– Я купила его в тот день, когда мы покинули Лондон, – прошептала она. – В качестве подарка.
Его охватило чувство стыда. Ведь он не подумал тогда купить ей подарок. Обнаружить, что она купила его себе сама, оказалось хуже, чем думать что, он от другого мужчины.
– В честь начала новой жизни, – предположил он тихим, хриплым голосом. В честь начала новой жизни без него.
У него тоже могла начаться новая жизнь, если бы он не был таким идиотом.
– Нет, Эбен, – прошептала она, её глаза вновь наполнились слезами. – Нет, чтобы оплакивать прошлое.
Повозившись с замочком, Джек открыла медальон, который носила у самого сердца, чтобы показать Эбену сокровище, хранившееся внутри. Он прищурился, разглядывая маленький пожелтевший кружочек из пергамента.
Снежинка.
Его сердце бешено заколотилось.
– Полагаю, кулон мне больше не нужен, – тихо проговорила она.
Что? Не могла же она хотеть бросить Эбена, после всего случившегося. Не теперь. Как ей могло в голову прийти, что он её отпустит. Не тогда, когда у него появился шанс снова её завоевать.
И, чёрт возьми, он завоюет её снова.
Он взял медальон и закрыл его, чтобы маленький бумажный кружочек оставался в целости и сохранности, и вернул кулон на место. Наклонившись, и поцеловав Джек, он нехотя оторвался от неё, перегнулся через край кровати и подобрал свой отброшенный жилет. Отсоединив длинную золотую цепочку от кармана, он перекатился на бок лицом к Джек и продемонстрировал ей золотые карманные часы, свисающие с пальцев. Когда она узнала качающийся маятник, в её глазах вспыхнуло удивление, за которым последовала радость, такая бурная и желанная, что Эбен ощутил себя королём.
Она посмотрела на Эбена.
– Твои часы.
– Это не часы. А талисман.
Он открыл заднюю панель, в качестве подтверждения своих слов показав то место, где когда-то была надпись, но с годами стёрлась, потому что он слишком часто водил по ней пальцем. И там же внутри, хранилась ещё одна пожелтевшая снежинка. Под стать той, что принадлежала ей. У Джек перехватило дыхание, протянув руку к маленькому диску, она нежно провела пальцами по клочку бумаги, словно он был таким же хрупким, как настоящая снежинка.
– Единственное, что у меня осталось после тебя, – проговорил он хриплым голосом. – После того, как сам же тебя и прогнал.
По её щеке скатилась слеза, Эбен уронил часы и потянулся к ней, его переполняли эмоции. Он мог вынести двенадцать лет одиночества, но не её слёзы.
– Нет, любовь моя. Нет. Не плачь. Не из-за меня. Я этого не стою. Я никогда не стоил твоих слёз.
Её пальцы зарылись в его волосы, удерживая Эбена на месте, пока слёзы продолжали литься из её глаз, а потом она оттолкнула его от себя и встретилась с ним взглядом. Он понял, что чувствовала Джек.
Гнев.
– Ты всегда решал за меня, как мне к тебе относиться. Чего ты стоишь. И мне надоело. – Он снова потянулся к ней, но она отмахнулась от его рук. Стянув одеяло, Джек поднялась с постели, словно решительная и прекрасная Венера, и встала рядом с кроватью. – Ты решил, что нам следует подождать со свадьбой. Ты решил, что сначала должен разбогатеть. Решил, что нужно восстановить поместье. Ты решил, что, пока ты работаешь, мне не место рядом с тобой. Ты решил, что я не могу любить тебя, пока ты беден. Ты решил, что... – она перевела дух, Эбен сел, снова потянувшись к ней, но снова получил отпор. – Нет... – он тут же опустил руку, хотя ему до боли хотелось прикоснуться к ней, чтобы стереть ту боль, которая буквально пронизала её следующие слова: – В твоих глазах я была совершенством. Ты воздвиг меня на пьедестал и решил, что я слишком хрупкая, чтобы находиться рядом с тобой.
Эти слова его уничтожили. Он свесил ноги с кровати
– Что? Нет. Всё было совсем не так. – Эбен всегда хотел, чтобы она была рядом с ним. Просто он... – Я хотел быть тебя достойным. Хотел, чтобы ты получила всё, что заслуживаешь по праву.
– Что за чушь, – в ответ заявила она. – Я могла бы строить будущее вместе с тобой. Мы могли бы идти по жизни вместе. Вместе строить будущее.
Он замер. Как часто Эбен мечтал именно об этом? Ложился спать голодным и усталым, но был уверен, что слышит аромат Джек и чувствует её присутствие.
Но уже было слишком поздно. Из-за неуместного чувства долга и своей одержимости тем, что он мог бы однажды ей дать, он забыл о том, что мог бы делать каждый день. В богатстве и в бедности. В болезни и в здравии.
Пока смерть не разлучит их.
– Почему ты не приехал за мной? После моего отъезда.
Он посмотрел ей в глаза.
– Я хотел.
Сильнее, чем жаждал дышать.
– Ты же обещал.
– Я хотел, – повторил он. – Джек... но ты же отправилась путешествовать. Что я мог тебе предложить? Никчёмную жизнь, отягощённую прошлым.
Она раздражённо вздохнула.
– Ты мог бы дать мне будущее с человеком, которого я любила, болван. Я же всегда мечтала только об этом.
Правдивость этих слов заставила его взбунтоваться, и он решил, что с него хватит. Эбен провёл двенадцать лет, не прикасаясь к ней. И больше так не мог. Он протянул руку и обнял Джек, её обнажённая кожа на ощупь напоминала шёлк. Он притянул любимую к себе, и она подчинилась, положив руки ему на голову, а Эбен уткнулся лицом в её живот, вдыхая аромат Джек.
– Ты мог бы дать мне всё, о чём я мечтала, – прошептала она.
Это до сих пор было в его власти.
– Я всё испортил.
– Вот именно.
– С самого начала.
– Нет. Только с середины.
Казалось, что с тех пор прошло много времени. Целая вечность.
Нет. Казалось, что всё осталось в далёком прошлом.
Он поднял голову и посмотрел на неё.
– Ты не можешь выйти замуж за своего идиотского шотландца.
Джек склонила голову.
– Почему же?
– Потому что он никогда не будет любить тебя так, как я.
Её взгляд смягчился, и в его душе разлилось тепло, как будто в первый весенний день треснул лёд.
– Он никогда не заставлял меня страдать, как ты.
Эбен встал, и обхватил её лицо руками.
– Мне очень жаль. Господи. Позволь мне всё исправить. Скажи мне, как всё исправить.
– Я всего лишь хотела, что бы ты выбрал меня, – сказала она. – Чтобы ты любил меня.
– Так
