— Сейчас, любезный, — отозвался Будищев и повернулся к своей спутнице. — Так что ты решила?
— Идем, — кивнула она.
Потенциальный фабрикант расплатился с извозчиком и, выскочив на тротуар, помог невесте сойти. Увешанный медалями швейцар распахнул перед ними дверь в парадное, и они торжественно проследовали внутрь здания. Оставалось подняться по отделанной мрамором лестнице и нажать на кнопку новомодного электрического звонка.
Открывшая им дверь горничная напустила на себя постный вид и пошла доложить хозяевам о визите гостей.
— Что это с ней? — тихонько спросила девушка.
— Не обращай внимания, она вообще странная, — отмахнулся Дмитрий. — Пойдем, я тебя со всеми познакомлю.
Барановские встретили их радушно, по крайней мере, Владимир Степанович. Паулина Антоновна была несколько сдержаннее в проявлении своих чувств, зато дети — Володя и Машенька не скрывали своей радости. В особенности мальчик, которому Будищев недавно подарил электрический фонарик, чем поднял его авторитет среди друзей на невиданную высоту. Светил он, правда, так себе. Но ведь ни у кого другого вообще не было ничего подобного!
— Позвольте представить вам, господа, мою невесту. Гедвигу Генриховну, пока ещё Берг! — немного шутливо начал церемонию представления Дмитрий.
— Весьма польщен, — поклонился инженер. — Мой компаньон, вообще, полон сюрпризов, но этот, по крайней мере, приятный.
— Благодарю, — смущенно отозвалась Геся. — Я тоже очень рада. Дмитрий много рассказывал мне о вас и вашей семье.
— Не тушуйтесь вы так, — мягко улыбнулась госпожа Барановская. — Мы вовсе не кусаемся. К тому же, мы очень надеемся, что общение с вами благотворно повлияет на Дмитрия Николаевича.
Последние слова она произнесла с нажимом, пристально глядя Будищеву прямо в глаза.
— Увы, я не столь оптимистична на этот счет, — звонким голосом отозвалась девушка, вызвав всеобщий смех. — Но буду стараться!
— Ну что, брат, попал как кур в ощип! — ещё сильнее захохотал после этих слов Владимир Степанович.
— Беда с женщинами, а без них совсем никак, — философски отозвался Дмитрий, добавив ещё веселья присутствующим.
— Кстати, а ведь у меня для вас тоже сюрприз! Причем, насколько я понимаю, весьма приятный.
— Лучше наличными, — пошутил в ответ бывший унтер, затем хотел ещё что-то добавить, но застыл как громом пораженный.
В гостиную из соседней комнаты сильно хромая вошел молодой человек в потертом костюме и с георгиевской ленточкой в петлице. В руках у него был тяжелый костыль, на который он опирался при ходьбе.
— Здравствуйте, — смущенно улыбнулся он. — Не так-то легко, оказалось, найти вас.
— Алёшенька! — первой опомнилась Геся. — Боже мой, откуда вы взялись?
— Из Рыбинска. Честно говоря, я тоже не ожидал вас увидеть. Особенно в таком качестве. Но, в любом случае, я очень рад за вас!
Последние слова он едва договорил, поскольку пришедший в себя Дмитрий бросился обнимать своего однополчанина.
— Лиховцев! Бродяга! Живой!
— Пока ещё да, — сдавленным голосом отозвался тот, — но если ты — медведь эдакий, меня не отпустишь, может случиться всякое!
— Блин, а я тебя не нашел тогда.
— Так уж получилось. Я после демобилизации ослаб очень, и матушка по совету врачей настояла на поездке в Пятигорск. Но надо сказать, что Кавказские воды и впрямь весьма целебны. Во всяком случае, мне они помогли.
— Я так понимаю, с невестой своего друга вы тоже знакомы? — немного недоуменно спросила Паулина Антоновна, когда страсти немного улеглись.
— Ну конечно! — воскликнул Алексей. — Это же Геся, наш добрый и светлый ангел! Своей жизнью я обязан двум людям. Дмитрию, который отстреливался от башибузуков, пока товарищи тащили меня раненого с поля боя. И Гесе, самоотверженно выхаживавшей меня в госпитале.
— Вы были на войне? — повернулась к девушке Барановская.
— Да, — просто ответила та. — Именно там мы все и познакомились.
— Какая невероятная история. Право же, как в романе!
— В жизни и не такое случается, — пожал плечами Дмитрий. — Кстати, а чем это так вкусно пахнет?
— Прошу к столу, — вспомнила о своих обязанностях хозяйка и все дружно отправились в столовую.
Обед прошел весело. Будищев много шутил, рассказывал разные небылицы о войне в Болгарии. Присутствующие смеялись и даже Паулина Антоновна немного оттаяла. Наконец, дамы решили, им нужно припудрить носики, а у мужчин, как водится, начались серьезные разговоры.
— Какие новости в Рыбинске? — поинтересовался Дмитрий, разливая водку по рюмкам.
— Кое-что есть, — загадочно улыбаясь, ответил Алексей. — Я, собственно, для того тебя и искал.
— Да ладно!
— Представь себе. Кстати, это оказалось не таким простым делом. В Кинешме в запасном батальоне тебя потеряли. В твоей родной деревне…
— Нашел, блин, родину! — хмыкнул Будищев. — Давайте лучше выпьем.
— Охотно! А за что?
— Помянем наших, что не вернулись. Особенно Николашу, пока Гедвига Генриховна не слышит.
Мужчины встали и, не чокаясь, выпили за упокой души храбрых воинов, сложивших головы за освобождение Балкан.
— Так вот, — продолжил Лиховцев. — В деревне Будищево, все вообще делали вид, что никогда о тебе не слышали. И только одна молодая крестьянка сказала, что тебя забрала полиция. Кстати, за что?
— А Машка тебе не рассказала?
— Машка? Да, кажется, её так звали. Нет, она быстро убежала, и я совершенно не успел её расспросить. Но рыбинский полицмейстер — Фогель, если не ошибаюсь, рассказал мне о визите Владимира Степановича и о том, что он увез тебя в Петербург.
— И ты рванул следом.
— Ну а что мне оставалось? Пришлось. Ну, а приехав, я отправился прямиком на завод принадлежащий Владимиру Степановичу, благо, его местоположение всем известно.
— Ну, а я, узнав, в чем дело, — подхватил Барановский, — предложил Алексею Петровичу свое гостеприимство.
— Не вижу повода не выпить, — ухмыльнулся Будищев.
— Подожди, — остановил его Лиховцев, — давай сначала о деле.
— Ну, давай.
— Как ты, вероятно, знаешь, у Николая Павловича Блудова было два сына. Ну, не считая…
— Угу. Было у отца три сына — два умных, а третий в Болховском полку служил!
— Не ерничай. Так вот, один из них — ротмистр Блудов Николай Николаевич совсем недавно погиб в Туркестане. Шальную пулю словил при набеге текинцев.
— Бывает.
— А его младший брат — колежский асессор Блудов Павел Николаевич и того раньше Богу душу отдал!
— Этот-то, чью пулю словил?
— Нет, он умер своей смертью, а о причинах, прошу покорно меня простить, я так и не дознался.
— Ну, хорошо, а ко мне это все, каким боком?
— А вот тут и начинается самое интересное! Оказывается, покойный Николай Павлович упомянул тебя и твою матушку в завещании.
— Что, правда?
— Разумеется, правда.
— И много покойный родитель отписал байстрюку и опозоренной им девке?
— Честно говоря, не очень. Пятьсот рублей единовременно, и ещё триста, но уже ежегодно. Но дело не в этом.
— А в чем же?
— Ну, вы же с матушкой никаких денег не получили?
— Да я-то, откуда знаю? Я вообще не уверен, что я этот самый Митька Будищев и есть. Память ведь так и не вернулась!
— А вот это уже не важно, — вмешался внимательно слушавший их Барановский. — Вас таковым признали односельчане, а так же комиссия в составе двух мировых судей и городского прокурора.
— Было дело, — кивнул Дмитрий. — Вы, кстати, хорошо осведомлены.
— Я навел кое-какие справки, — загадачно улыбнулся инженер.
— А теперь самое