Лицо господина Сэки приобрело брюзгливое выражение. Ноздри раздулись, затрепетали. Казалось, он вспоминает запах общественного нужника.
– Ах да! Торюмон Хидео, обвинение в сокрытии фуккацу. Дознание показало, что фуккацу не было.
– Совершенно верно, Сэки-сан. То есть, простите, не совсем верно.
– Что вы себе позволяете?
– Фуккацу было! У меня есть доказательства!
Всё. Слово сказано.
– Вы имеете наглость утверждать, что я допустил грубейшую ошибку?!
– Простите!
Кланяясь, я перестарался и больно стукнулся лбом о деревянный пол.
– Я всего лишь…
– Вы провели частное дознание?!
– Я…
– Самовольно?!
– Умоляю…
– Вы подвергли сомнению официальное заключение?!
– Я…
– И посмели после этого заявиться сюда? Ко мне?!
Что-то сместилось в окружающем мире, а может, только у меня в голове. Комната превратилась в сцену театра Кабуки. За ширмой, стоявшей в углу, ударили в барабаны. Там, за ширмой, кто-то прятался, но я не знал, кто. Вот сейчас через всё пространство, дробно стуча сандалиями, побежит шустрый служитель, отдёрнет трёхцветный занавес. Начнётся представление, господин Сэки встанет, обмахнётся веером, устремит на меня гневный взгляд…
Господин Сэки встал, обмахнулся и устремил.
3
ДОПРОС ЮНОГО САМУРАЯ
Сцена 1
Сэки Осаму:
Я Сэки Осаму, старший дознаватель Карпа-и-Дракона. Кто же ты, стоящий предо мной?Рэйден:
Я Торюмон Рэйден, скромный сын самурая низкого ранга. Явился я доброй волей, хотя и с рыдающим сердцем. Склоняю голову и готов к признаниям.Сэки Осаму:
Ты осмелился подвергнуть сомнению решение службы Карпа-и-Дракона? Ты отверг наш вердикт? Заподозрил отца в фуккацу? Заподозрил меня в ошибке?! Дерзость, неслыханная дерзость!Рэйден:
Падаю ниц, молю о прощении.Сэки Осаму:
Скажи мне, о дерзкий самурай! Скажи, пока тебе не вырвали язык! С чего это началось?Рэйден:
С походки, мой господин!Сэки Осаму (изумлён):
С походки? (расхаживает по сцене, топает ногой) Неслыханная дерзость! Немыслимая глупость!Рэйден:
Тогда ещё я не знал, что это началось. Мои подозрения только рождались в душе, набирали силу, крепли. Но если искать корни сомнений… О да, первой была походка. Помню, на похоронах я окликнул отца: «Хидео-сан!»Хор:
Мы – духи воспоминаний, мы – память юного самурая. (декламируют, подражая голосу Рэйдена) Сам не знаю, зачем я окликнул отца. Он шел первым и все равно не смог бы обернуться. С носилками-то на плечах! Он и не обернулся, не откликнулся, продолжал идти мелкой семенящей поступью. Должно быть, у него болели колени. У отца часто болели суставы к дождю. Не слышит, понял я. (вразнобой, под грохот барабанов) Не слышит, поняли мы, запомнили мы.Рэйден:
Потом ещё раз, уже в городе, мы шли тогда к сенсею Ясухиро…Хор:
Мы – духи воспоминаний, мы – память юного самурая. (декламируют, подражая голосу Рэйдена) Я следовал за отцом, за правым его плечом, чуть отстав. Приноровиться к отцовскому шагу? Это оказалось не так-то просто. Давно мы вместе никуда не ходили. За это время я вырос, привык шагать быстрее и шире. Стареет отец, горбится, семенит. Коленями мается, давно уже. (вразнобой, под грохот барабанов) Стареет, семенит, поняли мы, запомнили мы.Сэки Осаму (обмахивается веером):
И что же? Не зря ли я трачу время?Рэйден:
Его ли была эта походка? Моего ли отца? Нет, не его, клянусь. Колени? Нет, дело не в больных коленях, вовсе не в больных коленях.Сэки Осаму:
Но в чём же?Рэйден (показывает):
Так ходят женщины.Сэки Осаму:
Женщины? Ха-ха-ха! Вы говорите о «походке восьми шагов»?Рэйден:
Когда бабушка была жива, мне всегда казалось, что её ноги связаны в коленках. Она шла так, о, она шла так, словно подбрасывала кончиками пальцев опавшие листья. И плечи, её плечи…Сэки Осаму:
Что – плечи?Рэйден (показывает):
Она не двигала плечами при ходьбе. Я думаю, мой господин, бабушка ещё не привыкла к новому телу, вот и семенила.Сэки Осаму:
А потом?Рэйден:
В последние дни это прекратилось. Походка стала мужской.Сцена 2
Сэки Осаму:
Какая-то походка! Какая-то жалкая походка! Было ли что-то ещё?Рэйден:
О да, господин!Сэки Осаму:
Кто это был? Что это было?Рэйден:
Чайник.Сэки Осаму:
Чайник? (расхаживает по сцене, топает ногой) Неслыханная дерзость! Немыслимая глупость! Продолжайте!Хор:
Мы – духи воспоминаний, мы
