— Хорошая ночь, не так ли? — спросила хозяйка поместья, останавливаясь возле сидящей Диты. — Можете не вставать, — сказала она, заметив, что Дита начала подниматься. — Я лишь пришла сказать, что предложила Регису и Детлаффу остаться у меня на ночь, и они любезно согласились принять приглашение. Для вас, Дита, подготовят комнату и горячую ванну, где вы сможете привести себя в порядок и отдохнуть.
— Спасибо, — Дита все-таки встала и заставила себя вежливо улыбнуться.
— Только не надо фальшивых гримас, — не оценила усилий своей гостьи Ориана. — Я думаю, что вы нуждаетесь в полноценном сне, а еще, уж простите меня за прямоту, в хорошем креме для лица, масле для волос и гребне. И все это вы найдете у себя в комнате. Жиневра и Летиция вам помогут, — изящным жестом, Ориана указала на двух скромных девушек, ожидающих неподалеку. — Они проводят вас в комнату и приготовят ванну. Если вам что-то будет нужно — обращайтесь. А я, с вашего позволения удалюсь.
— И еще раз спасибо вам, Ориана, — сказала Дита, уже спине вампирши.
— Не стоит благодарности, — хозяйка усадьбы обернулась и со странной улыбкой посмотрела на женщину. — Помощь тем, кто дорог моим друзьям, не доставляет мне хлопот. Отдыхайте.
***
Комната, в которую Диту препроводили две служанки, просто поражала своей роскошью и тем, с каким вкусом она была обставлена. Вся мебель, от большой кровати с пологом до туалетного столика, была сделана из темно-красного дерева и украшена изящной резьбой. Вокруг большого окна покачивались портьеры, подхваченные массивными канатами с золотистыми кистями, на стенах мерцала золотыми прожилками темно-зеленая ткань.
— Сюда, сударыня, — одна из девушек распахнула дверь в смежную комнату, оказавшуюся ванной.
Над здоровенным медным корытом, возвышающимся на изогнутых ножках, клубился белый пар. Служанка открыла маленький пузатый шкафчик, извлекла оттуда стопку чистых полотенец и положила их на низкую лавку, расположенную возле ванны.
— Масла для купания на полочке, комната сейчас будет готова. Если что-то понадобится — возле кровати есть колокольчик, — мило улыбаясь, сообщила девушка и, присев в изящном полупоклоне, выскользнула за дверь.
Дита еще некоторое время медлила с купанием, вместо этого занявшись изучением множества изящных пузырьков с различным ароматным содержимым. При этом про себя женщина отметила, что бабская натура, в общем-то, неисправима, потому что вид косметики живо поднял ей настроение. Ознакомившись с этикетками на бутылочках, Дита выбрала для себя парочку, быстро разделась, благо, корсет остался в домике кукольника, поскольку как затянуть красивую вещицу самостоятельно женщина так и не разобралась, и залезла в горячую ванну. Купалась она долго, с наслаждением натираясь ароматным мылом, совсем не похожим на те коричневые куски плохо мылящегося камня, которым ей довелось пользоваться до сих пор, и нанося на кожу и волосы масла, пахнущие лавандой и миртом. Выбралась из ванной Дита только после того, как вода в ней ощутимо остыла. Завернувшись в кусок длинного чистого полотна, женщина зашла в комнату и села перед зеркалом…
Ориане нельзя было отказать в правдивости: шелушащаяся физиономия Диты с растрескавшимися губами и неровным загаром вызывала только сочувствие. Взяв со столика первую попавшуюся баночку, Дита принюхалась к ее желтоватому содержимому и, надеясь, что это не какой-нибудь крем против геморроя или еще чего, аккуратно нанесла его лицо. Крем мягко таял на воспаленной коже, увлажняя ее не хуже любого самого дорогого средства из тех, которыми женщина пользовалась в своем мире. Закрыв баночку, Дита поставила ее на место, а сама уставилась на свое отражение. Из зеркала на женщину смотрела жутко уставшая баба, которой явно перевалило за тридцатник. Заострившиеся черты лица, ввалившиеся щеки и лихорадочно блестящие глаза навевали мысли о том, что баба была либо тяжело больна, либо находилась в расстроенном состоянии рассудка, что, в общем-то, тоже могло приравниваться к болезни. Брови давно требовалось выщипать, под глазами проступили синюшные тени, а прядки на влажных волосах действительно жутко смахивали на седину.
— Красотка ты моя неземная, — Дита сочувственно улыбнулась самой себе. — И какой же мужик на тебя, такую страшную, позарится-то?
Она уже хотела встать и отправиться спать, когда на ее плечи опустились чьи-то руки. Дита ошарашенно уставилась в зеркало, которое с абсолютной честностью сообщало, что за спиной женщины никого нет.
— Я не отражаюсь в зеркале, — сказал Регис, легко сжимая плечи Диты.
— По-моему, не так давно ты мне что-то говорил о такте, — заметила женщина, не оборачиваясь. — Так вот, ответь, насколько тактично вламываться в комнату женщины без стука.
— Полагаю, ровно настолько, насколько тактично повела себя эта самая женщина незадолго до того, как к ней вломились.
Дита решительно встала и повернулась к Регису, чувствуя, что снова закипает:
— Не надо читать мне нотации, ладно? Выкладывай, зачем пришел и проваливай. Я спать хочу.
Вампир скрестил руки на груди:
— Я подозреваю, что так и есть, поэтому и зашел. Но если ты желаешь снова смотреть кошмары, то я, пожалуй удалюсь…
Женщина вдруг почувствовала себя воздушным шариком, из которого выпустили весь воздух. Она никогда не думала, что будет настолько беспомощной, что даже лечь спать самостоятельно не сможет. Беспомощной, бесполезной, бестолковой и никому не нужной, кроме как из жалости, ну, или как в случае Умберто Круазеля — по пьяни.
— Извини, — буркнула она, не глядя на Региса. — Я действительно перегибаю палку, — что еще сказать Дита не знала.
Они стояли в напряженной тишине, вампир внимательно смотрел на женщину, нервно теребящую край полотнища, в которое она была замотана. Дита махнула рукой и пошла в сторону кровати, где на расшитом покрывале была разложена ночная рубашка такого вида, что женщина только и смогла, что смущенно закусить губу:
— Вот это мне польстили, — сказала она, поднимая тонкую, почти невесомую черную вещицу, которая должна была не прикрывать, а наоборот, подчеркивать все самое интересное.
Регис в несколько шагов оказался за спиной Диты:
— Это тебе сегодня не понадобится, — сказал он едва слышно, склонившись к самому ее уху.
Дыхание вампира пощекотало ей кожу, и женщина почувствовала знакомое щемящее чувство, возникавшее каждый раз, когда Регис оказывался очень близко. Пикантная вещица полетела обратно на кровать, а Дита изумленно повернулась к вампиру, который принялся неспешно развязывать шнурки, стягивающие его пропахший травами кафтан. Регис заметил выражение лица женщины и улыбнулся, впервые разомкнув губы. Дита нервно сглотнула.
— Если смотреть правде в глаза, милая Дита, — сказал Регис, отбрасывая кафтан в сторону, — я — монстр. Кровожадное чудовище, только и
