К тому времени, когда до западных ворот города оставалось меньше половины лиги, рубаха Фу жутким образом липла к ее коже, отчасти из-за удушливого воздуха, отчасти из-за убийственного солнца над головой. Даже возвышавшиеся над ними стены Чепарока забыли все приличия и отбрасывали полуденную тень слишком короткую, чтобы дать передышку.
Па свистнул, приказывая остановиться, и направил быков в сторону от дороги, после чего развернулся на сиденье, обратившись лицом к ней и принцу. Вскоре в повозку забрался Тавин, отчего выглядывавшая из-под мешка с рисом Блевотка раздраженно мяукнула. Остальные Вороны собрались вокруг.
– Давайте чуток постоим. – Па обвел всех взглядом и подождал, пока мимо пройдет стая Сов-грамотеев. – Короче, беда вот в чем: у ворот они держат Стервятников-чародеев.
– Зачем? – нахмурился принц Жасимир.
– Других чародеев отлавливают, главным образом, непереписанных, из деревень. Вообще-то это было бы не так страшно, если бы…
– Они узнают во мне Сокола-чародея, – закончил за него Тавин. – Который должен быть к тому же мертв. И как же мы пройдем?
– В повозке тебя не спрятать. Наверняка нас будут шмонать. – Па продолжал, не обращая внимания на принца Жасимира, наклонившего голову. – Наш единственный зуб воробьиного чародея мы спалили на Олеандров. Мы можем провести вас при помощи двух обычных воробьиных зубов… однако Стервятники заметят любое мое заклинание, когда проверят мой знак. Так что слово за Фу.
У нее сердце ушло в пятки.
– Что?
Когда, а не если.
– Время пришло. – Па протянул ей пригоршню воробьиных зубов. – Как тебе такое упражнение?
Глава восьмая
Когда
– Ступайте след в след.
– Чего-чего? – прошептал принц слева от Фу.
– Не оставляйте лишних следов. Наступайте в следы Подлеца. Или Обожателя.
– Правильная мысль. – Голос Тавина позади прозвучал слишком близко.
Волосы на затылке Фу встали торчком. Она проигнорировала их, сосредоточившись на зубе Воробья в каждом кулаке. Один уже горел, напевая в унисон с ее костями. Другой по-прежнему ждал призыва.
Фу выбрала путь за повозкой по следам Негодницы. Они приближались к тому месту, где единственная дорога по плоскогорью распадалась на пять. И каждая вела к воротам в прочных стенах Чепарока, точно таких же, как с восточной стороны Крылиной реки. За стенами виднелись сине-зеленые черепицы крыш, венчающих башни, на которых реял флаг Плавучей крепости. Дворец лорда-губернатора заслужил свое название тем, что располагался непосредственно над Крылиной и резервуаром, который она наполняла.
По крайней мере, так ей рассказывали. С этой стороны стен она могла видеть разве что двухцветные крыши да яркие флаги. Скоро ей представится случай увидеть все это в непосредственной близости.
В том месте, где дороги расходились, сидела троица соколиных стражей, раскатывавших игральные ракушки и потевших на палящем солнце. Один, с медной повязкой капрала на рукаве, пригляделся к Воронам, сплюнул и указал пальцем через плечо:
– Пятые ворота.
Пока Фу и лордики проходили мимо, он ни разу не оторвался от ракушек.
Каждые ворота перед ними были одни других ниже, опускаясь лесенкой с востока на запад. Первые ворота предназначались для Фениксов и были пусты, если не считать стражей. Их полированные доспехи сверкали почти так же ярко, как зеленые султаны на копьях, и так же издалека приковывали к себе взгляды. Не столь броские Соколы ходили туда-сюда во вторых воротах, обходя паланкины Прославленных каст, украшенные бахромой и бисером. Эти ворота открывали свою пасть шире остальных, их арка изгибалась высоко, чтобы пропускать всадников на мамонтах, хотя жара едва ли была гостеприимна к этим животным. Третьи ворота полнились суетой Охотничьих каст – от дынно-оранжевых открытых экипажей журавлиных судей до многоярусных сиреневых повозок гордых Сов-грамотеев.
Четвертые ворота пребывали в еще большем хаосе, осаждаемые Обычными кастами. Фермеры-Воробьи ждали с караванами козлов и крупного рогатого скота. Сизари разбили у дороги магазин, разложив на земле свои товары и предлагая все: от глиняных амулетов на удачу до мяса, которое Фу показалось крайне сомнительным. Несколько моряков-Чаек расхаживали между прилавками, некоторые спорили с Воробьями на предмет покупки скотины.
Очередь в четвертые ворота была длинной, однако она медленно, но верно двигалась. Того же нельзя было сказать о воротах пятых. Грязная дорога скатывалась по склону все ниже и ниже, к дальнему концу чепарокских стен. Там зияли пятые ворота, битком забитые попрошайками, кровомухами и преступниками из Обычных каст всех мастей. По холму сползала, растекаясь лужей у ворот, не очередь, а скорее масса. Одни просачивались, другие разворачивались и шли искать убежище где-нибудь еще. Грязь удушающе воняла, отчасти бычьим навозом, отчасти пожухлой травой, а отчасти мускусом, о котором Фу не хотелось и думать.
Ее воробьиный зуб держался, пока они ждали своей очереди, терпеливо напевая у нее в голове. Второй таился во влажном кулаке, пока они, шаг за шагом, тащились к подножию холма.
Двое кожемагов из Стервятников восседали у ворот на шатких деревянных табуретах. Желтизна их тонких хлопковых мантий не сочеталась с серо-буро-малиновыми кожами. На их руках виднелись немногочисленные следы их мужества. Один глянул на ползущую тень городской стены и слегка подвинул свой табурет следом. Сокол у него за спиной расхохотался. Другая Стервятница без особого энтузиазма выругалась и поманила повозку Ворон.
Па присвистнул и всплеснул поводьями. Для других каст это могло прозвучать, как призыв к маршу. Фу было лучше знать. В Танце денег этот свист означал «по парам».
– Ведите себя смирно, – велела она лордикам. – Держитесь поближе и двигайтесь по моей команде.
«Гармония», – сказала она про себя и запалила второй зуб.
Оба воробьиных зуба какое-то мгновение притирались друг к дружке, но потом, хоть и с неприязнью, заработали слаженно. Как и в предыдущем случае с сизариными зубами, ощущения сместились, оставляя в ее сознании новые следы. Раньше она испытывала покалывание от обращенных на нее взглядов. Теперь глаза всех, кто оказывался поблизости, испускали лучи. И всякий раз, когда такой луч подступал к мальчишкам и Фу, сжимавшей два зуба, он скатывался прочь, как вода с жирной ткани.
Первая кожемага наклонилась, заглядывая за спину Па и пристально рассматривая остальных Ворон. Фу затаила дыхание, сжимая зубы и держась подальше от этого взгляда. Через мгновение кожемага выпрямилась.
– Я насчитала двух костокрадов! – крикнула она. – Треггор?
– У меня двое, Инге, – подтвердил второй Стервятник, отодвигаясь дальше в тень.
Фу выдохнула.
– Чародеи, ко мне! – сказала Инге.
Па слез со скамьи кучера и пошел, закатывая рукав, Подлец – на шаг позади. Двое соколиных стражей копьями велели остальным Воронам отойти от повозки.
– Двигайтесь с ними, – прошептала Фу и скользнула следом, в тылу стаи.
Соколы приблизились, кривя губы.
– Какие у вас дела в Чепароке? – спросил один.
Па резко оглянулся.
– Пополнение запасов, – ответил он достаточно громко, чтобы эхо отразилось от стен и долетело до стража. – У нас закончился трупожар и осталось мало мыльных ракушек…
– Не надо перечислять, – отрезал страж. – Дороговатые товары для Вороны. Чем
