Я уж было решил, что придётся добираться совсем уж кружными путями, но тут наткнулся в списке на Землеведческий Караван. Маршрут у него был указан затейливый – через Горное Княжество, по краю Восточных Провинций в Северное Царство. Для торговли такой путь не слишком выгоден, по горам идти трудно, попутных товаров там не прикупишь, Восточные Провинции тоже неспокойны и торгуют большей частью мясом, шкурами и льняными тканями. Вещи достойные и нужные, вот только не для маленького каравана.
Но землеведы – народ суровый и к торговле не склонный. Есть у них своя религия, требующая нанести на карты все уголки Земли – вот они и ходят затейливыми путями, выискивая новые тропы, перевалы, оазисы и речушки. Карта от Гильдии Землеведов – мечта любого торговца… или военачальника. Может быть, поэтому Тёмный Властелин их не любит, в пределы Империи не допускает, да и вообще – у нас землеведов считали шпионами и ворами. Землеведы платят другим той же монетой, в свои караваны берут не всякого, подозревая в попытке украсть их секреты, но если уж возьмут, то путешествовать с ними можно в безопасности и комфорте.
Так что, допив кофе, я отправился в отделение Гильдии Землеведов, нашёл там караван-вожатого Артана Танильмо и предложил наши услуги. Всё рассказывать я не собирался, но и врать или скрывать слишком многое было бы глупо. Такие опытные люди, как караван-вожатый, ложь чувствовали хорошо.
Я рассказал, что мы с Мирой из Тёмной Империи. Что вынуждены были бежать, случайно вызвав гнев повелителя. Что нас в Низинном Княжестве настигли наёмные убийцы, мы спаслись чудом и решили пробираться на север, где у моей жены есть родственники, а Тёмного Властелина все ненавидят.
Танильмо задумался. Он был совсем уж пожилым человеком, лет пятидесяти, не меньше, волосы были пепельными от пробивающейся седины, лицо тёмное от солнца и ветра, но тело жилистое и крепкое от постоянных странствий.
– На вид тебе лет тридцать, дитя. А сколько на самом деле? – спросил он наконец.
– Девятнадцать, – ответил я.
– А твоей подруге?
– На вид она чуть старше меня. А так… двадцать с небольшим.
Танильмо кивнул. И задал тот вопрос, которого я боялся:
– Дети?
– Нет.
– А не планируются?
– Мира ждёт ребёнка, – честно сказал я. – Но это будет нескоро. Она не задержит нас в пути.
Караванщик размышлял. Потом сказал:
– Рунознатец в дороге – хороший помощник. А на Тёмного Властелина мне плевать. Он не любит нас, мы не любим его, всё честно… Но путь опасен, мальчик. Твоя подруга хоть и маг, но ждёт дитя и не может колдовать. Верно?
– Верно, – сказал я.
– А если от этого будет зависеть наша жизнь?
– Если от этого будет зависеть моя жизнь, – сказал я тихо, – она отдаст своё время. Я знаю.
– Не зарекайся. Связь между матерью и дитём, даже нерождённым, – очень могучая связь… – Танильмо вздохнул. – Путь опасен. Тебе придётся тратить жизнь за двоих. Если очень повезёт, то к Северному Царству ты сожжёшь год. А если не повезёт…
Он развёл руками.
– Это моя жизнь, – сказал я. – Я потрачу столько, сколько надо.
– Мальчишка, – снова вздохнул Танильмо. – Что ж. Мы берём вас в караван. Я не стану требовать лишнего, но когда каравану потребуется рунный маг – ты будешь работать за двоих.
– Да, – согласился я.
– Лошади и припасы – наши, ты всё равно не сумеешь выбрать то, что нужно. Приведи жену, чтобы мастер снаряжения посмотрел на неё. И предупреди его, что она будет толстеть! Если мы придём в Северное Царство благополучно и у меня не будет к тебе нареканий, вы получите по полсотни имперских золотых.
– Спасибо, – я даже растерялся от такой щедрости.
– Выходим завтра утром.
Мы скрепили уговор подписями на списке караванщиков, совсем небольшом, чуть больше двадцати человек, и рюмкой виноградной водки, из которой поочерёдно отпили. Водка была крепкая и мне совершенно не понравилась, но я не подал виду, выпил свой глоток и пошёл за Мирой.
Так и начался наш путь на Север.
Первых горцев мы встретили через неделю пути. Нет, до этого мы порой замечали пастухов на соседних склонах или одиночек, глядящих на нас с возвышений, – может быть, это были соглядатаи, а может быть, охотники или травники.
Но через неделю, когда наш маленький караван двигался по горному ущелью, мы увидели впереди человека в длинном плаще, сидящем на камне. При нашем появлении тот никакого удивления не показал; значит, ждал нас.
– Грисар, – позвал Танильмо и продолжил ехать вперёд. Все остальные караванщики остановились. Я ободряюще кивнул Мире и поехал вслед за караван-вожатым.
В горах было холодно. Тут, наверное, и летом-то не жарко, а уж сейчас повсюду сверкал иней, в тенистых местах лежал ноздреватый снег. Впрочем, какие-то упрямые травы и кусты продолжали зеленеть несмотря ни на что.
– Мир тебе, уважаемый, – сказал Танильмо, остановившись в нескольких шагах от горца и спрыгнув с коня. Говорить с пешим человеком сидя на лошади считалось в горах высокомерием и оскорблением. Тем более – с человеком старше себя.
А горец был стар. Я бы сказал, что ему за шестьдесят – и все эти годы были им честно прожиты, а не сожжены рунами.
– И тебе мир, землевед, – ответил горец. Говорил он без всякого акцента, очень чисто. Морщинистое лицо повернулось ко мне, холодные синие глаза внимательно осмотрели меня… – Мир и тебе, волшебник.
Я спустился с коня, куда осторожнее, чем Танильмо. Раньше я нечасто ездил верхом, и первые дни пути дались мне тяжело, оставив болезненные растёртости в паху и на бёдрах. Что же касается задницы, то мне частенько вспоминался первый год в Академии, когда я несколько раз напроказил и был выпорот безжалостным учителем дисциплины.
– Мир вам, уважаемый, – повторил я слова Танильмо.
– Моё имя Арред, – сказал горец. – Что вас привело в горы?
То, что он назвал имя, было хорошим знаком.
Танильмо сел напротив горца – там как раз был подходящий камень. От меня не укрылось, что этот камень был покрыт мелкими щербинами, словно по нему давно и часто пристреливались из арбалетов и луков.
– Мы землеведы. Мы путешествуем и рисуем карты.
– Вы хотите знать наши тропы, горы, долины, – спокойно сказал горец.
– Да. Не для зла. Мы служим матери-Земле и рисуем её портрет.
– Я знаю вашу веру. Но то, что вы делаете не для зла, может послужить чужому злу.
Танильмо не спорил.
– Всё может служить и добру, и злу. Но мы никогда не узнаем горы так, как знаете их вы. Если враг пойдёт по нашим картам, то вы найдёте десять дорог к той одной, которую нарисуем мы.
– Пока – да, – кивнул горец. – Но
