– Не сейчас, Сандра, – тихо взмолился Тиф.
– Кости? – нахмурился Стейнер.
– Руны, амулеты, – объяснил спригган. – Их всегда можно истолковать неверно. Чепуха, по-моему.
– Никто не спрашивал твоего мнения, – гаркнула Сандра.
– А кости нашептали что-нибудь о фрикадельках? – спросил Стейнер с кривой улыбкой. – Или о картофеле со сметаной и запечённой сельди? – Он снял кусок рыбы со сковородки и протянул ей. – Они упомянули сыр или свежий хлеб?
– Северяне редко приносят еду, – призналась Сандра и медленно протянула руку, чтобы принять готовое блюдо.
– Ты… – Стейнер настороженно глянул на Тифа, не желая показаться невежей. – Жрица Фрейны?
Сандра выпрямилась во весь свой невысокий рост и подняла подбородок.
– Раньше была, пока сюда не попала.
– Теперь мы рабы, – раздался голос другой женщины-сприггана.
– Моя вторая сестра, – представил Тиф, глядя на сковороду хищным взглядом.
Вторая женщина была в грязных зелёных одеяниях с серыми заплатами.
– Меня зовут Тайга, – добавила она. – Я их младшая сестра.
– Поможешь нарезать хлеб, Тайга?
Спригган склонила голову набок, как будто принимая важное решение, но кивнула и взяла нож.
– Это ещё что такое?
Слова прозвучали достаточно громко, чтобы привлечь всеобщее внимание; они были столь резкими, что Огненные духи отпрянули и разошлись по сторонам, чтобы дать дорогу Кими Энхтуйе.
– Всего лишь еда. – Стейнер заставил себя улыбнуться, пусть и без особого тепла.
Рёбра ныли от каждого шага, когда он спускался вниз по лестнице от площади. Он не хотел заработать ещё больше травм.
– Это вам. – Стейнер поднял два толстых ломтя чёрного хлеба и горячие, маслянистые фрикадельки.
– Я не приму еду у северянина, – заявила Энхтуйя с каменным лицом. – Что это за скудное подношение?
– Мы называем блюдо «пищей для слуг». Крестьянская еда, приготовленная рабочими для рабочих.
Тиф откашлялся.
– Парнишка рисковал жизнью, чтобы достать еду, Кими. Но если ты не хочешь… Что ж, не нужно переводить продукты. Это как минимум глупо. Нам больше достанется.
Стейнер оглядел немаленькую группу спригганов и поморщился. Больше достанется? Этой порцией и воробья не накормишь. Энхтуйя отмахнулась от еды и с отвращением отвернула голову. Тогда Тиф, Сандра, Тайга и остальные спригганы, сидящие широким кругом, принялись за трапезу. Их губы блестели от жира; все причмокивали от удовольствия; над шипящей, раскалённой сковородой стоял шум разговоров. Стейнер взял хлеб и рыбу, положил их на разделочную доску и поставил подношение у ног Энхтуйи.
– Вдруг передумаете, – произнёс он, отступая от суровой ямалской принцессы.
– Рыба? На этом острове кроме рыбы ничего и нет, – буркнула Энхтуйя, не отрывая глаз от еды.
На доске лежала половина буханки, не слишком мягкой, не слишком хрустящей, как любил Марек.
– Такую рыбу вы ещё не пробовали. Это рецепт моего отца. Он научил меня готовить маринад.
– Оказывается, парнишка у нас не только кузнец, но ещё и повар! – довольно подметил Тиф.
– Есть соль? – спустя мгновение проворчала Энхтуйя.
Глаза Стейнера расширились. Он стащил сковороду и чайник, чайные листья, мясо, рыбу, сыр и хлеб. Ему даже удалось прихватить два десятка увядших яблок. О приправах, однако, при набеге на кухню вместе с Максимом он не подумал.
– Соль? – переспросил Стейнер.
– Мне нужна соль, – повторила Энхтуйя.
– Я…
Юноша замер. Неужели весь его труд полетит к чертям из-за соли?
– Я мариновал её около часа. Не уверен, что нужно больше…
– У меня есть соль! – Тиф вытер руки платком, задрал край одежды и достал небольшой мешочек. – Храню для супов и прочего, – пояснил он и затем возмущённо добавил: – Мы – рабы, а не дикие звери.
Энхтуйя села, скрестив ноги перед разделочной доской, взяла щепотку и бросила через плечо.
– Теперь можно и поесть, – заявила принцесса, не глядя на Стейнера.
Она откусывала и жевала, медленно и методично. Молодой кузнец старался не смотреть в её сторону, боясь оскорбить.
Спригганы же с восхищением наблюдали за её трапезой, хотя Стейнер решил, что они просто надеялись получить остатки. Как оказалось, их надежда была напрасной.
– Вкусно ведь, а? – спросил Тиф, подойдя к принцессе.
– Лучше, чем та помойка, что здесь называют едой. – Кими позволила себе мимолётную улыбку.
Она встала, смахнула крошки, ополоснула руки в бочке с водой и бросила взгляд на Стейнера.
– Я всё ещё не люблю северян.
– Вы дали мне это понять предельно ясно, – ответил он, прижав руку к рёбрам.
– Ты слишком юн, чтобы приносить пользу, – заявила Энхтуйя. – От тебя проку не больше, чем от Огненных призраков. Держись от меня подальше. – Она зашагала прочь, согнав с пути одного из призраков.
– Проклятие. – Плечи Стейнера опустились, и он разочарованно вздохнул. – Всё прошло не так, как я надеялся.
– Не будь дураком, – ухмыльнулся Тиф. – Она же соль бросила.
Стейнер пожал плечами.
– И что?
– Фрёйа милостивая, ну ты и глупец.
– Это значит, – начала Тайга, – что отныне она будет вести себя учтиво. Ямал придаёт этому жесту большое значение. Они говорят, что соль не подпускает злых духов и отгоняет злую судьбу.
Стейнер оглянулся на Огненных призраков и открыл рот, чтобы отпустить комментарий насчёт несчастной судьбы, но всё-таки решил промолчать.
– То, что она почтила еду солью… – Тиф покачал головой. – Что ж, кишка у тебя не тонка, раз решился подняться наверх…
– Что?
– Не бери в голову. Тебе бы сил поднабраться. Хорошо, что ты смелый, но было бы лучше, будь у тебя мозги, а что самое важное – сила. К счастью, в этом мы можем посодействовать. – Спригган толкнул ближайший мешок с углём.
– И что мне с ним делать?
– Неси к печам. Там ещё целая куча, так что хватит бездельничать.
– А поесть-то можно? – нахмурился юноша.
– Полагаю, ты заслужил, – ответил Тиф.
* * *Стейнеру было не привыкать к тяжёлой работе. Кузница отца не место для слабых и праздных, но там можно было отвлечься на дружескую беседу. Иногда к ним захаживали люди, чтобы отремонтировать вещь или купить кастрюлю, нож или подкову. А когда день заканчивался, можно было заглянуть в таверну, чтобы расслабиться и послушать басни Вернера.
В пещере не имелось подобной роскоши – тому мешали перегретый воздух и вездесущая угольная пыль. Стейнер нёс мешки между рабочими станциями; каждый шаг сопровождался болью от сломанного ребра. Каждый раз, когда он опускал ношу на землю, синяки давали о себе знать. Оставалось лишь шёпотом браниться – болтовня здесь не поощрялась. На любой станции работало около полудюжины спригганов, но разговаривать никто не хотел. Они лишь пусто и устало смотрели на Стейнера.
Сначала могло показаться, что пещера беспорядочно расползалась в темноте в разные стороны, где сотни Огненных духов дрейфовали над утрамбованной землёй. Призраки обречённых детей, которые следили за пламенем и ковали железо. Когда в воздухе не стоял звон металла, тогда слышалось шипение закалённой стали, опущенной в бочки с грязной водой. На самом же деле пещера была устроена в виде колеса, чьи бессчётные спицы вели к центральному горну, где в одиночестве трудилась Энхтуйя. Периодически принцесса спускалась с помоста и давала задания команде призраков, но по большей части компанию ей составляло одиночество.
– Вот ты где. –
