– Ясно, – сказал Огард. – Я выслушал вас, профессор. Изложите свои мысли и предложения в письменном виде. Совет рунных мастеров ознакомится с ними.
– Договорились. Но детали превращения я описывать не стану, извините, – сказал Ирбран и погрозил трясущимся пальцем. – Да, и не пытайтесь влиять на меня магией, принуждая раскрыть все секреты. Во мне дремлющая руна, я взорвусь при любом магическом воздействии.
Он рассмеялся и развёл руками.
– Пуф! И только клочья на потолке! Жить я люблю, но лучше умереть, чем испытать пытки. Я знаю слишком много способов причинять боль и не хочу их испытать на себе.
– Вам принесут обед, – сказал Огард, вставая. – Я помню ваши пожелания. Никакого красного мяса, один бокал вина, овощи и козий сыр.
– И прогулка! – капризно сказал Ирбран. – Я немолод, мне надо соблюдать режим.
– Вас выгуляют, – кивнул Огард.
Он коснулся моего плеча, и я, будто очнувшись, встал и пошёл за ним.
– Мы точно не встречались раньше? – спросил вслед Ирбран.
В дверях я обернулся. И поймал на лице профессора след от улыбки.
Он меня узнал.
Узкими коридорами и несколькими лестницами мы прошли в кабинет Огарда. Только здесь, благодаря окнам, я смог сориентироваться. Мы были почти в центре крепости Рунного Древа, в одной из башен рядом с Рунным Дворцом, где проходили общие собрания магов, где занимались настоящим волшебством, испытывали новые руны, где собирался каждую неделю Совет рунных мастеров.
На общие собрания магов нас с Мирой несколько раз звали. Это было почётно и приятно, не говоря уж о том, что собрание всегда завершалось настоящим пиром.
– Вот же тварь, – сказал я, когда Огард закрыл дверь.
– И не говорите, мастер Грисар, – вздохнул Огард. Открыл дверцу одного из шкафчиков, достал графин с золотистой жидкостью, два хрустальным бокала. – Ячменная вода жизни, двенадцать лет выдержки. Не откажите.
– Не откажу, – сказал я. – Ирбран рассказал правду?
– В основном, похоже, да. В Тёмной Империи и впрямь был бунт изменённых. Мы лишь не знали причины, а оказывается их создатель решил бежать.
Огард разлил по бокалам крепкий огненный напиток. Мы молча выпили по глотку.
– Будьте моим гостем, Грисар, – предложил Огард. – Это мой кабинет… наверное, вскоре я переберусь в Рунный Дворец, но пока обитаю здесь. Как вам речь профессора?
– Очень хочется его убить, – сказал я.
– Понимаю. То же самое желание, – кивнул маг. – В чём-то он несомненно врёт, но в чём?
Я задумался на миг.
– В своих мотивах. Он – садист, ему доставляло удовольствие мучить людей и животных. Полагаю, детей он мучил с особой радостью. И он одержим наукой, как это не ужасно. Полагаю, родную мать разрезал бы на кусочки ради науки.
– А он и разрезал, – спокойно сказал Огард. – После смерти, правда. Изучал её организм, чтобы понять, какие свойства и особенности унаследовал.
Меня едва не стошнило.
– Что ещё? – спросил Огард.
– Он преувеличивает свою роль и значимость. Тёмный Властелин дал ему все материалы Секта, когда тот проявил человечность и перестал экспериментировать на детях. Реальных достижений у Ирбрана было два – ему попалась несчастная девочка-маг, которая пережила превращение. И он догадался, как использовать южную лозу-паразита, чтобы контролировать изменённых.
– И ещё безжалостность, – сказал Огард. – Это тоже его реальное достижение.
Я кивнул.
– А Сект? – спросил Огард.
– Полагаю, он более талантлив, – сказал я. – Но в нём было больше и человечности. Он сказал, что не выдержал детских рыданий. Боюсь только, что с тех пор доктор Сект стал глуховат. Или придумал хорошие затычки для ушей.
– То есть он сможет продолжить работу Ирбрана?
– К сожалению, да, – кивнул я. – Если есть подробные записи, её продолжит любой натурфилософ.
Огард вздохнул. Подошёл к окну. Сказал:
– Хороший сегодня день. Завтра начинается предзимье, похолодает. К концу недели выпадет снег. Зимой Тёмный Властелин не нападёт. Зима – наше время.
Я подошёл к нему. На мой взгляд, ничто не предвещало похолодания, но Огарду, конечно, виднее. Я внимательно осмотрел ту часть крепости, что была видна из окна, лёгкие дымки над городом, далёкую внешнюю стену и за ней бесконечную череду невысоких сопок. Был виден и самый краешек океана, Спокойный залив, на берегу которого когда-то и был заложен город Рунное Древо.
Вот океан выглядел иначе, чем летом. Вода набрала густой серый цвет, на горизонте море словно вскидывалось вверх – там нависал облачный вал, наползающий на берег.
– Зима, – согласился я. – Но вы же подготовитесь к обороне до весны? Без всяких изменённых? Я сам встану на городской стене. Лет десять уж наверное у меня найдётся.
– Последний год на границах то и дело происходят стычки, – сказал Огард. – Иногда дозоры исчезают бесследно. Месяц назад я с конным разъездом попал в засаду. Я был с двумя десятками опытных бойцов. На нас напали два существа. Одно походило на мальчика и волка одновременно, будто оборотень, застывший посередине превращения… Другое было словно лягушка с рогами и выстреливающим изо рта языком. К концу схватки она начала плеваться огненными шарами. Визжала от боли, сожгла себе рот, но продолжала выплёвывать огонь… Я остался один, все солдаты погибли. Мне эта схватка стоила года жизни.
Я молчал. Даже не оттого, что услышал, а потому что понял, к чему клонит Огард.
– Пять тысяч изменённых при таком раскладе – это сто тысяч наших солдат, – сказал Огард. – У нас армия – пять тысяч. Нам придётся поставить в строй всех взрослых мужчин – и потерять их. А ведь у Тёмного Властелина есть ещё свои рунные маги. Множество! И обычная армия – триста тысяч с резервистами, ему даже не придётся загонять в строй крестьян и мастеровых. Ещё он может нанять кочевников, южан… боюсь, что при хорошей плате даже Западные княжества выставят двадцать-тридцать тысяч опытных бойцов.
– Вы тоже можете нанять, – сказал я. – Северное Царство бедно людьми, но не деньгами.
– Нам уже отказали, – сообщил Огард. – Может быть, тысяч пять авантюристов и безумцев наберём. Никак не больше. Тёмный Властелин настоятельно рекомендовал не вмешиваться в его отношения с Севером.
– И все согласились? – не поверил я.
– Его письма принесли изменённые, умеющие летать. Они приземлялись рядом с князьями и вождями в тот момент, когда те были в одиночестве и беззащитны. Скалили клыки и вручали письма. Все поняли намёк, мастер Грисар.
Он помолчал.
– Да, одному из западных князей, самому осторожному, письмо вручил изменённый, вынырнувший из выгребной ямы. В самый интимный и ответственный момент, можно сказать. Он нежно придерживал князя за яйца, вручая ему хрустальный сосуд с письмом. Яму после этого вычерпали, изменённого не нашли, только вырытый в земле ход длиной в сотню шагов.
Я вспомнил светловолосого мальчика, который сегодня впервые оживил руну. Сглотнул, представляя себе, как доктор… ах, простите, уже профессор Ирбран занесёт над ним скальпель.
– Должен же быть иной выход, – сказал я.
Мы не произносили вслух того, что было понятно нам обоим. Без изменённых Север не выстоит.
– Хотелось бы, – вздохнул Огард. – Ума не приложу, почему Тёмный Повелитель на нас
