Тамила почувствовала легкую дурноту и в который раз за бесконечный сегодняшний день мысленно поблагодарила жениха за то что он тут же шагнул чуть ближе, позволяя опереться на себя. Если и в политике он столь же наблюдателен, как в поддержке невесты, то королеве не стоило опасаться последствий выбора.
— Всё идет так, как и должно? — его тихий спокойный голос прозвучал совсем рядом, так, чтобы не нарушить торжественную сосредоточенность жриц.
— Да, ритуал совершается верно, — она на мгновение заколебалась, удивленная вопросом, но потом догадалась, что, похоже, это вообще первый раз, когда Марифа допустили к сакральному таинству. Хотя и ничего особо секретного в переносе не было, храм оказывал такие услуги за достойное вознаграждение, которые было по карману не каждому. Вот только перенести жрицы могли практически куда угодно, но только на территорию другого храма. Лорд Кайт как-то объяснял, что у жриц и магов кардинально противоположные учения. Маги тоже умеют строить такие переходы, называя их порталами, но только в места, богатые узловые потоками магических линий. Потому на территории, бедные этими узлами, добирались, как и все прочие путники, на лошадях. Жрицы же, наоборот, не нуждались в них, черпая силу в объединенной энергии сестер, потому чем сильнее жрицы, тем легче им осуществить перенос.
То, что ценой своей жизни сделала матушка Тарха, и вовсе сила иного порядка, нечто среднее между порталами магов и храмовым переносом жриц. И если бы в жилах Марифа не имелось крови его матери, было бы вообще невозможно.
Тем временем пространство вокруг них будто подернулось легкой туманной пленкой, чуть размывая стены, и Тамила повысила голос, обращаясь к охране жениха:
— Подойдите ближе.
Они безмолвно повиновались, встав плечом к плечу за спиной Марифа.
Перед тем, как погрузиться во тьму, королева, зная, что каждое её слово будет услышано, прошептала:
— Благодарю, сестры, я не забуду вашей доброты.
Прохладные пальцы легли на виски, приятно остужая пылающую кожу. Быстрые слова, произнесенные слишком тихо и неразборчиво, чтобы понять, о чем идет речь. И голос жениха, совсем близко, с явным удивлением и даже недоверием переспросивший:
— Ты уверен?!
Снова тот же шепот, чуть более внятный, и теперь Тамила узнала в говорившем сопровождавшего их мага:
— Да. Никогда такого не видел, но уверен.
Что там так удивило мага, королева не поняла, но поторопилась открыть глаза.
Высокий сводчатый потолок, серо-коричневые стены и крошечное окошко под самым потолком. Даже узкое твердое ложе показалось сейчас родным и почти роскошным.
Они в главном храме.
— Не торопитесь, — всё та же ладонь чуть усилила нажим, и Тамила подчинилась, не имея сил сопротивляться. — Несколько минут ничего не решат, вам нужно прийти в себя.
Он сидел у её изголовья, загораживая широкими плечами выход и делая и без того небольшую комнату совсем крошечной. Тихий звук прикрываемой двери, и они остались наедине.
— Я уже в порядке, — не столько из чувства противоречия, сколько от непонятного смущения, что находится с мужчиной одна в закрытой спальне, Тамила попыталась подняться. Попытка тут же была пересечена.
— Спешить действительно некуда, с верховной я поговорил, она сейчас готовит всё к бракосочетанию.
Вертикальная морщинка между бровями ещё более углубилась, придавая лицу Марифа изможденный вид. Впрочем, учитывая тяжелую ночь и не менее изматывающую утреннюю скачку, это недалеко от истины.
Такой, усталый и без уже ставшей привычной ироничной полуулыбки, он казался старше. Не старик, нет, но и не юноша. Впечатление усиливали горькие складки в углах губ, и только сейчас Тамила подумала, что его горе по старому королю вполне искренне. Не выставляемое напоказ, а глубокое внутренее переживание. Даже захотелось как-то утешить или поддержать, но королева совершенно не умела ни того, ни другого. Потому поспешила перевести разговор на то, что было не менее важно.
— Мне нужно рассказать вам о церемонии, — она все же приподнялась, игнорируя неодобрительный взгляд серых глаз.
— Мне известно, как происходит брачная церемония.
Тамила слегка качнула головой, мимолетно удивившись тому, что это движение не отдалось тягучим звоном в ушах. Видимо, Маара что-то сделала, пока королева была в обмороке, потому что от любых других магических воздействий надежно защищал медальон.
— Уверяю, вы ошибаетесь. Нам придется не просто дать клятвы и соединить руки перед алтарем. Чтобы народ Гарета признал вас королем, нам придется венчаться короной правителей, — она бросила взгляд на массивную шкатулку темного дерева, стоящую там же, где королева оставила её почти день назад. — Я уже говорила, что корона убьет вас, если вы солгали, что не хотите вреда Гарету. Это действительно так, венец не просто украшение, это артефакт. Древний, могущественный и… — она чуть заколебалась, задумавшись, как лучше объяснить то, что представляет собой венец. — Умеющий влиять на разум того, кто его носит.
— Насколько сильно это влияние?
— Это зависит от того, насколько тверда ваша воля, и как долго вы будете способны сопротивляться его влиянию. Если будете покорны, венец полностью подчинит разум. Если будете слишком активно противиться, есть риск умереть от излияния крови в мозг.
Он приподнял бровь, недоверчиво и с долей скепсиса глядя в глаза своей невесте:
— И как же тогда остаться живым и не стать марионеткой короны?
— Я научу вас всему. И сделаю всё, чтобы вы остались собой, поверьте, я, как никто, заинтересована в этом, — Тамила тяжело сглотнула и поднялась, протиснувшись в узкую щель между противоположной стеной и женихом. — После церемонии вам некоторое время не стоит приближаться к границам пустыни — кровь может позвать пески, и они ответят. Не думаю, что вы сможете это пережить.
— Как именно проявляется влияние короны?
— Это похоже на очень далекие голоса, иногда эмоции. Они звучат у вас в голове, порой довольно четко, но чаще это просто отдаленный неровный гул. Знаю, звучит так, будто я повредилась рассудком, но так было у всех правителей. Уже гораздо позже, чем на меня возложили венец впервые, я нашла в закрытой части библиотеки дневник прадеда. Корона впитывает в себя часть сущности правителя, тем самым умножая собственную мощь, а умершие короли даже после своей смерти пытаются наставлять потомков. Иногда это довольно обременительно.
— Они звучат постоянно?
Она понимающе улыбнулась, прекрасно помня собственный ужас от мысли, что теперь всю жизнь придется слышать наставления и подсказки пращуров:
— Нет, только в те минуты, когда корона на вашей голове. В остальное время ваш разум будет принадлежать лишь вам.
Они замолчали, и королева с удивлением поняла, что они сидят совсем
