– Rapture используют для внесения неких изменений, я угадала? Они хотят изменить биологическое строение человека.
Брат и мать уставились на Пейтон с удивлением или в восхищении от ее способности быстро делать выводы.
Эндрю снова посмотрел на производственный цех.
– Нанороботы сконструированы так, чтобы воспринимать дополнительные инструкции после нейтрализации вируса. Их размеры ограничивают емкость памяти.
Пейтон поразило изящество замысла. Ученые нашли способ использования нанороботов для привития генов носителю с целью изменения генома. Наночастицы уже могли преодолевать гематоэнцефалический барьер и менять метаболические пути и биохимический баланс мозга. Наверное, это и случилось с Десмондом. Он воспользовался главным инструментом Rapture Therapeutics для блокировки памяти. «Rapture» и нанороботы дали бы «Китиону» неслыханную власть над человечеством – способность изменить личность всех и каждого на клеточном уровне. После нейтрализации вируса оставалось отправить нанороботам дополнительные инструкции.
А значит, ключ к срыву их намерений состоял в том, чтобы нанороботы не получили новых инструкций.
Пейтон остановила на брате долгий взгляд. Из него сделали фанатика. Она не была уверена, удастся ли раскрыть ему глаза, но попытка того стоила.
– Эндрю, ты только представь себе, какое преступление совершено, сколько людей погубил «Китион». Если они смогут управлять Rapture, чего еще можно ожидать?
Эндрю покачал головой.
– Ты не понимаешь…
– Нет, понимаю. Я сама видела горы трупов. Эндрю, папа жив!
Новость вызвала у него шок.
– Не может быть.
К удивлению Пейтон, в разговор вступила ее мать:
– Это правда. Юрий пытался убить его, но отец выжил.
Эндрю отодвинулся от женщин, часто моргая, силясь переварить новость.
Пейтон почувствовала, что настал удобный момент.
– Эндрю, ты можешь отключить дистанционный доступ? Помешать нанороботам получать дополнительные инструкции?
В ответ – молчание. Впрочем, сестра достаточно хорошо знала брата.
– Сделай это. Прошу тебя. Иначе они не остановятся. Я не сойду с места, пока ты этого не сделаешь.
Глаза Эндрю сверкнули.
– Я прикажу вывести тебя из корпуса силой!
Еще один взрыв потряс здание. Все четверо под градом потолочной плитки опустились на четвереньки.
– Меня тоже прикажешь вывести? – спросила Шарлотта.
Лин встала рядом с Пейтон и Шарлоттой, молча демонстрируя свою непреклонность.
– Выслушай нас, – вновь начала Пейтон. – Тебе прочистили мозги. Мы же говорим правду. Прошу, отключи доступ. Я никогда не прощу тебя, если ты их не остановишь, даже если меня отсюда выведут силой.
Эндрю перевел взгляд с Пейтон на Шарлотту, на мать и, наконец, на цех внизу.
– Доверься нам, – настаивала Пейтон. – Ни один человек не заботится о тебе больше, чем мы трое. Мы не станем тебя обманывать. Я готова умереть, лишь бы остановить «Китион». Они убили дорогих мне людей, пытались убить папу. Они лишили меня тебя, Эндрю! Ты таким не был.
– Мне плевать на «Зеркало», – добавила Шарлотта. – Наш мир несовершенен и тем интересен. Совсем как ты.
Очередной взрыв прогремел значительно ближе, с большей силой. Стекла в огромных окнах над производственным цехом лопнули, засыпав зал осколками. Опрокинувшийся стеклянный шкаф едва не упал на Шарлотту.
Эндрю мгновенно подскочил, оттащил ее в сторону.
– Ты в порядке?
Та кивнула.
Шарлотта схватила Эндрю за плечи.
– Прошу тебя! Пожалуйста, Эндрю.
Словно штукатурка со стены, жесткость осыпалась с его лица. Эндрю улыбнулся покаянной и в то же время доброй улыбкой. Пейтон увидела в нем того брата, с которым вместе росла, кто ухаживал за ней после потери отца.
– Хорошо. – Он подошел к пульту с компьютерным терминалом. – Я отключу дистанционный доступ к нанороботам Rapture и удалю запасные копии с серверов Rook.
Повернув и отсоединив протез, Эндрю сунул его за пояс. Затем снял с поясного ремня другую насадку – напоминавшую кисть, хотя бледно-желтая пластмассовая кожа на пальцах едва скрывала провода под ней, – и прикрепил насадку к основанию протеза. Пейтон с изумлением наблюдала за движениями пальцев на протезе. Очевидно, культя посылала какие-то сигналы, а они преобразовывались в электронные импульсы, управляющие движениями кисти и пальцев. Пейтон впервые наблюдала, как брат пользуется настоящей левой рукой. Не исключено, что «Китион» сделал ему этот подарок, чтобы привлечь на свою сторону. Страшно представить, через что прошел ее брат и какое возвращение его ожидает. Эндрю пал классической жертвой стокгольмского синдрома, когда заложники начинают доверять похитителям и в отдельных случаях присоединяются к ним.
Здание тряхнула целая серия взрывов. Свет замигал. Если отключится питание, все кончено. А если ракета попадет прямо в здание, их раздавит обломками.
– Продолжай, – попросила Пейтон. – Я выйду на связь, попрошу, чтобы не обстреливали здание.
– Я с тобой, – отозвалась Лин. – Если встретим охранников «Китиона», я с ними разберусь.
Все посмотрели на Шарлотту. Женщина придвинулась к Эндрю.
– Я никуда не пойду.
Глава 127
Пейтон бежала вверх по лестнице. Освещение моргало, лифты отключились.
Мать едва поспевала за ней. Лин всегда отличалась превосходной физической формой, но ей было уже под восемьдесят.
Железные стойки лестничной клетки зашатались от очередного взрыва, отчего Пейтон чуть не потеряла равновесие. Лин схватилась за поручни и за стену.
– Не задерживайся, милая. Я тебя догоню.
– Нет, мама. Мы должны оставаться вместе.
Пейтон обняла хрупкую фигурку, и они стали подниматься по ступеням сообща, вздрагивая от разрывов бомб за стенами здания.
Пейтон остановилась на площадке первого этажа, заметив выползающую из щели под дверью тонкую пленку дыма. Приложив ладонь к поверхности двери, ощутила тепло. Обмотав руку краем рубашки, прикоснулась к дверной ручке и отпрянула: слишком горячо.
«Мы в западне», – подумала она.
* * *Коннер склонился над неподвижным телом. Лицо Десмонда покрывали кровоподтеки и ссадины. Коннер крепко обнял брата и начал раскачиваться.
– Дез… – прошептал он.
Как только охранники вышибли дух из Десмонда, в здание попали ракеты. Похоже, бо́льшая часть корпуса обрушилась, остальное было объято огнем. Пламя с гудением неслось по коридору. Наемники сбежали, как крысы с тонущего корабля, точнее, с горящего острова.
Коннер еще ребенком получил страшные ожоги во время пожара, старая травма по-прежнему внушала страх перед огнем. Вид больших языков пламени поверг его в оцепенение. Пожар жадно лизал здание, с каждой секундой распространяясь все дальше.
Коннер остался наедине с братом, почти в том же состоянии, с которого началась его вторая жизнь, – перед лицом неумолимого огня. Тридцать три года назад Коннер был беспомощным младенцем, не способным избежать приближающегося пожара. И Десмонд не пришел на помощь. Оставить Десмонда в таком же положении – в этом была определенная логика, завершение цикла событий… Коннер устыдился своих мыслей. Брат учил его бороться с подобными смутными побуждениями. Учил да не научил. Коннер остался таким, как был.
Огонь подобрался совсем близко. Коннера начало лихорадить, словно он очутился раздетым посреди Антарктиды. Однако тело тряслось не от холода, а от страха – всепоглощающего, парализующего ужаса.
Сзади послышались шаги, но Коннер даже не обернулся на звук. Перед ним присел на корточки Юрий. Его лицо было
