Теперь дороги назад не было, она сама согласилась.
– Тогда впустите меня и закройте дверь. Если что, будьте готовы вмешаться.
Никто не стал возражать, лишь бы не идти в камеру к зверю лично, поэтому Илоне стало несколько обидно, когда Эрик едва не пританцовывал от волнения, желая побыстрее закрыть за ней дверь. Они с Софией, согласно политике безопасности, всегда обязались ходить вместе… Доктор Новак явно не придет в восторг, если что-то случится.
Свет. Запах спирта. Холод стен.
На какой-то миг Илоне показалось, что, если замереть и не дышать, она растворится в воздухе и станет невидимым наблюдателем. У нее непроизвольно дрогнули колени и к горлу подкатила тошнота, отчего пришлось стиснуть зубы и приказать себе не бояться. Сложно выполнимая задача.
Облокотившись о стену, на кровати сидел мужчина, словно отдыхая после тяжелого рабочего дня. Каждый раз, глядя на этого человека, у девушки возникало двоякое чувство. В его лице с выступающими скулами и впалыми щеками читалась безграничная усталость. Отросшая темная челка спадала на глаза, такие светлые и открытые, отчего у блондинки возникало ощущение, будто она смотрела в зеркало. В таких и не заподозришь кровожадный блеск. Зато от Илоны не укрылись мелкие пятна ожогов, покрывающие шею мужчины.
– Добрый день, Уильям.
Пациент не шелохнулся, только перевел взгляд к источнику звука, и от этого жеста у Илоны на затылке встали волосы дыбом. После того, как он впервые испытал действие резонансной машины, он не двигался и напоминал безвольную куклу, однако спустя пару часов в него словно бес вселился. Со временем Билли все сильнее противился каждой последующей процедуре, однако после них намного лучше контролировал себя. Хотя Илона не обманывалась, поскольку со стороны «контроль» напоминал поводок, который удерживал дикого пса.
Они хотели бы разорвать всех в клочья, каждый из них. Но что-то их сдерживает, не дает гневу вырваться наружу, и они осознают это. Тело превратилось в темницу разума.
– Ты?.. – Нахмурив брови, мужчина будто пытался вспомнить, кто перед ним находится.
– Илона, меня зову Илона. Я медсестра, Уильям. Мы виделись два дня назад.
– Илона… – Протянул он ее имя, и на мгновение пелена растерянности развеялась перед его взглядом, однако секундное озарение сменилось разочарованием. – Ах, да… ты. Илона. Медсестра.
– Как ты себя чувствуешь, Уильям?
Блондинка не хотела приближаться, хотя понимала необходимость наладить контакт, иначе развитие мужчины в сторону выздоровление не продвинется. Собравшись с духом, Илона аккуратно подступила ближе, на что моментально отреагировал пациент, резко обернувшись к ней.
У девушки невольно возникло ощущение, что она, словно Красная Шапочка из сказки Шарля Перро, столкнулась с Серым Волком, так и жаждущим разорвать ее тело на части и проглотить.
– Ты медсестра, – с уверенностью констатировал мужчина.
– Да, я…
– Ну если ты медсестра, то должна знать, как я чувствую себя. Верно?
Воздействие резонансной машины путало мысли пациентов, первые несколько часов после процедуры они терялись, хватаясь за отрывки воспоминаний, пока к ним не возвращалась память. А вместе с ними и ужас реальности.
– Судя по тому, что ты узнал меня и проявляешь склонность к сарказму, твое психическое состояние приходит в норму, – попыталась остановиться на веселой ноте блондинка, позволив проскользнуть улыбке, но в следующий миг она озадачено покачала головой. – Но меня беспокоят следы ожогов. От большинства пациентов я не получила информации. Скажи мне, что ты чувствуешь.
Помедлив, Уильям сделал глубокий вдох и медленно сполз на край кровати, поставив ноги на пол. Илона непроизвольно попятилась, стараясь тем не менее обойтись без резких движений.
– Ты обращаешься ко мне, смотря сверху вниз. – Констатировал Уильям, пропустив нотку угрозы в голосе, но, чтобы не напугать собеседницу, улыбнулся и указал на край кровати. – Присядь.
Не оборачивайся на дверь, просто сохраняй спокойствие. Воспринимай его, как нормального человека, зацепись за это.
Илона смело шагнула вперед, даже с чересчур открытым доверием, чем удивила себя намного сильнее, чем собеседника. Но она не стала присаживаться рядом с пациентом, а устроилась как можно ближе к спинке кровати.
– Ты сегодня спокойный.
Тянуть из мужчины ответы на вопросы, как показала практика предыдущих посещений, не лучшая идея, он либо замыкался в себе, либо грубил. Порой блондинке казалось, что он ударит ее, причинит вред, но то ли его сдерживал факт нахождения охраны по ту сторону двери, то ли внутренние голоса.
– Ясная и солнечная погода меня успокаивает, Илона. Тепло лучей, запах сосен…
– Рада слышать, что здесь есть хотя бы такие вещи, которые тебе нравятся.
– Я не говорил, что мне нравится такая погода. Она успокаивает.
Осторожнее…
Им всем определенно полученные ожоги не приносили ничего приятного, так что девушка невольно задумалась, а стоило ли задавать вопросы и заходить в клетку к зверю? Ей не хватало здравомыслия, осторожности Софии, и порой действительно хотелось сорваться с места и бежать прочь из этого места, но что-то удерживало ее. Она ли едва не на физическом уровне ощущала невидимый барьер вокруг больницы, нечто, что не позволяло отдалиться. Оно затягивало глубже и глубже.
– Все в порядке?
– А? – Растерянно помотав головой, медсестра осознала, что молчала долгую минуту, во время которой Уильям пристально наблюдал за ней. Ей стало не по себе от жгучего взгляда; проглотив ком воздуха, она натянуто улыбнулась: – Да, все в порядке. Задумалась.
– Ты тоже слышишь голос этого места?
– Что?.. Нет, я не слышу…
– Он не разговаривает, а шепчет, проплывает на краю периферии, и ты едва замечаешь этот силуэт, думая, что тебе показалось, но он есть, он здесь. И ты тоже его видишь, верно?
Да…
– Нет, – не отводя взгляд от мужчины, жестко бросила Илона. – Ты ошибаешься, Уильям.
– Не обманывай меня, мой Ангел, я ведь чувствую это.
У Илоны лопнула последняя струна самообладания, она резко вскочила и едва сдержалась, чтобы не броситься к выходу. Мужчина только проводил ее взглядом, молчаливо ожидая дальнейших действия, однако медсестра видела, как напряглись его плечи – он был готов вскочить
