Но здесь, на земляном полу импровизированной камеры, стена отчуждения, которую Пейтон Шоу многие годы столь тщательно возводила вокруг себя, вдруг одним махом рухнула. Эмоции накрыли ее, как волна, обратившись в форму звериной, необузданной ярости – ярости на людей, убивших Йонаса, ее друга и коллегу, который в будущем мог стать больше, чем другом. Ярости на тех, кто устроил в Кении вспышку заболевания, унесшего жизнь Лукаса Тернера и тысяч других людей. Она найдет тех, кто это сделал. Остановит их. Заставит дорого заплатить, даже если ничего другого не успеет за остаток короткой жизни.
Глава 42
За стенками палатки ожил лагерь. Миллен Томас услышал топот ботинок по плотно утрамбованной земле. Захлопали двери. В кузов пикапа падали мешки с трупами.
Миллен встал с койки, откинул полог и вышел наружу. Бойцы из отряда кенийской армии, вытащившие его из ямы в пещере, обыскивали лагерь в поисках снаряжения и тел погибших товарищей.
Миллен знал, что они уедут, но не думал, что это произойдет так быстро. Накануне вечером ЦКПЗ и ВОЗ полностью эвакуировали из Кении свой персонал. Рейсом из Мандеры улетели полевые команды, вторым – из Найроби – эвакуировали консультантов. Миллену приказали покинуть страну с рейсом из Мандеры, но он ослушался. Уехать означало бросить Ханну и доктора Шоу на произвол судьбы. Он сознательно пошел против приказа, решив остаться, в надежде, что сможет еще что-нибудь предпринять.
И вот войска покидают деревню, – он оставался совсем один.
К нему подошел Кито.
– Мы снимаемся, доктор Томас. Таков приказ.
– Куда едете?
– В Найроби. Правительство ввело особое положение по всей стране. Действуют законы военного времени. Во всех крупных городах создаются фильтрационные лагеря.
Миллен кивнул.
– Поедемте с нами, – предложил Кито.
– Нет, я должен дождаться своих людей.
– Если их освободят, сюда они уже не вернутся.
Миллен тоже это подозревал.
– А куда их повезут?
– Я не знаю.
– Что обычно происходит с похищенными ради выкупа, когда их спасли?
Кито взвесил вопрос в уме.
– Это зависит от спасателей. Если они прибудут на корабле, то заложников вернут на корабль где-нибудь в Индийском океане. Или в ближайший аэропорт. Скорее всего, в Мандере.
Мандера. Для Миллена это был лучший вариант.
Кито прочитал его мысли.
– Один совет, доктор.
– Что такое?
– Отправляйтесь поутру – так надежнее.
– Да, неплохая мысль.
– Мы оставим вам внедорожник, воду и сухпайки. – Кито замялся. – И оружие.
– Оно мне не потребуется.
– На всякий случай. У вас есть солнечная зарядка для телефона?
Миллен кивнул.
– Отлично. Желаю удачи, доктор Томас.
– Тебе тоже, Кито.
Когда кениец отошел в сторону, Миллен снова окликнул его:
– Кито!
Проводник обернулся.
– Спасибо еще раз, что вытащил меня из пещеры.
– Не надо благодарить. Вы приехали выручить нас. Мы перед вами в долгу.
Когда красная пыль за колонной машин улеглась, Миллен вернулся в палатку, надорвал обертку сухого пайка и принялся молча жевать, поглядывая на вещи, в идеальном порядке разложенные на половине Ханны.
Первый раз они встретились шесть месяцев назад, во время вводного курса интернатуры ССЭД. Поначалу девушка показалась ему нервной и закрепощенной. Но постепенно, узнавая о ней все больше, он понял, что это – ее манера проявлять заботу. Для Ханны было очень важно хорошо подготовиться и выполнить работу на отлично. Доброе сердце подтолкнуло ее к медицинской карьере. Ханна заботилась о пациентах, как Миллен заботился о животных. Он предложил разделить с ним палатку во время командировки, чтобы регулярно сверять медицинские и ветеринарные показания.
«Почем знать, – заявил он, – может быть, в свободные от работы часы мы совершим научную революцию и откроем способ, как остановить эпидемию».
На самом деле он рассчитывал преуспеть в иной сфере.
Покончив с едой, юноша достал телефон. Приложение Audible по-прежнему использовало в качестве заставки обложку «Соловья», поддерживая готовность продолжать повествование с того места, на котором он и Ханна перестали его слушать. Миллену требовалось отвлечься, отключить мозги от ожиданий и переживаний. Он хотел было нажать кнопку воспроизведения и заснуть под речь диктора, потом передумал и загадал, что закончит слушать книгу с Ханной после того, как она вернется целой и невредимой.
Юноша отложил телефон и закрыл глаза. Доктор Шоу была права: мысли – враги сна.
Глава 43
Элим Кибет то приходил в себя, то вновь терял сознание. День сменялся ночью, а ночь сменялась днем, словно кто-то включал и выключал свет. Лихорадка набегала волнами, жар выжигал внутренности, затем отступал, оставляя надежду, что больше не вернется.
Симптомы с каждым днем усугублялись. Стало трудно думать. Надежда на выздоровление таяла, уступая место смертной тоске. И лишь потеряв последние остатки надежды, Элим осознал, насколько долго продержался.
Костер за окном каждую ночь вырастал все выше. Поначалу в огонь летели только костюмы и зараженные материалы, потом настал черед трупов. Наконец однажды ночью костер не зажгли. Элим сообразил: в беде оказался не он один. Беда грозила всему городу.
Открылась дверь, вошла Ния Океке. Чиновница Минздрава Кении ввела ему ZMapp и настояла, чтобы он занял палату, в которой прежде лежал американец. Женщина вкатила тележку, нагруженную бутылками с ПРР, чистыми ведрами для телесных выделений и коробками с антибиотиками и болеутоляющими средствами. Тележка остановилась на расстоянии протянутой руки от Элима, женщина присела на постель на уровне груди пациента.
– Мы уезжаем, Элим.
Врач опустил глаза, измученный лихорадкой мозг пытался нащупать аргумент, способный убедить персонал не бросать пациентов.
Ния, похоже, поняла ход его мыслей.
– Возражения неуместны. Здесь почти не осталось пациентов.
– Сколько?
– Двое, включая тебя. Второй, молодой человек, скорее всего скончается еще до нашего отъезда.
Элим со вздохом кивнул.
– Куда вы едете?
– В Дадааб. Потом в Найроби. Нам предстоит разбивать лагеря вместе с военными и медиками.
Элим мысленно представил себе, что произойдет, если эпидемию не удастся остановить. Правительство падет. Повылезают всякие полевые командиры. Начнется новая гражданская война, бесконечная борьба за земельные угодья и ресурсы. На дорогах будут свирепствовать бандиты. Эпидемия отбросит Кению на сто лет в прошлое. И началась она здесь, в Мандере, в этой самой комнате.
– До твоего приезда, – с трудом выговорил он, – я беспокоился, сколько еще смогу держать больницу открытой. Я и представить себе не мог, чем все закончится. Что окажусь последним ее пациентом и умру здесь. И что она умрет вместе со мной.
– Верь в лучшее, Элим. Вера – лучшее лекарство, особенно когда обычные лекарства не действуют.
Глава 44
В кабинете своего дома Эллиот Шапиро едва сдерживал нарастающее раздражение.
– Сейчас не время для политики. Жизни людей в опасности. Вы нашли их? Прошу вас, не скрывайте.
Он начал слушать, что ему говорят, и тут же перебил:
– Меня не интересует, какой у вас приказ. Слушайте… Алло? Алло?
Эллиот опустил трубку
