Пуш дёрнулся было, чтобы навалять брешущему псу, но Валентина строгим: “Нет!” – поумерила пыл разохотившегося питомца.
- Тётя, а вы к нам? – на заборе повис краснощёкий мальчуган лет пяти.
- Может и к вам, – улыбнулась Валя, спешиваясь. – Если у вас есть бард Левелин.
- Есть, есть! – обрадовался мальчишка. – Сейчас позову!
Малыш побежал к дому с такой скоростью, что только пятки засверкали. А его место на заборе заняли ещё пара мальчиков и девочек постарше.
- У вас такая собачка красивая, – с милой улыбкой сказала белокурая девочка, разглядывая Пушка, – наш чёрный, и злой-злой. Папа не разрешает его с цепи спускать, а то он кур задирает. А ваш кур задирает?
- Не знаю, -призналась Валентина, – я кур не держу, а при мне он только раз их гонял.
- Гонять – то ничего, – со знанием дела заявил рослый мальчик в большой меховой шапке, – Румми их жрёт!
- Засранец, – покачала головой женщина, а дети захихикали.
- Валли! Не может быть! – чистый звонкий баритон разрезал холодный воздух, а Валя обрадованно замахала показавшемуся из поместья барду.
Парень бежал к ней навстречу в одной рубашке, не удосужившись даже набросить что-то потеплее. Волосы у Левелина сильно отросли и теперь бард щеголял тёмными кудрями, обрамлявшими миловидное лицо.
- Вот и свиделись, – Валентина сердечно обняла парня, а тот поднял женщину и закрутил над землёй.
Пушок недовольно забурчал.
- Ну всё, всё, будет, – захлопала по плечам барда Валя.
- Идём скорее в дом, – Левелин быстро открывал ворота, – нечего на холоде торчать.
- А твои хозяева против не будут? – поинтересовалась Валентина.
- Нет, не будут, они любят гостей. Не часто к нам кто-то заезжает. Пойдём, заводи лошадь в конюшню.
Окружённые стайкой любопытных детишек, Валя и Левелин устроили Уголёк в теплом стойле. Бард подсыпал в кормушку соломы и налил воды.
Очень скоро Пушок, разомлевший от тепла, жевал громадный кусок говядины, а Валя пила тёплое вино с пряностями в компании радушных хозяев “Озёрного” и барда.
- Значит то, что произошло в Хелгене правда,- тяжело вздохнул крупный мужчина, оказавшийся таном Фолкрита. – До меня дошли слухи, ещё до вашего приезда, но я надеялся, что это просто очередной разбойничий налёт. Не думал, что вампиры так нападут.
- Вы предпримете какие-то меры? – сухо спросила Валентина.
- Разумеется, – покачал головой хозяин “Озёрного”.
- Унтер, не бери это так близко к сердцу, – попыталась успокоить расстроенного мужа красавица Ольвия.
Женщина говорила медленно, часто переводя дух. Причиной тому служило её интересное положение, а судя по объёмам и положению живота срок родов был очень близок.
- Как я должен не переживать из-за судьбы вверенных мне людей? – нахмурился Унтер.
- Вы не могли этого предвидеть, – мягко сказала Валя, – никто не мог.
- Мы усилим охрану деревень и города. Пожалуй, я завтра отправлюсь к ярлу, – задумчиво сказал мужчина.
- Если вы не против, я бы поехала с вами, – Валентина обрадовалась неожиданно подвернувшейся компании, тем более, что она была уверена, что тан владения не отправится в поездку без охраны, а женщину порядком утомило дёргаться от каждого звука в чаще.
- Конечно, – легко согласился Унтер.
- Я прошу простить меня, – Ольвия с трудом поднялась, – но я устала.
Её супруг тут же вскочил с места и взял жену под руку.
- Я провожу жену и тут же вернусь, – извиняющимся тоном сказал он.
- Разумеется, не переживайте, – Валя тоже встала с места, и села только тогда, когда Унтер с супругой скрылись на втором этаже поместья.
Левелин, обрадованный тем, что их наконец оставили наедине, тут же засыпал женщину вопросами:
- Как ты доехала? Талморцы не встречались? Что Вилкас? Ты в Вайтране не была? Как там Рифтен?
- Левелин, постой, – подняла руки Валентина, – я не могу ответить на все вопросы сразу, тем более, что я чертовски устала.
Бард притих, а женщина начала вполголоса рассказывать о своих похождениях с момента их расставания. О своём вынужденном членстве в Гильдии воров она разумно промолчала, рассказав, что нашла неплохую работу у одного Рифтенского коллекционера.
Левелин же поделился тревожными слухами, ходившими в округе, и тоже упомянул историю с растерзанным ребёнком. Но договорить барду не дал охранник поместья, зашедший в зал, где хозяева принимали свою гостью.
- Левелин, а где хозяин?
- Я здесь, – отозвался Унтер со второго этажа, – что стряслось?
- Там ещё посетители, сказали, что нужно переночевать. С виду пристойные. Показали подорожную.
- Пригласи, если тебе кажется, что они не опасны, только пусть сдадут оружие. Хозяйке нехорошо.
Охранник молча вышел, а Валя и бард замолчали. Через некоторое время до них донёсся звук открывающейся двери и голос стража “Озёрного”:
- Проходите, господа. Хозяин спустится к вам через время, а пока – располагайтесь.
- Спасибо.
Одно это короткое слово заставило и Валентину и Левелина измениться в лице. Бард не говоря ни слова, схватил женщину за руку и потащил прочь из зала. Валя только и успела, что похлопать ладонью по бедру, подзывая Пушка. Как только за ней захлопнулась дверь просторной кухни, в зале послышались шаги вошедших Соратников.
- Попала, так попала, – шепотом сказала Валентина испуганному барду.
- Не то слово, – так же тихо ответил ей Левелин. – Значит так, посидишь здесь, пока они не лягут спать. Потом я тебя осторожно выведу к конюшне. Если повезёт – они и не заметят.
Притаившаяся на кухне “Озёрного” Валентина слышала, как в большой зал спустился хозяин. Туда-сюда засновали кухарка и служанка, подававшие на стол именитым гостям. Унтер позвал барда и Левелин, дрожа от пяток до макушки, вышел, чтобы спеть. С замиранием сердца Валя слушала, как хозяин интересовался куда пропала из гостья, и как парень, запинаясь, говорил, что она вспомнила о каком-то неотложном деле и уехала.
Ожидание длилось очень долго. Настолько, что Валя успела задремать, положив голову на стол. Разбудил её забеспокоившийся Пушок. Пёс принялся лизать лицо женщины. Валентина отпихнула собаку, погладила её по голове и прислушалась. Разговоры в зале стихли, а ещё, спустя несколько минут, на кухню вошёл Левелин, таща за собой Валины вещи.
- Они пошли спать с дороги. Давай быстро.
На выходе из дома Валя попрощалась с бардом, настояв на том, что её провожать не надо, чтобы не спровоцировать ненужные подозрения. Женщина выскочила в морозную
