– Ах да… – Розовый дракон скрылся в гнезде.
– Не обращай на них внимания, малыш, – снова улыбнулась Данаида.
– У вас всегда так? – округлил глаза дракончик, кивая на остальных.
– Как это, так? – Оранжевая дракониха шутливо подняла брови.
– Ну… спорят, ругаются.
За этот день Синю пришлось слушать подобную перебранку по меньшей мере трижды.
– Да кто ругается? Разве что старый Шашечник, он хуже всех тут. Не разговаривай с ним. Правда, Ксеника тоже хороша, вечно сплетничает и говорит гадости… ну и старик Понтий, само собой. – Данаида кивнула на розового, который выглянул и глухо заворчал. – Махаон добряк, но языком мелет, как не знаю кто, а Геликония… – Она с усмешкой махнула хвостом. – Короче, дело можно иметь со мной одной.
– Данаида, кончай его забалтывать! – Рядом внезапно появился Адмирал. – Он на моей стороне, не на твоей!
– А какие у вас стороны? – не понял Синь.
– Да никаких… но Данаида уж точно не на той. Идём, я познакомлю тебя с драконами, которые достойны дружбы.
– Нечего подгребать под себя новичков! – зашипела вслед оранжевая. – Они общие, пускай сами решают, с кем дружить.
– Жуков тебе в пасть, а не новичков! – бросил Адмирал через плечо и пошёл дальше, гордо задрав нос. – Ну и скандалистка, верно? – произнёс он громко.
– Да нет, вроде нормальная.
– Ещё какая скандалистка!
– Что тут у вас происходит вообще? – удивлённо хмыкнул Синь.
– В смысле, происходит? – Отец с улыбкой сунул ему мандарин.
– Вы же постоянно ссоритесь!
– Разве? Как все драконы, не более того.
– Не знаю… Я таких ещё не видел.
Адмирал небрежно махнул крылом.
– Ну, наверное, мы просто слишком давно живём вместе, вот и поднадоели друг другу. Вот, познакомься лучше с Ксеникой, она милая и очень тонко обо всех судит.
Ксеника угостила их капустой с кумкватами и, разговаривая, то и дело окидывала пещеру гордым взглядом, видят ли все, что её первую познакомили с новичком. Не забыла также предостеречь Синя от общения с Данаидой и её кошмарной компанией.
Так же точно вели себя и другие. Когда уставший за день дракончик свернулся наконец в своём гнезде, он был уже не в состоянии понять, кто с кем и против кого. Исключение составлял Шашечник, которого не любили все, а тот отвечал им лютой взаимностью. Одним словом, пещера кипела от мелких дрязг, застарелых обид и перебранок.
Вздохнув, Синь слез со своего уступа и пристроился рядом с коконом Лунии, положив голову на тёплый огнешёлк. Когда же наконец проснётся его добрая, разумная, смешливая сестричка?
Неудивительно, что все тут истосковались по новой компании, подумал он. Свихнёшься, пожалуй, сидя всю жизнь взаперти.
– Вот и снова моя смена, – вздохнул неподалёку отец, потряхивая запястьями и массируя шёлковые железы.
– Отец, я всё-таки не понимаю, зачем вы всё время ругаетесь? Разве у вас нет общих врагов поважнее?
– Какие у нас враги?
– Ну… – Дракончик понизил голос. – Королева, ядожалы… охрана, которая вас стережёт.
– Тс-с-с! – в испуге зашипел Адмирал. – Королева не враг, она наш работодатель! А стражники кормят нас, обеспечивают безопасность и правильный режим.
Синь покачал головой. Ну как отец не поймёт, что это тюрьма? Должно быть, со временем каждый невольно себя убеждает, что сам выбрал такую жизнь – какое-никакое, а утешение.
Пока ему встретились лишь двое огнешёлковых, которые, похоже, не совсем ещё отчаялись или погрязли, как отец, в фальшивом самодовольстве. Геликония постоянно ёрзала, частенько поглядывая в сторону выхода. Она одна спрашивала новичка, что происходит наверху, а Понтий, хоть и не ругал ядожалов напрямую, вечно был чем-нибудь недоволен. Впрочем, и Шашечник с его неутолимой злобой наверняка не отказался бы удрать.
– Просто мне кажется, – продолжал Синь, – что глупо злиться друг на друга, когда вас держат взаперти драконы куда худшие, чем Данаида. Может, если объединиться, то удастся что-нибудь реально изменить?
– Нет-нет, – упрямо покачал головой Адмирал, – я ни за что не стану объединяться с Данаидой, Махаоном или Сатиридом. Эгоистичные невежды, что они понимают? Действовать надо только через королеву!
Дракончик вздохнул. Слишком застарела их вражда, ничего не поделаешь.
Ночью вновь навалились кошмары. Он бегал в поисках Сверчок по бесконечным коридорам школы, но куда бы ни сворачивал и сколько бы дверей ни открывал, библиотеки не нашёл. Зато раз за разом натыкался на Данаиду с Шашечником и Понтием, которые переругивались и орали на кого-то невидимого в дальнем углу. А потом, перед самой побудкой, оказался в комнате, где лежал кокон Лунии, разорванный и пустой.
Выбравшись из гнезда, Синь на нетвёрдых спросонья лапах побежал к кокону и с облегчением убедился, что тот в целости, тёплый и живой. Однако огнешёлковые стенки казались тоньше, чем прежде, и за ними смутно маячила тень.
– Луния, я так скучаю! – прошептал дракончик, обнимая кокон. Мягкий шёлк под его лапами чуть прогнулся и внезапно дрогнул, как будто отвечая. – Вечером она точно выйдет, – улыбнулся Синь подошедшему отцу.
Даже в мрачном подземелье хотелось радоваться, что Луния наконец получит крылья, о которых мечтала. Вот только доведётся ли ей ими воспользоваться в полной мере? Улыбка дракончика растаяла, но кокон снова дрогнул, уже отчётливей, и прежняя радость вернулась. Как ни страшно тут оказаться, Лунии расскажет обо всём любимый брат, а не стая ворчливых стариков.
– Как думаешь, отец, куда меня определят, если огнешёлка не будет?
– Скорее всего, останешься здесь на подсобных работах, – пожал крыльями Адмирал. – Таскать котлы, готовить еду, прибираться и так далее.
– А если попрошусь домой, отпустят? – Синь с трудом подавил дрожь в голосе. – Разве я непременно нужен здесь?
Отец задумчиво побарабанил когтями по каменному полу.
– Ну, вообще-то её величеству не слишком нравится, когда знающие тайну этой пещеры разгуливают где попало… – Заметив, как пригорюнился сын, Адмирал торопливо продолжил: – Тогда я напишу ей письмо… даже много писем! Подробно обосную, почему тебе необходимо вернуться домой. Не волнуйся, я сумею её убедить! Конечно, потребуется время… – Он вздохнул. – Знаешь, я всё-таки надеюсь, что ты сам решишь остаться. Здесь не так уж и плохо, правда? Опять же, я буду рядом.
– Понятно, – кивнул дракончик. – Я подумаю, – добавил он, чтобы не обижать отца.
День прошёл почти так же, как и предыдущий. Синь лазал по дальним углам пещеры, ковыряясь в поисках скрытых расщелин и пытаясь уловить малейшее дуновение снаружи. Он старался избежать всякого участия в ссорах шелкопрядов, что оказалось почти невозможно: то и дело кто-нибудь его подзывал и заводил разговор, а остальные тут же начинали предостерегать от общения с этим жалким червём, припоминая обидные слова, сказанные лет десять назад. В конце концов являлся отец и вытаскивал сына из разгоревшегося скандала.
Тем не менее ему удалось отыскать место, одно-единственное, дававшее проблеск надежды. В укромном уголке под уступом, на котором стражники охраняли лестницу, дракончик нащупал дыру. Совсем небольшая, она позволяла просунуть лапу, а дальше ощущалась пустота, отдававшая влажной прохладой, словно внутри находилась
