- Кингсли.
- Неважно. Я забыл, что у тебя работа.
- Кингсли. Сосредоточься.
- Quoi?
- Да. Приходи в мою церковь, - сказал Сорен, и Кингсли был уверен, что слышит улыбку Сорена. - Пресвятое Сердце в Уэйкфилде. Будь там в пять.
- Значит, ты хочешь поиграть со мной? - уточнил Кингсли.
Он услышал усмешку Сорена: - Думал ты никогда не спросишь.
Все еще улыбаясь, Кингсли повесил трубку и направился к дому, чтобы переодеться. Он до сих пор не видел Пресвятое Сердце. Он ждал приглашения, не желая вторгаться в мир Сорена, а теперь неожиданно занервничал. Что если она была там? Новая любовь? Королева Девственница? Элеонор Луиза Шрайбер, похитительница автомобилей и сердец.
- Ну, как все прошло? - спросила Сэм, когда Кингсли вошел в кабинет. - Анита показала свою магию?
- Я думал, она убьет меня. Никогда в жизни мне не было так больно. А в меня стреляли четыре раза.
- Значит...
- Проверь, сможет ли она снова принять меня на этой неделе.
- Я же говорила, она волшебница, - ответила Сэм.
- Говоря о чудесах, я должен бежать. У меня свидание со священником, и мы будет играть в футбол.
- Настоящий футбол или придуманный европейский футбол?
- Придуманный европейский футбол.
- Соккер, - ответила она, подмигнула и подняла палец. – Пока тебя не было, тебе кое-что пришло.
Она протянула ему пухлый конверт, на нем было лишь его имя и ничего больше.
- Откуда он взялся? - спросил Кингсли.
- Курьер принес. А что?
- Ничего, - ответил он. Кингсли вскрыл конверт. Мини-кассета упала ему на ладонь.
Он посмотрел на Сэм. Она в замешательстве замотала головой. Кингсли обошел стол, достал магнитофон и вставил кассету.
Когда он нажал кнопку воспроизведения, то услышал собственный голос.
- Друг друга.
- У тебя есть друзья, которые дружат с пятнадцатилетними девочками?
Другой голос на пленке принадлежал Роберту Диксону. Запись продолжалась.
- У меня интересные друзья.
- Я не знал, что у тебя есть друзья, Эдж .
- Кингсли? Что это? - спросила Сэм. Он поднял руку, чтобы заставить ее замолчать.
- Я ставлю свою работу под угрозу, помогая пятнадцатилетней девушке избежать колонии для несовершеннолетних за угон, и хочу знать всю историю.
- Хорошо. Мой старый друг теперь католический священник. Ее
священник. Он попросил меня помочь ей. Я очень ему обязан. Это и есть мой долг.
- Ты дружишь со священником?
- Поверь, я шокирован больше, чем кто-либо другой.
- Он трахает ее? Священник?
- Что?
- Об этом пишут во всех газетах, - ответил Диксон. - Каждый чертов день появляется новая история о католическом священнике, трахающим какого-то ребенка. Бостон гудит. Филли, Детройт, Чикаго... Меня могут уличить в помощи священнику с несовершеннолетней девочкой, которую он трахает, и...
- Он ее не трахает.
- Откуда ты знаешь?
- Потому что ее трахаю я.
Кингсли выключил запись.
Сэм уставилась на него.
- Я не трахаюсь с пятнадцатилетней девочкой, Сэм, - ответил он.
- Но...
- Это была ложь. Мне пришлось солгать.
- Кто это с тобой на записи?
- Окружной прокурор. Я попросил его помочь кое-кому.
- Он записал тебя. И сделает копии записи.
Кингсли постучал по конверту: - Много копий.
- Кинг, ты признаешься в совершении изнасилования.
- И в подкупе чиновника тоже. Не забывай об этом.
- Ты трахнул ее?
- Нет, конечно, нет. Я никогда не видел ее.
- Тогда почему ты признался?
- Не имеет значения. Важно то, что я кого-то разозлил.
- Кого?
- Длинный список подозреваемых.
- И что ты собираешься с этим делать?
- Сегодня ничего, - ответил он. - Завтра поговорю с мистером Диксоном.
- Почему он угрожает тебе?
Кингсли покачал головой.
- Без понятия. Я знаю о нем достаточно, чтобы разрушить его карьеру и его брак. Возможно, это не он.
- Тогда кто...
- Не знаю. Не волнуйся об этом.
- Я волнуюсь, - произнесла она, выглядя ошеломленной.
Кингсли подошел к ней, обхватил ладонями лицо и посмотрел прямо в глаза.
- Сэм, послушай меня. Думаешь, со мной впервые такое происходит? Это ничто по сравнению с тем, что я уже пережил. Этим я занимаюсь. Это и есть работа.
Сэм посмотрела ему в глаза. Он увидел в них страх, настоящий страх.
- У тебя действительно не было секса с пятнадцатилетней девчонкой? - спросила Сэм.
- Даже когда мне было пятнадцать, я не трахался с пятнадцатилетними девчонками. Шестнадцать - мой минимум.
Сэм усмехнулась, и Кингсли щелкнул ее по подбородку.
- Ладно, - ответила она. - Я доверяю тебе.
- Мне нужно идти. Не волнуйся.
Он поцеловал ее в лоб и покинул кабинет. Убрав кассету в сейф, он переоделся и к пяти часам припарковался перед Пресвятым Сердцем. Кингсли Эдж в католической церкви. Он не был уверен в существовании Бога, но, если тот и был, у Него было чертовски извращенное чувство юмора.
С марта жизнь Сорена как священника была для Кингсли чем-то чисто теоретическим. Он видел колоратку, сутану, но никогда не видел его за работой. Каждое воскресенье он думал о том, как Сорен читает проповедь в этом маленьком городке. Они хоть представляли, кто их пастор? Кем он был? От чего он отказался, чтобы служить мессу в этом маленьком городке этим маленьким людям, которые и не подозревали, что их священник отказался от богатства и власти, чтобы служить им? Конечно же, нет, и именно этого хотел Сорен. Его деньги был запятнаны его отцом. Властью слишком легко злоупотребить, и отец Сорена был тому доказательством. Пока Кингсли смотрел на церковь, груду камней и витражей в романском стиле, Кингсли гадал о...
Стал ли Сорен священником, потому что любил Бога, Отца?
Или стал священником, потому что ненавидел собственного отца?
Или оба варианта?
- Хорошо. Ты здесь, - сказал Сорен. Он вышел из боковой двери церкви на стоянку и направился к Кингсли. На нем были черные спортивные штаны и черная футболка. - Мы опаздываем.
- Опаздываем на футбол?
- Опаздываем на тренировку.
- Тренировку? - переспросил Кингсли, когда они свернули в переулок. - Я думал, мы будем играть. Только ты и я.
- Ты слишком хорош и должен быть в команде. - Сорен указал вперед на футбольное поле, позади небольшой школы. Он заметил около двадцати людей на поле, пинающих мячи между собой. Большинство из них походили на подростков, парней и несколько девушек. Некоторые были их возраста, лет двадцати-тридцати. Одна девушка, с забранными в хвост волосами, в коротких шортах и гетрах пробежала мимо них и помахала Сорену.
- Что
