– Я в любом случае не смогу им защититься. Забирай.
– Сможешь, конечно.
– Вряд ли.
Широ хищно улыбнулся, сверкнув острыми клыками.
– Сдвинь левую ладонь дюймов на шесть вниз.
– Что? – Эми покачала головой. – Давай забирай.
Широ скрестил руки на груди.
– Сдвинь.
– Если не заберешь, я его брошу.
Широ смерил ее пристальным взглядом, и она нехотя переместила ладонь.
– Теперь опусти эту руку к бедру.
Эми послушалась, понимая, что ему хватит упрямства продержать ее тут всю ночь, пока она не уступит.
– Вот, – довольно произнес Широ. – Стойка для защиты корпуса. Теперь ты готова отразить большинство ударов.
Эми опустила взгляд на свои руки. Она сжимала посох под углом, направляя верхний конец в сторону Широ.
– Я все равно не смогу отразить удар.
Широ вновь усмехнулся, и Эми вздрогнула.
– Нет, – отрезала она прежде, чем он успел открыть рот.
– Это просто.
– Нет.
– Всего разочек.
– Нет.
Широ шагнул вперед. Эми попыталась отогнать его посохом, но он увернулся и встал у нее за спиной.
– Не так.
Эми, может, и продолжила бы возражать против столь внезапного стремления ее обучить. Вот только его мурлыкающий голос, прозвучавший так близко, стер из головы все мысли. Широ обхватил ее левую ладонь своей – такой же чудесно теплой, как она и представляла – и склонился к ее уху.
– Тебе не хватит силы остановить прямой удар, поэтому используй против врага его же вес и инерцию. Когда на тебя нападают спереди, блокируй вот так.
Сжав пальцы крепче, Широ направил ее руку так, чтобы посох повернулся вертикально, а потом оттолкнул его от груди Эми, словно отбивая оружие противника.
– Таким простеньким приемом ты отведешь удар от себя, и враг по инерции потеряет равновесие. Поняла?
Она молча кивнула, постоянно отвлекаясь на жар, который источал Широ. Кицунэ вернул ее руку в защитную позицию и разжал хватку.
– Еще раз.
Эми послушно повторила движения.
– Хорошо. – Ладони Широ легли ей на бедра, и у Эми перехватило дыхание. – Только не забывай для большей мощности проворачивать бедра.
Она вновь оттолкнула посох от себя, отражая воображаемую атаку.
– Идеально, – проурчал он ей на ухо, и по ее спине пробежали мурашки. Широ вообще представлял, что он с ней вытворяет?.. – Теперь, когда ты защитилась и лишила противника равновесия, можно с ним расквитаться.
Кицунэ прижался грудью к ее спине, обхватил ее ладони своими – а затем сделал выпад посохом, добивая воображаемого врага.
– Вот так.
– Ага, – едва дыша, согласилась Эми.
– Ты хоть что-нибудь усвоила?
– Вряд ли.
– Жаль. Ты хорошо смотришься с оружием.
– Широ! – воскликнула она, отчаянно краснея и пытаясь вывернуться из его хватки.
Он притянул посох к себе – и ее вместе с ним. Пойманная в ловушку и беспомощная, Эми оказалась прижата к Широ спиной. А потом он прикусил кожу над воротником ее кимоно, и желание отодвинуться подальше испарилось.
– Широ, – хрипло шепнула Эми, стискивая посох под его ладонями.
Губы Широ медленно скользнули вверх по ее шее, и в ответ на это по телу Эми растекся жар.
– Зачем ты бродишь по дому так поздно ночью, малышка-мико? – промурлыкал Широ ей на ухо.
– Я… – Она закрыла глаза, наслаждаясь лаской. – Я не могла уснуть.
– Почему же?
– Просто… не могла перестать думать.
– О чем?
Эми склонила голову набок. Широ скользнул губами по ее шее вниз, а затем, сдвинув носом воротник кимоно, поцеловал выступающий позвонок, и Эми растаяла.
– О всяких глупостях, – произнесла она наконец. – Ничего важного.
– Расскажи. – Широ принялся за другую сторону ее шеи.
– Глупости, – отозвалась Эми снова, слишком увлеченная происходящим, чтобы отдавать себе отчет о том, что именно говорит. – Я не знала, что солнцестояние… пока мы не оказались тут, я не подозревала, что оно так близко… Я пытаюсь гнать прочь эти мысли, но не могу перестать думать о том, что… что…
Широ замер. Эми распахнула глаза, вдруг осознав, что проговорилась.
– Я просто драматизирую, – поспешно пробормотала она и невольно потрясла головой, чем заставила Широ отодвинуться. – Знаю, это мой долг. Все в порядке. Я готова. Просто в голову постоянно лезут всякие мелочи. Например… – Эми взглянула на голые ветви и пустые клумбы. – Например, что я больше не увижу этот сад в цвету, не почувствую тепло летнего солнца…
Она умолкла, жалея, что открыла рот, что принялась жаловаться, как плаксивый ребенок, не желающий принимать ответственность. От нисхождения Аматэрасу зависело слишком многое. Эми не могла подвести свою амацуками, не могла подвести куницуками, не могла подвести человечество.
– Эми… – Ее удивил неожиданно мягкий тон Широ. – А чего хочешь ты? Отбросим пока долг, судьбу, козни Изанами – какое будущее ты выбрала бы сама?
– Я… – Оставаясь в ловушке его рук, Эми смотрела вперед и уже не видела сад. – Я… не знаю. Я была камигакари почти столько, сколько себя помню. Я никогда…
– Ты же наверняка что-то хочешь. – Широ обхватил ее руки крепче. – Что-нибудь эгоистичное, о чем ты запрещаешь себе думать.
– Я не знаю, чего хочу.
Он склонился ближе, задел губами ее ухо.
– Лжешь, малышка-мико.
Она поежилась.
– Мое единственное будущее – стать сосудом Аматэрасу.
– Но что бы ты хотела вместо этого?
К глазам поступили слезы, но Эми их сморгнула.
– Неважно.
– Скажи мне.
– Зачем? – Она невольно повысила голос. – Даже говорить о том, чего у меня никогда не будет… зачем ты делаешь мне только хуже?
– Скажи, – приказал Широ.
– Тебя! – крикнула она, и по ее щекам заструились злые слезы. – Я хотела бы будущее с тобой! Только тебя я хочу так сильно, чтобы рискнуть своей чистотой. Это ты хотел услышать?
Он затих. Эми поникла, ощущая лишь глухую, ноющую боль, которая становилась все хуже с каждой секундой. Не в силах терпеть его молчание, она надавила на посох – и Широ отвел его в сторону. Эми, пошатнувшись от неожиданности, развернулась к кицунэ.
В его глазах кружили тени, а лицо ничего не выражало.
– Прости. Я не понимал, что ты чувствуешь. – Тени в рубиновых глазах сгустились. – Я больше тебя не трону.
Глухая боль превратилась в удушающую агонию.
– Широ…
Он отвел взгляд.
– Твое макото-но-кокоро важнее. Доброй ночи, Эми.
Она разинула рот, утратив дар речи. Широ, не оглядываясь, прошел к открытым панелям и скользнул в дом.
Эми, изнывая от боли, смотрела ему вслед. Она наконец призналась ему в глубине своих чувств, а он… он ушел. Он пообещал больше к ней не прикасаться и ушел. Его слова звенели эхом в ее голове, заново обжигая раненое сердце. Прижав ладонь к груди, Эми заставила себя глубоко вздохнуть.
«Твое макото-но-кокоро важнее».
Широ ведь прекрасно знал, что физическая близость для нее запретна, а значит, должен был понимать: с ним она рискует утратить чистоту. Почему тогда он оставил ее именно сейчас?
По щекам заструились слезы, невзирая на все попытки их сдержать. Слишком уж было больно вспоминать его сухой, бесстрастный голос, сгустившиеся в глазах тени, что скрывали от нее его чувства. Он не хотел, чтобы она увидела его реакцию на признание, какой бы та ни была.
Эми поведала ему о своих чувствах, а он предпочел уйти. Ее сердце разбивалось на части, мешая думать. И она
