— Это ваше изобретение?
— Да.
— И как это работает?
— Нажмите на кнопку.
Холеный палец нерешительно нажал на кнопку, и раздался довольно мелодичный перезвон.
— Забавно. И вы можете установить её на мою дверь?
— Легко. Причем, не только на дверь. Этим устройством можно пользоваться для вызова слуг, вместо того колокольчика, что стоит на вашем столе. Его можно установить в банке: на предмет вызова охраны, в случае возникновения опасности или появления нежелательных клиентов. Но, думаю, сначала будут востребованы именно дверные звонки. Это достаточно дешевое средство показать свою приверженность к прогрессу и повыпендриваться перед соседями.
— Как вы сказали? — слабо улыбнулся банкир.
— Ну, как бы, — смутился Дмитрий, — понты — они же дороже денег, не так ли?
— Я понял вас, — задумчиво пожевал губами Штиглиц. — А сколько стоит сей чудный механизм?
— Для вас — ничего. А вообще, себестоимость порядка восьми с половиной рублей. Причем, её можно ещё сократить. А продажная цена, полагаю, будет примерно пятнадцать — двадцать рублей с установкой и элементами питания.
— Как вы сказали — «элементами питания»?
— Да. Видите эти цинковые банки? Это элементы Лекланже. Они дают электрический ток, за счет которого работает механизм.
— И надолго их хватит?
— Как будете пользоваться, — уклончиво ответил гальванёр. — Но, при необходимости, их не сложно заменить. Так что я рассчитываю зарабатывать не только на продаже и установке оборудования, но и его обслуживании.
— И на какие же объёмы заказов вы рассчитываете?
— Господин барон[41], — улыбнулся Будищев, — я понимаю, что отвечать вопросом на вопрос — невежливо, но — сколько квартир в Петербурге? А в скольких из них живут «сторонники прогресса»?
— Похоже, вы всё продумали?
— Да.
— Вам, вероятно, нужен кредит?
— Нет.
— Нет?
— На первое время моих сбережений мне хватит. Если дело пойдет — я смогу на них заработать. Если нет — не буду должником.
— И вы хотите, чтобы я их рекламировал? Ну-ну, не изображайте смущения, которого не испытываете. Что же, у вас хороший план, но всё же, кое-что вы не учли.
— Что именно?
— Это ведь не слишком сложное устройство?
— Да.
— И его могут повторить другие?
— В общем — да.
— И что же вы будете делать, когда у вас появятся конкуренты? Тот же Лодыгин или Яблочков?
— Рано или поздно, это случается со всяким изобретением. Но до той поры, свой кусок я ухвачу по-любому.
— Вы предлагали это изобретение Барановским?
— Нет.
— Позвольте спросить, почему?
— У них механический завод, а это электрика. Не их профиль.
— А может, вы обиделись на своих хозяев из-за конфликта с мастером?
— Нет. Это никак не связано.
— Кстати, а они не предъявят права на ваше изобретение?
— С какой стати?
— Ну, вы у них, всё же, работали. И, вероятно, занимались своим изобретением в рабочее время. Их адвокат легко может доказать это в суде.
— Пусть попробуют, — расплылся в улыбке Дмитрий и только глаза его холодно блеснули, а один слегка прищурился.
Надо сказать, что эта мысль и раньше приходила в голову Будищеву, но он старался гнать её от себя. Во всяком случае, как он работает, никто не видел, кроме Сёмки, а на него он вполне мог положиться.
— Ну, хорошо, — решился банкир. — Я помогу оформить привилегию. Надеюсь, это поможет вам на первых порах, а дальше — всё в ваших руках.
— Спасибо.
— Пока не за что. Кстати, вы уже нашли место под мастерскую, а также контору?
— Пока нет.
— Напрасно. Чтобы вас воспринимали серьезно, нужно выглядеть соответственно. Необходим обученный, даже я сказал бы — вышколенный персонал. Нужен некоторый запас готовых механизмов, а также люди, которые будут их устанавливать. Всё это требует денег и известной осмотрительности, чтобы не испортить себе репутации по неосторожности.
— Я понимаю.
— Боюсь, что нет. Видит Бог, я желаю вам только добра, а потому рекомендую реализовывать свои идеи через Барановских. Они люди известные и с репутацией. Да, ваша доля в прибыли будет несколько меньше, однако конечная сумма может быть вдвое, а то и втрое больше, за счет оборота. Подумайте о моих словах.
— Благодарю, но я уже всё решил.
— Как знаете. Но если вам всё-таки понадобится кредит, вспомните о моем предложении.
— Непременно.
— И ещё один момент.
— Слушаю вас.
— Вы понимаете, что если займетесь торговлей и ремесленничеством, то вход в высшее общество вам будет закрыт?
— Да меня и так туда не больно зовут, — удивленно развел руками Будищев.
— А если вас признает отец?
Дмитрий немного промолчал, как будто собираясь с мыслями, затем пристально посмотрел в глаза банкира и, тщательно выбирая слова, ответил:
— Господин барон, так уж случилось, что из меня вышел очень неплохой электрик, или как сейчас принято говорить — гальванёр. А вот аристократ, прямо скажем, будет паршивый. И даже если у меня, каким-то невероятным чудом, появится титул, то все прочие князья и графы, все равно, будут считать меня ублюдком. Вы понимаете, о чём я?
— Думаю — да, — криво усмехнулся Штиглиц, бывший только вторым бароном в своем роду, и едва не ставший последним.
Уж он-то, имея перед глазами пример отца, хорошо знал, каково это — быть выскочкой в глазах высшего света. И ни титул, ни чин, ни громадное состояние не могли поломать этого предубеждения со стороны представителей знати. Пусть в глаза они нередко заискивали перед баснословно богатым выкрестом, но за спиной привычно злословили на счет отца, называя его жидом, менялой или ростовщиком.
На какое-то время в кабинете повисла тишина. Слышно было лишь, как тикают большие напольные часы, стоящие у противоположной стены. Первым молчание нарушил Будищев.
— Так вы позволите поставить вам электрический звонок?
— Если вам так угодно — пожалуйста. Однако я предложил бы вам установить его в другом месте.
— И где же?
— У меня есть старшая дочь — Надежда. Она замужем за чиновником для особых поручений Половцевым. У них чаще, чем у меня, бывают гости, так что там эту новинку заметит больше народу. К тому же, говоря по совести, звон, который издает ваше изобретение, ужасно меня раздражает.
— Нет проблем, — пожал плечами Дмитрий. — Адресок дадите?
Узнав место проживания четы Половцевых, он быстро сложил в саквояж все детали и поспешил откланяться. Однако когда провожавшая его горничная уже открыла ему дверь, в коридоре появилась молодая барышня и, смущаясь, обратилась к гостю:
— Прошу прощения…
— За что? — удивился гальванёр.
— Ой, — смешалась девушка. — Ни за что, просто я хотела поблагодарить вас.
— За что? — улыбнувшись в усы, повторил вопрос гость.
— Вы спасли моего брата, — пролепетала она, совсем растерявшись.
— Погодите, вы дочь барона Штиглица и сестра господина прапорщика?
— Да, меня зовут Люсия, а Людвиг — мой брат.
— Понятно. Мне следовало догадаться. Вы с ним очень похожи.
— Мы близнецы.
— Наверное, всё-таки, двойняшки.
— А какая разница?
— Близнецы — одного пола.
— Разве?
— Ага. Но это не важно. Так вы хотели поблагодарить меня?
— Да. Я очень люблю своего брата и не представляю, что было бы, случись с ним несчастье. Так что, я … я просто не могу
