– Не понимаю, – нахмурилась явно озадаченная его словами девушка.
– Ну, это как влюбиться в звезду голофильмов или в дочку императора, – попробовал он объяснить.
– Ну, так и влюбляются! – еще больше удивилась Вера.
– Только не я, – покачал он головой. – Я не умею, Вера. Несбыточное не может быть предметом любви. Я только вчера позволил себе посмотреть правде в глаза…
– Вот даже не знаю, это достоинство или наоборот?
И в этот момент Эрик понял, что снова, как и прежде, идет за женщиной, а не ведет ее за собой. Его пассивная выжидательная позиция становилась модусом операнди в отношениях с женщинами, шла ли речь о том, чтобы спустить пар, или, как сейчас, о настоящей любви.
«Нет, так дело не пойдет!»
Ему очень не хотелось выглядеть в глазах Веры слабаком или дураком, поэтому он попытался преодолеть робость и буквально через силу заставил себя шагнуть к девушке. Она молчала, смотрела, как он идет, ждала и, верно, гадала, что именно он сделает. А Эрику хотелось просто взять ее на руки и прижать к груди. Такое вот дурацкое желание. Но, как бы то ни было, он так и сделал. При его росте и силе вынуть девушку из кресла не представляло труда, и через мгновение он уже прижимал ее к груди.
– Ну ты и лось! – выдохнула ему куда-то под челюсть Вера. – Ты такой большой, Минц, что меня начинает тревожить наше совместное будущее.
– В каком смысле? – не понял ее Эрик.
– Ну, не знаю, – как-то слишком серьезно ответила девушка. – Боюсь быть раздавленной или разорванной… Ой! – вскрикнула, когда он чуть усилил захват.
– Ты издеваешься, а я повелся!
– А ты не ведись!
– А ты не прикалывайся!
Эрик нашел, наконец, угол, под которым смог опустить голову так, чтобы поцеловать Веру в губы. Ну, или она ему это позволила. Но дело в другом. Стоило ему коснуться губами ее губ, как он вспыхнул так, что даже сам испугался. Правда, длилось это недолго, испуг исчез, потому, наверное, что все вдруг стало неважно. Все, кроме Веры. Так у него не было еще ни разу. Он целовал ее и не мог остановиться, и вскоре ему этого стало мало, и ей, кажется, тоже. Она разорвала поцелуй и подставила его губам горло, плечо, грудь… Потом выдохнула с хрипом и, вывернувшись из его рук – все-таки она была неслабым мастером единоборств, – упала на ноги. Взглянула каким-то диким – плывущим – взглядом, сдернула с себя свою невесомую тряпочку и осталась голой.
– Теперь, – хрипло хихикнула она, – ты, как честный человек, тоже должен снять штаны.
– Но не здесь! – остановила она его спонтанный порыв.
– Спальня там! – показала она большим пальцем куда-то за плечо, в глубину гостиной.
Тогда он снова подхватил ее на руки, в три своих длинных шага преодолел расстояние до внутренней двери и, распахнув створки плечом, внес девушку в спальню…
* * *Из постели они выбрались нескоро. Такого острого желания – наверное, это и есть страсть, – такого лютого «голода», который никак не удается утолить, Эрик прежде даже представить себе не мог. Что бы он ни делал, ему всего было мало. Мало целовать – кажется, на теле Веры не осталось ни одного места, к которому, и не раз, он не прикоснулся своими губами. Мало ласкать, какими бы смелыми ни были эти ласки. Мало вдыхать запах ее волос, тела и желания, которое с той же силой рвалось навстречу ему, с какой он раз за разом овладевал ею. Она просто не могла от него оторваться, и моментами Эрику казалось, что, если бы смогла, она бы поглотила его целиком. В общем, этот «спарринг» закончился только тогда, когда они оба окончательно обессилели.
Проснулись ночью – и, что любопытно, почти одновременно – и разом поняли, что, если срочно не перекусят, умрут уже от голода, раз уж не получилось от любви.
– У тебя, наверное, в гостиной есть бар… – предположил Эрик.
– У меня есть кое-что получше бара, – возразила Вера.
Лучше бара оказались слуги, которые уже через десять минут доставили «первую перемену» прямо в апартаменты Веры. На стол подали какие-то копчености, сыры и булочки, масло и джем, но если Эрик думал, что этим все и ограничится – ему-то этого вполне хватило бы, – то он глубоко заблуждался. Все эти вкусности были предназначены лишь для того, чтобы страдальцы не умерли с голоду и смогли дождаться горячих блюд. Впрочем, как тут же выяснилось, проголодались этой ночью не они одни. Один из слуг что-то тихо шепнул Вере, от чего девушка пришла в еще более приподнятое настроение.
– На кухне готовят сейчас не для двоих, а для четверых, – сказала она, оборачиваясь к Эрику. – Ты как насчет компании?
– Остальные двое – это Андрей и?..
– Клодина.
– И давно они? – поинтересовался Эрик.
– Второй год. Так что?
– Вчетвером веселее, – улыбнулся Эрик. – Где сядем?
– У нас, – ни на секунду не задумавшись, решила девушка.
– Скажи, мы приглашаем их присоединиться к нашему застолью, – повернулась она к слуге.
«У нас, – отметил мысленно Эрик. – Мы приглашаем. Наше застолье».
Вера не подбирала слова специально, она говорила так, как ей казалось правильным, и в этой правильности содержалось так много смысла, что у Эрика даже дух захватило.
«Мы вместе, и так думаю не один лишь я…»
Вскоре в гостиную Веры заявились Андрей и Клодина. Одеты они, как, впрочем, и Эрик с Верой, были несколько небрежно, но приличия были соблюдены. Во всяком случае, если речь идет о близких людях, при посторонних такие вольности были бы, разумеется, неуместны.
– Вообще-то я тебе, Минц, еще должна как-нибудь морду набить, – мило улыбнулась Клодина, садясь за стол. – Так меня тогда отделал, что я потом неделю выйти на люди стеснялась.
– Если тебя это утешит, – покаянно вздохнул Эрик, – мне было жалко портить такую красоту. Поэтому я бил вполсилы. Кого я действительно собирался отмудохать, так это Мельников.
– Нас-то за что?! – возмутилась Вера. – Мы же там за компанию были!
– Тут дело не в виновности, – покачал головой Эрик. – Вы были самыми опасными из всех, вас и надо было вырубать с гарантией.
– Ты мне тогда, между прочим, губу рассек!
– А сейчас она его стараниями опухнет, – подколола Клодина.
– Не опухнет! – отмахнулась Вера. – У нас врач в имении хороший, должен справиться.
– Тогда я тоже с тобой.
– Все что пожелаешь!
– А не выпить ли нам за что-нибудь эдакое? – предложил, прерывая «дамские штучки», Андрей.
– Что будем пить? – поинтересовался Эрик.
Сам он спокойно обошелся бы без алкоголя, но и портить людям веселье не хотелось тоже.
– Белое вино, – безапелляционно постановила Вера.
– Согласна, – поддержала ее Клодина.
– Не против, – кивнул Андрей.
– Значит, пьем белое, – подвел итог Эрик, и как-то так получилось, что его слова прозвучали не только последними,
