымылся, хорошо поел и даже выпил два глотка вина (оно оказалось сладким и вкусным). Кровать оказалась мягче, чем выглядела. Пыль я из комнаты вымел, в открытое окно задувал свежий прохладный воздух.
Так что уснул я мгновенно.
Мне даже приснился какой-то странный сон, в котором я снова мылся в ванне, но вместо слуги в дверь вошла Мира и тоже стала раздеваться, чтобы вымыться. Я с ней спорил, но как-то вполсилы, и она уже стала расстёгивать платье…
И тут я почувствовал магию. Сразу осознал, что сплю. Мира исчезла, а я раскрыл глаза. В комнате было темно, в доме тихо.
Чем лучше активирована руна, тем труднее это почувствовать. Если ты правильно, соразмерно нужной работе влил в неё время, то всё оно превратится в волшебство и сгорит без остатка. Но если дать руне больше времени, чем нужно, то остаточная сырая магия будет ощутима.
Вот сейчас кто-то недалеко от меня потратил лишние пару суток…
Мира?
Я вскочил, стараясь не шуметь, натянул штаны и надел ботинки. Всё было тихо. Выйдя из комнаты, я приложил ухо к двери, ведущей в спальню Миры. Ни звука. Слабый свет из окна не давал возможности ориентироваться, поэтому я зажёг совсем уж крошечный огонёк и пошёл по коридору в сторону лаборатории. Это сейчас самое ценное место в доме.
Магия.
Доктор Сект волшебством не владел.
Значит…
Дверь в лабораторию была приоткрыта, внутри горел свет. Я осторожно заглянул внутрь и похвалил себя за догадливость. Вендж, верный слуга доктора Секта и маг-недоучка, которому было так неинтересно всё связанное с монстром, стоял перед клеткой и смотрел на чешуйчатую тварь. Та замерла напротив, слегка раскачиваясь вправо-влево и раскинув руки. Готовилась драться? Или обнимать Венджа? У ног твари стояла миска с водой и миска с чем-то, похожим на остатки ужина. Я смутился, сообразив, что вчера совершенно не озаботился кормлением несчастного монстра.
Вендж протянул к клетке руку, и я ощутил руну Турс – времени опять было потрачено больше, чем нужно, но эффект последовал незамедлительно. Прутья клетки – толстые, укреплённые рунами, разошлись, образуя дыру, сквозь которую вполне мог протиснуться человек, не то что мелкий монстр.
Чешуйчатая «девочка» сразу же рванулась вперёд, и Вендж хладнокровно впечатал в неё руну Феху, да ещё с какими-то хитрыми расширениями. Феху – руна имущества и скота. А ещё она руна плодородия и любви – ну вот так получилось, почему-то обилие имущества сразу вызывает у всех любовь…
Эффект, похоже, был таким же, как от мерзкой тропической лианы – любовь и желание повиноваться. Мелкий монстр остановился, будто уткнулся в стену. Вендж рассмеялся, но как-то натужно. И я понял, что он никак не может закрепить руну: «девочка» сопротивляется, и руна всё пьёт и пьёт из Венджа время.
– Остановись! – закричал я и для начала ярко осветил лабораторию. Полупустые шкафы, пыльный операционный стол, пробирки и реторты с засохшими жидкостями – давно уже доктор Сект, погруженный в свои обиды и печали, не скрещивал людоящеров с другими существами.
Вендж повернулся и без колебаний ударил в меня Турсом.
Но я этого ждал. И ударил Турсом навстречу – вот только не так сильно, как Вендж, не преодолевая магию, а сбивая её в сторону.
Дом содрогнулся. Стену справа от меня размолотило в кирпичную пыль, брызнула деревянная щепа от мебели.
Вендж рассвирепел.
Всё, что он нам мимолётно рассказал – про плохую память на руны и неумение строить их мысленно, оказалось ложью. С интервалом в мгновение он метнул в меня ещё один Турс – острым невидимым клинком, обрушил десятком ледяных клыков Хагалаз и попытался испепелить, использовав Кано.
Верно было лишь то, что Вендж плохо рассчитывал силу. Короткая схватка, где я отразил каждый удар, истратив от силы неделю жизни на одну и ту же руну ветряного щита, забрала у Венджа не меньше года! Он совсем не экономил время! Лицо его ещё оставалось молодым, но что-то в нём поменялось, затвердело, стало совсем взрослым и жёстким.
– Оставь её, Вендж! – крикнул я.
– Что ж тебе не спалось, сопляк? – зло ответил Вендж. И развёл руки, формируя какую-то руну… чудовищную тройную руну, где был смешан воедино огонь, лёд и ветер. А потом стал вливать в неё время – и лицо его совсем потеряло юношескую мягкость, ожесточилось, в уголках глаз появились морщины, веки набухли…
Он сколько лет вливает в заклинание?
Я с ужасом понял, что отбивая такую сложную руну, буду вынужден и сам потратить десяток лет.
Наверное, на моём лице что-то отразилось, потому что Вендж засмеялся и стал сводить руки. Руна была уже так накачана временем его жизни, что стала светиться в воздухе.
И в этот миг чешуйчатое создание запрыгнуло на Венджа сзади, обхватило тонкими длинными руками и одним рывком свернуло голову назад. Мерзко хрустнули позвонки. Руна замерцала и исчезла, руки волшебника опали, а ноги подкосились.
Тварь зарычала, продолжая висеть на оседающем теле. Рванула горло Венджа зубами – небрежно, будто проверяя, жив ли тот. Потом выпрямилась и пошла ко мне – мелкое и жуткое подобие человеческого ребёнка…
Остановилась в полушаге, глядя в лицо.
Потом открыла окровавленный рот.
– Сеннера… Меня зовут Сеннера, маг.
Голос её не был совсем уж детским. И противным шипящим змеиным голосом тоже не был. Обычный голос юной девушки – как он из такой пасти-то раздаётся!
– А меня Грисар, – глупо ответил я.
– Знаю, – сказал монстр.
Руна двадцатая, Манназ
Доктор Сект на ночь облачался в пижаму. Я от него такой модной молодёжной причуды не ожидал.
Впрочем, даже пижама у Секта была строгая, словно деловой костюм. И лицо оставалось столь же невозмутимым, словно мы встретились за накрытым к завтраку столом, а не посреди ночи в разгромленной лаборатории. Я сидел на корточках рядом с телом Венджа и обшаривал его карманы, Сеннера стояла возле клетки. Назвав своё имя, она вновь погрузилась в молчание, но я уже как-то привык к её поведению.
– Кто этот человек и зачем вы его убили? – спросил Сект.
– Посмотрите внимательнее, доктор, – посоветовал я.
Сект нахмурился. Вгляделся в лицо Венджа. Осмотрел разрушения, особо сосредоточившись на гнутых прутьях
