- И как, проводим? - спросил Кингсли.
- Иисусе.
- Признай это, Сэм. Наш брак никогда не был так хорош, - ответил Кингсли.
- Я сожгу эти книги, - парировала Сэм.
Кингсли вздохнул.
- Я просто пытаюсь найти что-нибудь на этих людей. Они Степфордские христиане. Никаких тайных домов, никаких тайных островов, никаких роскошных апартаментов для любовниц. Фуллеры богаты, но пока это их единственный грех. - Кингсли вздохнул. - Что насчет тебя? Ты нашла что-либо по твоему запросу?
- Нет, - ответила она, не глядя на него. - На самом деле ничего не вышло. Но все равно продолжаю искать.
- Продолжай. Оно там. Мы найдем.
- Куда ты собираешься сейчас?
- В клинику абортов, - ответил Кингсли.
- Он от меня? - спросила Сэм. - Он мой, не так ли? Я знала, что не должна была позволять тебе кончать на меня.
Кингсли уставился на нее.
- От Фуллера. То есть его протест. Хочу поговорить с некоторыми людьми, которые ходят в его церковь. И с Люси Фуллер, если она там.
Кингсли похлопал ее по подбородку и вышел из кабинета. Он услышал за спиной шаги.
- Кинг?
Он обернулся и увидел Сэм с редким выражением серьезности на ее прекрасном лице.
- Ты обещаешь не приближаться к Люси Фуллер? - спросила она.
Кингсли прищурился, глядя на нее.
- Это беспокоит тебя, не так ли? Мысль о том, что я с ней. Почему?
- Они управляют лагерями, которые убили Фейт. Я знаю, что это было самоубийство, но она была бы жива, если бы не они. Просто... не надо. Пожалуйста.
- Обещаю, - ответил Кингсли. - Но ты мне должна.
- Должна что? - требовательно спросила она.
Кингсли забрал из ее рук миску с мороженым, и Сэм уставилась на него.
- Это подойдет.
***
Клиника находилась в Бруклине, поэтому Кингсли взял такси. Еще до того, как водитель свернул за угол, Кинг услышал крики и треск рупоров. Он вышел в конце квартала и направился к протестующим. По мере приближения к клинике крики становились все громче и пронзительнее. Он вспомнил кое-что, что читал в церкви Святого Игнатия, что-то написанное К. С. Льюисом. В раю есть тишина и музыка. В аду есть только шум.
Это был ад.
Посреди двух десятков людей, держащих плакаты, марширующих и кричащих, стоял сам дьявол, преподобный Фуллер, держа в руках рупор и повторяя их девиз "Аборт - это убийство". Рупор? Сэм была права. Этот мужчина не заслужил быть оттраханным им или кем-либо еще. Сорен должен был соблюдать целибат, в то время как этот мужчина мог безнаказанно размножаться, и это казалось несправедливым преступлением.
Кингсли стоял в тени переулка и наблюдал, как Фуллер работал с толпой, пожимал руки, благодарил протестующих за их преданность и приглашал в свою церковь. Рядом человек с камерой записывал каждое его движение, Фуллера с рупором, рукопожатия, топот ног и размахивание плакатами.
Во время всего этого действа, на парковке клиники припарковалась небольшая машина, с юной пациенткой внутри. Кингсли пожалел, что не прихватил с собой оружие. Если кто-нибудь из этих придурков попытается что-то сделать с бедной девушкой в машине, он застрелит их.
Возможно, это и к лучшему, что он оставил пистолет дома.
Прежде чем девушка успела выйти из машины, из клиники выбежал парень с покрывалом в руках. На вид ему было лет двадцать восемь - двадцать девять, как и Кингсли, у него были короткие темные волосы и крепкая мускулатура. С квадратной челюстью, солидный и красивый, даже несколько женщин-протестующих бросали на него оценивающие взгляды. Он быстро подошел к машине, на ходу разворачивая покрывало. Август в Бруклине. Зачем ему понадобилось покрывало? Девушка вышла из машины, и Кингсли тут же нашел ответ. Покрывало предназначалось не для того, чтобы согреть ее, а для того, чтобы скрыть ее личность от протестующих и человека с видеокамерой. Сопровождающий из клиники держал покрывало раскрытым и шел слева от нее, оставаясь между ней и протестующими, пока вел ее в клинику. Громкость криков возросла, как и уровень яда в оскорблениях. Теоретическое "Аборт - это убийство" превратилось в "Ты - убийца". Насколько они знали, девушка приехала за бесплатными противозачаточными, но это не остановило оскорбительные комментарии.
Кингсли ждал и наблюдал, пока Фуллер не покинул протестующих и не сел в ожидавший его черный «Линкольн-Таун-Кар», который подъехал, чтобы увезти его обратно в церковь или на игру в гольф. Как только Фуллер уехал, произошло нечто странное. Оператор собрал свое оборудование, а протестующие разошлись. Фуллер устроил акцию протеста перед камерами, чтобы показать своей общине и телеаудитории, что он уже выполняет Божью волю в Нью-Йорке.
Кингсли остановил одну из протестующих, девушку лет двадцати с небольшим.
- Ты кажешься знакомой, - сказал ей Кингсли. - Я видел тебя где-то?
- Я снималась в нескольких местных рекламных роликах, - ответила она. - Один для компании по производству матрасов.
- Это была подработка? - спросил Кингсли.
Девушка пожала плечами.
- Они сказали, что это видео для сбора средств. Надо зарабатывать на жизнь, верно? Этот проповедник такой придурок. Хорошо, что он платит прилично.
- Верно, - ответил Кингсли и отпустил девушку.
Но эскорт клиники, он был интересным. Кингсли решил подождать и поговорить с ним.
Прошло пять минут. Затем десять. Его терпение было вознаграждено, когда парень вышел из клиники один.
- Надеюсь, тебе хорошо платят за то, что ты делаешь, - сказал Кингсли, когда парень прошел мимо него.
Парень даже не обернулся. Он попятился назад, пока не оказался перед Кингсли.
- Я волонтер, - ответил парень. - У тебя с этим проблемы, приятель?
- Ты австралиец. Не ожидал. Mon ami. - Он добавил «mon ami» в отместку за приятеля.
- Да, а ты кто такой, черт возьми?
- Француз? Американец? Бисексуал? Богач? Извращенец? Выбери любое. Или все.
Парень вздернул подбородок и изогнул бровь, глядя на Кингсли. Австралиец оценивающе смотрел на него. Парень был выше его по росту, и более накаченный. Но Кингсли был опытным убийцей и не почувствовал ничего угрожающего в позе австралийца.
- Австралиец, - ответил парень. - Натурал. Не богат. Не уверен насчет извращений. Извращения только в первый раз извращения, верно?
- У меня было предчувствие, что ты мне понравишься. Как тебя зовут?
- Лаклан. Друзья зовут Локки. Но это не значит, что мы друзья.
- Я бы не осмелился предположить. - Кингсли вежливо кивнул и притворно подчинился. - Я был впечатлён. Должно быть, нелегко делать то, что ты делаешь.
- Я делаю это не потому, что это легко. А потому что ее нужно сделать. Я видел тебя раньше. Ты не протестовал и не похож на беременного. Чего ты хочешь?
- Тебя, - ответил Кингсли. -
