Андрей ушел, а Эрик, хоть и был порядком пьян, нашел в себе силы осмотреть покои и принять душ перед тем, как лечь спать. Под одеяло он залез, как был, без всего, и, проснувшись утром, первым делом пошел собирать свою одежду. Впрочем, привычка к порядку не подвела его и на этот раз: китель висел на плечиках и все остальное он тоже сложил так, как и следует. Однако в ванной комнате, куда он отправился в поисках халата, Эрик нашел кое-что, на что не обратил внимания тогда, когда принимал душ. Оказывается, кроме полотенец, халата и тапочек, заботливые хозяева приготовили для него – во всяком случае, размеры соответствовали – пару стопок трусов, футболок и носков разного фасона и цвета. Обнаружив все это богатство и выяснив, что все это действительно предназначено ему, Эрик только головой покачал, и ведомый инстинктом естествоиспытателя вернулся в комнату. Его предположение тут же полностью подтвердилось: в платяном шкафу его дожидались пять пар джинсов, от светло-голубых до черных, несколько рубашек, три легкие – по сезону – куртки и несколько пар обуви. Такой заботы, если честно, Эрик ни от кого не ожидал, но ребята, похоже, спланировали встречу, как и положено военным, во всех деталях.
Эрик еще раз покачал головой, ощущая некоторую оторопь от всех этих чудес, нежданно-негаданно свалившихся ему на голову. И вот тогда он и начал разбираться с возникшими у него вопросами, сомнениями и недоумениями.
Итак, богатство Мельников. Эрику предстояло решить, должен ли он благоговеть перед этой кучей денег или, напротив, игнорировать ее. Ответ на этот вопрос был, однако, относительно прост, во всяком случае для Эрика: игнорировать, разумеется, не презирая при этом и не пренебрегая тем, что от чистого сердца – а он хотел верить, что все так и обстоит – предложили ему Вера и Андрей. Ну, не отказываться же, в самом деле, от всех этих невиданных и нечаянных благ, вроде встроенного в стену бара, предлагавшего как горячие, так и холодные напитки, не считая алкоголя. И за одежду – спасибо. Хорош бы он был сейчас в парадно-выходной форме, да еще и при орденах!
Гораздо сложнее было определиться с тем, как ему относиться к Андрею и Вере. Так получилось, что Эрик ни разу в жизни не находился достаточно долго в достаточно комфортных условиях – имея в виду состояние души и окружение, – чтобы с кем-либо сдружиться по-настоящему, тем более кого-нибудь полюбить. Ему нравилась Анна. Тут не могло быть никаких сомнений. Но был ли он в нее влюблен? Вряд ли. Слишком мало встреч, слишком большая дистанция между ними. Ну, а теперь – когда у нее есть жених и когда у Эрика возник конфликт с ее кузеном – «предощущение» любви пропало вовсе. О какой любви тут можно говорить, если вдобавок ко всему прочему Анна Монк – титулованная графиня и дочь человека, являющегося удельным князем или, другими словами, хозяином целого континента?
Но что тогда сказать о Вере? Конечно, по сравнению с Анной, с Верой Мельник Эрик общался достаточно долго, и она, если быть честным, вызывала у него не только чисто дружеские чувства. В ту пору, в академии, Эрик и в самом деле был готов подружиться с двойняшками, и, если отнестись серьезно к тому, что они рассказали ему вчера вечером, когда они вместе сидели в трактире, Андрей и Вера, не отягощенные жизненным опытом Эрика, именно так к нему и относились. Как к другу. Во всяком случае, Андрей. Ну, а Вера, похоже, была готова не только дружить. И то, что ребята пронесли эти чувства сквозь все это время, говорило об их искренности и подлинности. Другое дело, что Эрику было трудно поверить, что кто-нибудь – тем более дети знаменитого адмирала – может заинтересоваться им, не имея при этом ни заднего умысла, ни планов использовать Эрика в своих целях. И тем не менее он должен был перешагнуть этот порог, поскольку, не ответив искренностью на искренность, он попросту потеряет их дружбу, а возможно, и любовь, если говорить о Вере.
Эрик принял душ, побрился и оделся в заботливо приготовленные для него джинсы и футболку. Глянул на часы и решил, что вряд ли стоит ожидать столь раннего пробуждения других участников вечеринки. Поэтому он выпил в одиночестве чашку кофе, выкурил необязательную сигарету и решил, что разрешил в первом приближении стоящие перед ним экзистенциональные вопросы[45] и может продолжать жить как ни в чем не бывало.
Он вышел из комнаты, прошел по коридору, спустился по лестнице и через двери в просторном фойе вышел в парк. Здесь было удивительно хорошо, не жарко, но и не холодно, и приятно пахло живой зеленью. Постояв минуту или две на месте, Эрик отправился на прогулку. Он помнил примерное расположение зданий по отношению к берегу озера и, легко выбрав направление, пошел к воде. Неспешная прогулка – а Эрик нарочно шел кружным путем – заняла у него около получаса. Как раз хватило, чтобы окончательно прочистить мозги и принять все необходимые решения. Так что к пирсу, около которого покачивались на тихой воде несколько катеров и маленькая яхта, он вышел, ощущая себя в буквальном смысле новым человеком. И хорошо, что так. По пирсу от катера прямо к нему двигались, негромко переговариваясь между собой, несколько мужчин, среди которых Эрик легко узнал адмирала Мельника – по голофото – и адмирала Моргенштерна, с которым он один раз встречался лично.
Поскольку Эрик был в гражданской одежде, он вежливо поздоровался и отступил в сторону, освобождая путь. К счастью, никто из мужчин не проявил к нему особого интереса, кивнули из вежливости и проследовали мимо. Эрик с облегчением перевел дух, но, как тут же выяснилось, он рано радовался.
– Минуту! – сказал Моргенштерн, останавливаясь, и повернулся к Эрику. – Молодой человек!
– К вашим услугам, – попробовал Эрик притвориться штафиркой.
– Ну-ну, – покивал головой Моргенштерн, пока его спутники оборачивались, чтобы посмотреть, с кем это он заговорил. – К услугам? Разумеется. А вот, скажем, если вы, молодой человек, наденете форму, что у вас будет здесь? – показал он на свое плечо.
– Погоны, ваше высокородие! – отчеканил Эрик.
– Ну, это я и сам догадался, – усмехнулся в ответ Моргенштерн, – вопрос, сколько на них звездочек?
– Три, господин адмирал! Лейтенант Минц, честь имею!
– О как! – рассмеялся адмирал. – А я все гадаю, где это я его видел? Как вы здесь оказались, лейтенант?
Судя
