Легкие сжались, вмиг весь воздух вышибло из груди. Миро пытался вздохнуть, открывал рот, пытаясь сделать хотя бы глоток воздуха и позвать на помощь.
— Или ты просто умрешь, — спокойно сказал Зунар. — Так ты поможешь нам, Видящий?
Миро закивал. Легкие резко раскрылись, он глубоко вздохнул, горячие слёзы сами собой потекли по щекам.
— Идем, у нас нет времени, — велел Зунар.
— Я не могу использовать источник Като, вся потраченная шакти регламентируется.
Зунар удивленно поднял брови:
— И кто ее будет измерять? У вас изобрели шакти-мер? — тихо засмеялся он.
— Но…. Если я исчезну, возникнут вопросы, меня будут искать.
— Ты много болтаешь, Видящий, — разозлился Зунар, — шевелись. Сейчас тебя должно беспокоить лишь то, как ты снимешь печать.
Поток шакти в эту холодную, темную ночь казался особенно ярким. Миро ежился от холода, кутаясь в кашаю, семенил мелкими шагами, поглядывая украдкой на храм. Может, кто-нибудь из монахов не спит и увидит их?
Нет. Надежды не было. Монахи строго соблюдают режим. Только Видящий мог позволить себе не спать по несколько дней.
Миро оглянулся на идущих позади незваных гостей. Мужчина пристально следил за ним, девочка же, одетая в легкое вечернее платье явно мерзла, обнимая себя за плечи. Миро обратил внимание, что она выглядела растерянной, и кажется, что-то печалило ее.
— Нас не должны видеть, — с угрозой в голосе сказал Зунар, заметив дежурившего у входа в источник монаха. — Скажешь ему что-нибудь. Он должен уйти.
— Я понял, я его отошлю, — торопливо отозвался Миро и зашагал еще быстрее.
Зунар с дочерью остались в тени кустарников.
Он не верил этому Зунару. Все его сладкие речи, о том, что его заберут в Империю в клан, все ложь. Только он снимет с девочки печать — в лучшем случае она велит все забыть. В худшем — прикажет покончить с собой.
Миро всю дорогу думал о том, что правильнее всего было бы сказать дежурившему монаху, чтоб тот позвал на помощь. Но и так же он понимал, что это слишком опасно. Среди монахов всего трое ракта и все они следуют путём милосердия. Они не выстоят против марута-ракты и гипнотизёра. Миро хоть и был еще молод, но уже успел достаточно узнать об имперских кланах, их жестоких нравах и порядках. Ему придётся сделать то, что они требуют, иначе последствия могут быть ужасны для обитателей храма Като. Миро не мог этого допустить, он дал обет защищать их.
У входа стоял брат Пуслав, привалившись спиной к стене. Он прикрыл глаза и скорее всего, дремал. Заслышав приближающиеся шаги, Пуслав резко выровнялся, приосанился, вытаращил глаза, вглядываясь в темноту.
— Видящий Миро, — поклонился он.
— Можешь идти отдыхать, — в ответ поклонился Миро. — Я все равно до утра буду здесь. Хочу проверить силу потока.
Пуслав, кланяясь и рассыпаясь в благодарностях и, засеменил прочь. И тут же из темноты появились мужчина и девочка. Вместе они вошли в пирамиду и в тишине направились к источнику.
Энергия клубилась, переливалась и пульсировала в источнике Като. Как теперь источник без него? Смогут ли главы республики быстро найти ему замену или источник Като встанет на долгие месяцы? Миро даже почувствовал мимолетное облегчение. Его смерть может на какое-то время продлить жизнь источнику, дать время наполниться.
— Я могу вас кое о чем попросить? — прежде чем начать, мрачно спросил Миро.
— Говори, — небрежно сказал Зунар.
— Убейте меня быстро.
Зунар насмешливо улыбнулся, затем взглянув на дочь, не выдержал и рассмеялся:
— Мы не собирались тебя убивать, Видящий. Нам не нужны проблемы с Республиками. Я предлагаю тебе честную сделку. Ты снимаешь печать, и получаешь место Видящего при источнике Игал. Только воспоминания об этом всем, я, конечно же, тебе оставить не могу.
Миро изумился, так до конца и не поверив его словам. Но слабая надежда все же затеплилась в его душе.
Он приступил. Потянул тонкие нити шакти из источника, концентрируя на кончиках пальцев, затем коснулся печати. Крепкая. Ее ставил сильный сварга, кто-то из старой школы. Но для него не составит труда ее снять. Миро вливал поток, оплетал печать, сжимая ее. Закрутил чакру головы и распределял энергию. Медленно вспарывал сгусток праны, блокирующий дар в горловой чакре девочки, обрывая нить за нитью. Наконец, чакра была освобождена. Печать сначала лопнула, затем раскрошилась словно песок, ссыпаясь в слишком открытый вырез платья девочки.
— Все, — тихо сказал Миро, опустив руки.
Латифа неуверенно сняла повисший на плече ошейник, взглянула на отца. Зунар подбадривающе кивнул, достал из кармана такой же ошейник подделку.
— Надень это, — велел он ей.
Она взяла, но надевать не спешила. Лица девочки коснулась растерянная улыбка, она облизнула губы и заглянула Миро в глаза:
— Ты забудешь, что снял с меня печать.
Миро кивнул, выпучив глаза. Его лоб покрылся каплями пота, лицо задрожало, он сопротивлялся, как мог, но эта девчонка оказалась сильнее.
— В следующий раз, когда мы встретимся, ты вернешь печать на место. Будешь считать, что все делаешь правильно, но до этого, никогда про печать не вспомнишь.
Подумав, Латифа добавила:
— И ты не будешь смотреть на меня. На мои способности, на мои чакры, до тех пор, пока я тебе не позволю.
Миро сжал челюсти, обнажая зубы, еще больше выпучил глаза и кивнул.
— Ты будешь думать, что мы прибыли, пригласить тебя Видящим в наш клан Сорахашер, — неуверенно сказала Латифа, затем осмелев, добавила: — Тебе очень хочется уйти отсюда, бросить источник Като, разорвать с ним связь. Клан Сорахашер открывает перед тобой новую жизнь и новые возможности. Больше всего на свете ты хочешь стать Видящим источника Игал.
Латифа хищно улыбнулась, наблюдая, как расслабляется лицо Видящего, как приобретает глупое, восторженное выражение.
— Ты согласен, Миро? Ты будешь служить Сорахашер верой и правдой?
— Да, конечно… Да. Конечно… согласен, — пробормотал Миро.
Латифа повернулась к Зунару, нерешительно улыбнулась:
— Я все правильно сделала, папочка?
Он торжествующе заулыбался, погладил ее по растрепавшимся волосам:
— Да, ты умница, Латифа. Ты сделала все как надо.
Территории клана Сорахашер, столица клана Сундара, башня Сорахашер.
Сквозь сон я слышал, как в дверь настойчиво тарабанили. Первая мысль — пришел Сэдэо и сейчас потащит меня на тренировку. Только вот, мягко говоря, я к ней был не готов. В дверь продолжали непрерывно стучать, я открыл глаза. За окном мелко накрапывал дождь, Энни что-то пробормотала сонно и накрылась с головой одеялом.
— Открывай Азиз! — голос Карины требовательно прозвучал за дверью.
Я нашарил у кровати штаны, заторможено натянул их.
— Иду, — хрипло отозвался я.
Пить, мне очень хотелось пить. Всё-таки зря я вчера налегал на спиртное. Во рту пересохло, голова гудела, тело потряхивало. Ненавижу это состояние. Именно поэтому я предпочитал пить редко или и вовсе не пить.
Только я повернул ключ, как Карина бесцеремонно влетела в комнату. Бросила быстрый взгляд на кровать и нахмурилась.
— Предохранялся? — тоном строгой мамаши спросила она.
Ну что такое? Для этих людей вообще
