- Конечно погреюсь, – Валя, с помощью Бриньольфа, выбралась из палатки. – Подежурю и погреюсь.
Кое-как женщина подползла к жиденькому костерку, притаившемуся в неглубоком овражке, где путешественники и устроили себе стоянку, спасаясь от пронизывающего ветра. Под пристальным взглядом вербовщика, Валентина примостилась у огня и с наслаждением почувствовала, как холод покидает её тело.
- Ты чего спать не идёшь? – спросила она, заметив, что норд не спешит отдыхать.
- С тобой посижу, – зеленоватые глаза Бриньольфа прямо-таки светились тревогой, это было заметно даже в тусклом свете костра.
- Я что-то говорила во сне? – прищурилась Валя.
- Сперва да,- признался мужчина, – а потом затихла, будто обмерла.
Валентина тяжело вздохнула и уставилась на огонь. Прежде в путешествиях ей никогда не снились сцены из её прошлого, реального прошлого. Отчего-то невинное видение вселило в женщину неясную тревогу, которая весьма гармонично вписалась в плеяду других, не намного более приятных, ощущений. Это путешествие было странным, из ряда вон, оно будто изначально готовило Валю к чему-то плохому. Никогда прежде ей не доводилось участвовать в таком количестве переделок, как теперь. Предаться мыслям о грядущем мешал пристальный взгляд норда.
- Слушай, – не выдержала Валентина, – ты иди, днём от тебя будем мало проку, если не выспишься. Я подежурю, всё нормально.
Бриньольф подбросил в огонь несколько сучьев и глубоко вздохнул. Порыв ветра растрепал рыжие волосы мужчины, неопрятные пряди упали на обветренное лицо.
- Что с тобой не так, Валли?
Женщина тихо застонала и подняла глаза к холодному небу, словно сделанному из прозрачного синего хрусталя. В Пределе всё было другим, не таким, как в остальных владениях Скайрима. Другой ландшафт, другие люди, другой воздух и, самое главное, другое небо. Оно светилось изнутри, дышало какой-то дикой свободой, яростью, холодом, словно отражало в себе души Изгоев. По-счастью, знаменитых обитателей Предела путники видели только издалека, хотя и знали, что за ними пристально следят.
- Брин, мы же договаривались, что моё прошлое – только моё, – завела было свою обычную песню Валентина, но вербовщик Гильдии прервал её.
- Меня не волнует твоё прошлое, меня волнует настоящее, – мужчина подсел ближе и крепко ухватил рукой Валин подбородок.
“Твоё счастье, что у меня просто нет сил съездить тебе по рылу”, – подумала про себя женщина, а Бриньольф продолжал:
- Ты говоришь во сне, постоянно. И мне не нравится то, что я слышу, детка. А из того, что Нируин не обращает внимания на некоторые странности, я делаю вывод, что босмер или знает больше меня, или законченный дурак.
Валя медленным движением высвободила голову из рук норда.
- И ты хочешь быть уверенным, не ткну ли я тебя ножом в спину, или не забьюсь ли в припадке в самый неподходящий момент, так?
Бриньольф невесело усмехнулся, от чего морщины на его лице выделились чёрными тенями в отблесках огня. Сейчас норд выглядел куда старше обыкновенного, хотя спроси у Вали сколько лет вербовщику, она не смогла бы ответить.
- Я хочу оценивать все риски, детка. И не считай это корыстью, возможно тебе нужна помощь...
Над головами беседующих с едва слышным свистом пролетела громадная летучая мышь. Валентина недоуменно посмотрела на животное, планирующее в холодных воздушных потоках: в её мире летучие мыши были слишком теплолюбивыми.
- Если мне понадобится помощь, и ты сможешь мне её оказать, не сомневайся, я сразу скажу об этом. А мою ночную болтовню не принимай близко к сердцу. Это сказывается усталость, – Валя старалась говорить ровным, спокойным тоном, но была не уверена, что ей это удавалось.
- Хорошо если так, – задумчиво ответил Бриньольф, а затем встал. – Пойду я. Завтра тяжелый переход.
- Давай, – тепло улыбнулась Валентина.
Когда по овражку разнесся мирный храп норда, женщина наконец смогла углубиться в свои мысли. То, что она много говорит во сне, не было секретом для Вали. Нируин сообщил об этом ещё в самом начале их перехода. Босмер подсел к огню, уличив момент, когда Бриньольф крепко спал, и встревоженно поинтересовался, всё ли хорошо у Валентины. После этого разговора женщина пыталась несколько раз дозваться Молаг Бала, видя в нём причину своих проявлений лунатизма, но безуспешно. Очевидно, лорд даэдра был занят более важными делами, нежели наблюдением за Валей.
И вот теперь заволновался Бриньольф.
Валентине даже польстило такое внимание, ввиду её чувств к рыжему негодяю, но она совершенно утратила навыки разговоров по душам с объектами своих мечтаний. Поэтому теперь она сидела, вслушиваясь в ночную тишину, и чувствовала себя совершенно разбитой и потерянной.
“Соберись, милая, ещё немного. История скоро закончится”, – твёрдо сказала себе женщина. И, чтобы хоть как-то отвлечься, принялась в тысячный раз точить свой клинок.
Маркарт скорее напоминал огромную плавильню, нежели город. Когда уставшая троица в сопровождении Пушка прошла сквозь городские ворота, охраняемые подозрительными стражниками, их тут же окутал едкий дым и доносившийся отовсюду грохот.
Многоуровневый, целиком выбитый в скале, Маркарт был, пожалуй, самым фантазийным и ненастоящим из всех городов Скайрима. Неспешно ступая по отполированным множеством сапог камням, Валя морщилась от тяжелого духа города, от ощущения затравленности, исходившего от местных жителей, от хмурых взглядов стражи, от покрытых копотью лиц мужчин и женщин. Судя по всему, Валины спутники разделяли её ощущения. Нируин как-то сразу побледнел и осунулся, а Бриньольф, хмуро поглядывая по сторонам, ринулся прочь от рыночной площади, расположенной у самых городских ворот, куда-то вглубь каменного лабиринта.
- В таверне останавливаться не будем, – едва обернувшись бросил вербовщик Гильдии, – там слишком много лишних глаз и ртов. Я договорился с нашим человеком здесь. Тем более, что в Маркарте у нас будет работёнка помимо поиска пропавших.
- Что за работёнка? – догоняя Бриньольфа, поинтересовался Нируин.
- Энтир попросил кое-что добыть для него.
Видимо для босмера это имя что-то значило, потому что он удовлетворённо кивнул, и дальше последовал за нордом в полной тишине.
Из-за угла показалась широкая каменная лестница, уходившая круто вверх. У самой нижней ступени на невысокой скамеечке восседал упитанный редгард с благородной сединой в волосах. Заметив Бриньольфа, мужчина приветливо улыбнулся и тяжело встал.
- Доброго дня тебе, друг!
- Эндон! – лицо рыжеволосого норда посветлело.
Мужчины крепко обнялись, а редгард взглянул на Валю и Нируина, замерших за спиной вербовщика.
- Это твои ребята, Брин?
- Да, – Бриньольф едва заметным кивком велел следовать за ним, и двинулся вслед за Эндоном вверх по лестнице.
Редгард поднимался тяжело, постоянно кряхтя и вздыхая. Валя обратила внимание на чудовищно раздутые ноги мужчины и мысленно ему посочувствовала.
- Кера дома? – переводя дух, спросил Бриньольф, когда они, наконец, взобрались на широкую площадку.
- Нет, – Эндон уверенно двинулся
