– Что будем делать, Флекс?
Моторик прислонился лицом к обшивке поезда. В свои первые дни в Разломе он иногда прижимался к поездам в депо в поисках тепла. Эти ощущения, этот запах были самыми счастливыми воспоминаниями из тех времен, они всегда его успокаивали. Хотя ответов они не давали. Бедняга Зен! Бродит где-то за пределами станционного города, разыскиваемый дронами, Синими мундирами и кто знает, кем еще. Чем тут может помочь Флекс? Он всего лишь разрисовывает поезда. Он даже не знает, куда ведут эти туннели, здесь, на Сундарбане.
– На официальных аварийных частотах разгораются дискуссии, – сообщил поезд. – Железнодорожным войскам приказано патрулировать внешние платформы.
– А платформы нашей линии? – спросил Флекс, вдруг испугавшись, что Синие мундиры могут вот-вот появиться из темноты туннеля и арестовать его.
– Видимо, войска не догадываются, что мы можем находиться здесь, – сказала «Дамасская роза». – Полагаю, они хотят убедиться, что Зен не появится на какой-нибудь из платформ других линий. По всему городу расставлены подразделения.
– Ох, Зен! – вздохнул Флекс. Кто бы мог подумать, что обыкновенный юный воришка из Города Грома может доставить ему столько проблем?
Что-то зашуршало поблизости, и Флекс поднял голову. Монашьи рои вышли из поезда и встали, глядя на него. Точнее, Флексу казалось, что они смотрят на него. Отверстия в масках были направлены на лицо мото, но у каждого роя имелось около миллиона глаз, поэтому смотрели они, скорее всего, во всех направлениях.
– Мы слышали голос поезда, – сказал Дядюшка Жукс.
– Твои друзья в опасности, – заявил другой рой, словно Флекс сам этого не понял. – Мы должны ехать без них, искать Линии Насекомых.
– Нет! – твердо сказал Флекс, а поезд возмущенно выдохнул:
– Пш-ш-ш-ш-ш-ш…
– Я говорил им, что ты не согласишься, – заметил Дядюшка Жукс.
– Я не могу бросить Зена. Он – часть моего улья, – объяснил Флекс, пытаясь изложить это доступным для них языком. Но они, казалось, не поняли. Монашьи рои постоянно оставляли след из частичек себя, отдельные особи для них не имели значения.
– Я не уеду без Зена Старлинга, – сказала «Дамасская роза».
– Но у тебя есть художник, – возразил Дядюшка Жукс. – Зен Старлинг ничего не значит для тебя.
– Этот парень храбрец, – загудел поезд. – Он столько всего сделал ради спасения друга! Я не уеду без него.
Монашьи рои недолго пошептались друг с другом. Затем Дядюшка Жукс повернулся к Флексу.
– Мы поможем вам его отыскать.
– Как? – спросил Флекс. – Они где-то в городе, а там повсюду Синие мундиры, все их ищут. Я даже не рискну выйти с ними на связь, Синие могут перехватить сигнал. Они могут быть где угодно.
Монашьи рои покачивались – шелестели, словно сухой тростник, кивая своими бесформенными головами. Кажется, они были собой довольны.
– Мы – Монашьи рои, – прошептали они. – Мы можем проникнуть куда угодно.
Позже, когда они ушли, поезд снова заговорил.
– Флекс!
– М-м-м?
– Флекс!
– Да?
– Мне ужасно нравятся твои ангелы.
Глава 36
Местами этот город один в один был похож на Амберсайский базар. Зен с Новой петляли по улицам, светящимся неоновыми вывесками, наполненными шумом патинко[11] и запахом жареных моллюсков из баров, грохотом К-поездов, летящих по виадукам, опоры которых мерцали рекламными слоганами и граффити. Долго скрываться в таком месте было нельзя, но здесь они могли продержаться дольше, чем где-то еще.
Они бросили машину уже спустя несколько минут. Зен никогда раньше не угонял автомобили, но знал главное правило: нельзя задерживаться в них надолго. Они с Новой спрыгнули на землю под железнодорожным мостиком, машина поехала дальше, и влюбленные, чтобы запутать следы, поспешили назад по улицам с сонными биокоттеджами, через промышленные зоны, где за картонными стенами фабричных строений жужжали и громыхали 3D-принтеры.
Зену хотелось выйти на связь с Флексом и «Дамасской розой». Он отсутствовал гораздо дольше, чем обещал, и пройдет еще много часов, прежде чем он сумеет вернуться на то место, где его ждал старый поезд. Нужно было дать знать о себе, но Зен понимал, что нельзя этого делать. В местном дата-рафте полно ботов-шпионов, которые только и ждут момента, когда можно будет засечь Зена и отправить его координаты дронам Синих мундиров. Поэтому он не стал ничего сообщать Флексу, но позволил Нове подключиться к городской информационной ленте лишь на то короткое время, за которое можно успеть скачать карту.
Дело было плохо. Путь к туннелям, ведущим к линии Большого Пса, шел через северную часть города; шаттл же потерпел крушение на юге.
Они пробивались сквозь толпу на залитых неоном улицах в надежде улизнуть, пока Синие мундиры их не засекли. На экранах, мимо которых они проходили, крутили кадры с места крушения шаттла.
Зен вспомнил, что он вор, словно атмосфера Амберсая пробудила его старые навыки. Парня успокаивала следующая мысль: он совершает что-то, в чем хорош; Зен воровал вещи с прилавков и ускользал, словно невидимка. Он украл для Новы пальто с капюшоном, чтобы прикрыть ее разорванную блузу и скрыть лицо в тени; затем горячие имбирные вареники для них обоих. В новенькой генно-технологической будке под названием «Погонометрия» он украл себе усы симбионта: волосатого живого существа, созданного специально для того, чтобы взбираться на верхнюю губу человека и жить там, питаясь потом мертвыми клетками кожи. Но вскоре оказалось, что это контрафактная подделка: спустя полчаса она стала рыжей и съехала на щеку, словно заблудившийся нестриженый висок. Он отдал усы Нове, но ей они тоже были ни к чему.
Всю дорогу Зен не сводил с нее глаз. И постоянно спрашивал:
– Ты в порядке?
– Думаю, да. Теперь да. Спасибо, что вернулся за мной.
– Я должен был вернуться раньше, но Ворон меня не пустил. Он хотел бросить тебя там.
– Я всего лишь моторик, – сказала Нова.
– Дело не в этом. Вот она, сущность Ворона.
Некоторое время они молча шли по одинокой улице, идущей параллельно грузовым путям.
Помолчав, Зен сказал:
– Уверена, что ты в порядке?
– Да, Зен.
– И эта дыра у тебя в груди… не причинила тебе никакого вреда?
– Причинила. Я, наверное, долго была в отключке. Но солнечной энергии сполна хватило на то, чтобы зарядить меня, все мое тело создано из самовосстанавливающихся материалов.
– Жаль, что у меня не такое, – вздохнул Зен. Он был весь в синяках после крушения шаттла, его трясло от стресса и адреналина.
– Прости меня, – сказала Нова.
– За что?
– За то, что подвергла тебя опасности. – Она посмотрела на него серьезным взглядом, огни из окон проходящего поезда мелькали на ее лице. Она была похожа на героиню старого фильма. – Там, наверху, когда я думала о том, что никогда больше тебя не увижу, у меня словно сердце разбилось. А мое сердце – оно само не восстанавливается, Зен Старлинг.
Поезд ушел, но Зен все еще видел ее, шагающую рядом в натриевом свете железнодорожных фонарей. От Новы еще пахло Космосом,
