– Я слушаю вас, – повторил сенсей.
– Эта нагината… Она вам известна?
– Вы позволите?
Приняв оружие от меня, Ясухиро некоторое время размышлял о чем-то своём. Нагината подрагивала в его пальцах. Сенсей перекладывал её из руки в руку, иногда перебрасывал, давая «длинному мечу» на миг повиснуть в воздухе, поворачивал, наклонял. Движения были простенькими, задумчивыми, не имевшими боевого смысла, но я не мог избавиться от впечатления, что сенсей ведёт трудный поединок. Мне даже показалось, что в глубине шлема, принадлежавшего давно умершему воину, прямо за железной маской демона, зажглись багровые огни. Они светились в прорезях глазниц, словно предок Ясухиро тоже следил за действиями потомка – и понимал в них куда больше моего.
– Три схватки из пяти, – пробормотал сенсей.
– Что, извините?
– Я выиграл у неё три схватки из пяти. Это стоило мне большого труда. Еще год-другой, и я возьму не более двух побед. Я старею, это следует признать.
– Она умерла, сенсей.
Я отлично понял, о ком идет речь. Я только не знал имени.
– Как?
– Её убили. Перерезали горло. Я взял нагинату из её могилы.
– Это не значит, что она умерла, – Ясухиро еле заметно улыбнулся. – Вам это известно не хуже моего. Впрочем, новое тело… Нужно время, чтобы привыкнуть к нему, восстановить навыки. Новое тело не всегда готово к схваткам. Вы знаете, в ком она переродилась?
– Вы знаете, как её зовут? – ответил я вопросом на вопрос.
Это было неучтиво по отношению к сенсею. Но младший дознаватель мог позволить себе мелкую неучтивость по отношению к допрашиваемому свидетелю.
– Сидзука Йоко из Эдо, – он ещё раз улыбнулся. – Странствующая онна-бугэйся[69].
Я оценил чувство юмора сенсея. Или, скорее, родителей женщины. Сидзука – тихая, спокойная. Вряд ли эта фамилия соответствовала характеру женщины, труп которой мы нашли в свежей могиле. Тихие женщины не расхаживают с алебардами наперевес, и уж тем более не являются в школы боевых искусств, чтобы бросить вызов такому человеку, как Ясухиро Кэзуо. Имя Йоко – «уверенный ребенок» – подходило ей куда больше.
– Значит, три схватки из пяти? С кем она сражалась перед вами?
– Ни с кем.
Я остолбенел. Бросивший вызов никогда не выходил сразу против главы школы. Сперва с ним бились младшие ученики, потом – старшие, потом сын сенсея…
– Здесь для неё не было соперников, – Ясухиро понял мое замешательство. – Никого, кроме меня. К чему зря тратить время? Я не люблю смотреть, как унижают моих учеников.
И моего сына, услышал я недосказанное.
– Это был её первый визит к вам?
– Нет. Она приходила два с лишним года назад. Три поражения из пяти – тогда она сражалась с моим сыном. С тех пор её мастерство возросло.
– Вы к тому времени уже были знакомы? Я имею в виду её первое появление.
– Нет. Она представилась, когда вошла во двор школы. Я сразу понял, что передо мной онна-бугэйся. Мне даже не надо было видеть, что она вооружена. Походка, осанка – такое не спрячешь.
– Она была одна?
– С ней был ученик, молодой человек чуть младше госпожи Йоко. Он сопровождал её и в первый раз, и во второй.
– Как вы поняли, что он ученик, а не слуга?
Сенсей не ответил, а я залился краской стыда. Глупейший вопрос! «Походка, осанка – такое не спрячешь…» Багровые огни в прорезях маски погасли – дух предка Ясухиро не желал смотреть на меня, дурака.
– Молодой человек участвовал в поединках?
– Он хотел, но она не позволила. Зря, как по мне. Не думаю, что он сильно уступал ей в боевых навыках. Может, и вовсе не уступал. Когда она удалилась по телесной надобности, я, глядя как он упражняется в одиночестве, дал ему пару советов.
– Он поблагодарил?
– Да. И сразу доложил об этом госпоже Йоко, как только она вернулась.
– Она рассердилась?
– Полагаю, что да. Но ничем не выказала гнева. Я принёс ей свои извинения: мне не стоило лезть в чужую науку. Она поблагодарила меня за ценные наставления, и они ушли. Уходила она, всё ещё сердясь. Наверное, это и было причиной того, что она вернулась через два года.
– Куда они направились от вас?
– Не знаю.
– Как звали ученика?
– Не помню. Она представила юношу, но я забыл его имя. Кто её убил, Рэйден-сан? Ученик? Если да, он безумец. Или это был несчастный случай? Хотя нет, вы сказали, что ей перерезали горло… Я не в силах представить себе такой несчастный случай.
Ясухиро отвел взгляд. Ему было стыдно выказывать любопытство, недостойное главы школы, но он не мог удержаться.
– Это был осознанный поступок, сенсей, – я протянул руки, и Ясухиро вернул мне нагинату. – Во всяком случае, так утверждает свидетель. Извините, я больше ничего не могу вам сказать. Я даже не знаю, ученик ли это сделал. Хотя ваш рассказ наталкивает меня на мысль, что да, госпожу Йоко убил ученик.
– Он… Вернее, она заявила о фуккацу?
– Ещё нет. Срок вышел, но я всё ещё жду.
– Превосходное оружие, – сенсей смотрел на нагинату, но говорил, кажется, не о ней. – Истинное совершенство. Сейчас это улика, но позже… Если её станут продавать, предложите мне первому. Я дам хорошую цену, нет, лучшую!
– Это если хозяйка не вернется за ней, – напомнил я. – Извините, сенсей.
– Ну да, конечно. И всё-таки помните обо мне. Такую услугу я не забуду.
Глава третья
В ЧАСТНОМ ПОРЯДКЕ
1
«Как вы объясните ваше поведение?!»
– Научитесь принимать жизнь такой, какая она есть….
Мы сидели во дворе – на земле, подстелив жесткие циновки. Циновок в доме Ясухиро было несметное множество. Сенсей мог бы выдать каждому по три штуки, и ещё бы осталось. Наверное, сохранились с тех времён, когда школа пользовалась в Акаяме куда большей известностью. Из других городов приезжали, даже с других островов.
Я поёрзал на месте, чувствуя задом тростниковую плетенку. Мне казалось, что я сижу на мирской славе, которая подобна дуновению ветра – раз, и сгинула.
– Что вам будущее? Его нет. Будущее – это тревога и беспокойство.
Сенсей прохаживался перед нами, обмахиваясь веером. День выдался теплый, солнечный, ничто не мешало солнцу греть, а сенсею – одарять нас светом своей мудрости. Или не своей, какая разница?
Чья бы мудрость ни была, я, нерадивый, никак не мог на ней сосредоточиться.
– Заботы о том, что ещё не случилось, впускают в ваше сердце змею тревоги. Она жалит вас, отравляет, выпивает жизненные силы. И когда невзгода действительно придёт, у вас не останется сил противостоять ей…
Это да, думал я. Ну какое мне дело до женщины-воина, чьё тело гниёт в лесной могиле? Хорошо, её убили. Мне-то что?! Вскоре она заявит о фуккацу, получит грамоту, удостоверяющую перерождение, и дело завершится само собой. Или не заявит – в этом случае искать её всё равно никто не будет. Сколько таких перерожденцев бродит по Чистой Земле без грамоты?
