В углу кабинета, где меня расспрашивали, тихо сидел мужчина средних лет и, что-то набирая на персональном компьютере – или делал вид, что набирает – внимательно слушал наш разговор. «Вот это и есть главный экзаменатор и, вероятнее всего – представитель контрразведки…» – подумал я.
В итоге пятиминутного разговора мне предложили должность стрелка в отряде ополчения полевого командира Вятко Смурного, у которого по вполне приличным результатам осенне-зимней кампании ощущался недокомплект личного состава в связи с расширением, а седоусый дядька был его представителем и набирал пополнение.
Тут выяснилась интересная подробность: оказывается, в Новомауринскую Освободительную Армию – которая с недавних времён стала формироваться в основном по мобилизации – откомандировывали только технических специалистов, а остальных добровольцев направляли в ополчение, отряды которого существовали наряду с армией. Видимо, у многих новомауринцев армия ассоциировалась с какой-то официальностью, что ли, с какой-то казёнщиной, и поэтому руководство Новомаурины не стало вливать ополчение в армию, только переподчинив руководство таких отрядов армейскому начальству.
По взгляду вербовщика я понял: всё, что я ему рассказал, его удовлетворило, и, несмотря на некоторые недоговорённости в моём рассказе, он почувствовал во мне военного с хорошим опытом, а вот контрик задёргался и сделал на меня стойку – тоже что-то унюхал.
В итоге, получив небольшую стопку анкет, я пошёл в коридор их заполнять и ждать решения.
Анкета была так себе, ничего серьёзного – уж про глубокие психологические методики тестирования тут явно пока ничего не знают.
Заполнив бумаги, я вернулся в кабинет.
Вербовщик просмотрел мои каракули, несколько раз хмыкнул, видимо, прочитав места, где была явная ложь, и только спросил:
– Какой позывной себе возьмёшь?
Я на мгновение задумался…
Брать что-то громкое и вызывающее как-то не хотелось – не мой стиль, но вот на своих соотечественников всё равно выходить надо, поэтому, приняв решение, ответил:
– Рысь.
– Что? Это что такое?
– Хищное животное. Редкое.
– Хм… Ну ладно, Рысь так Рысь.
Он быстро дописал в анкете нужные данные и отпустил меня, одарив напоследок немного озадаченным взглядом.
Как любой нормальный вояка, я пошёл в импровизированную казарму, выбрал из стопки матрасов самый приличный, положил его на кровать, засунул в изголовье свой рюкзак и просто лёг, рассматривая потолок. Суетиться, бегать, курить, знакомиться, в принципе, было бы естественней, но моя легенда подразумевала, что я – бывалый воин, который по каким-то причинам скрывает своё прошлое, но будет честно воевать на стороне светловерцев. Реально, тут таких было немало, поэтому я сильно и не волновался – моя легенда была продумана достаточно тщательно.
К вечеру привезли большие армейские термосы с ужином, и все собрались в столовой за одним общим длинным столом.
Тиана, найдя ещё двух таких же девушек, уже сдружилась с ними и о чём-то всё время шепталась, при этом с интересом рассматривая добровольцев. Я тоже получил возможность понаблюдать за людьми, с которыми, скорее всего, скоро придётся идти в бой.
Основной контингент – были мужчины среднего возраста и, если можно так сказать, состоявшиеся. Которые чётко знали: куда и зачем они едут, прекрасно понимая все возможные последствия. Судя по поведению, они шли группами не менее двух-трёх человек и, как правило, отличались некими общими полувоенными элементами одежды, по которым могли быстро опознать друг друга. Держались вместе, обязательно был свой лидер, чётко контролирующий ситуацию.
Сильные люди, с такими в бой можно идти спокойно, не предадут. Но если попадёшь к ним в качестве врага – снимут шкуру и нарежут лоскутами, спокойно так, без истерик и лирики, только потому, что так надо.
Также в группе было много романтиков типа Тианы, которые приехали по велению души, не представляя, в какую кровавую кашу лезут, не имея ни опыта, ни знаний, ни навыков, которые помогут им выжить в первые два месяца. Я такого насмотрелся и прекрасно знал, сколько их остаётся в живых после первых боёв.
Образно говоря: обычный добровольческий отряд, без чётко определённой задачи, под которую он формируется, скорее всего – что-то вроде обычного пехотного взвода.
Уже после ужина добровольцы стали вести себя раскованнее, но я старался не лезть в разговоры, только смотрел и видел, что меня тут рассматривают с не меньшим интересом: одиночка, да с островов, да ещё и не молится Светлобогу…
Это вызывало, видимо, некую настороженность. Я тут был фактически белой вороной, но обстановка была такая, что в ополчение к новомауринцам шло много разного народа, и у каждого бойца была своя история. Лезть в душу не старались, главное – чтоб не предал, и за этим очень тщательно следили. Ну, точнее, следили как могли, учитывая уровень развития местной контрразведки и методик контроля за лояльностью личного состава.
На этой базе мы просидели ещё два дня, пока полностью не была сформирована команда в три десятка человек. В первом приближении люди уже познакомились, и по законам психологии началось новое деление на группы.
Тиана на почве молодости сдружилась с чернявой подвижной девчонкой Алженой, которая уж как-то слишком настырно рассказывала всем свою грустную и явно отрепетированную историю. Мне это было заметно, а вот люди, выслушав про гибель её родителей и маленькой сестрёнки, изнасилованной перед смертью торкскими карателями из какого-то добровольческого батальона, реагировали вполне ожидаемо: сжимали кулаки и тихо скрипели зубами.
Командир группы с позывным «Валнак» – тот самый седоусый воин, что нас принимал и опрашивал – тоже слушал, но держал себя в руках и старался не встревать в разговоры: видно было, что насмотрелся и наслушался такого. Он ходил, наблюдал и делал какие-то свои выводы относительного нового пополнения.
Тогда же у меня состоялся весьма интересный и неоднозначный разговор со своей недавней попутчицей, взявшей позывной Ланка, что обозначало маленького, но очень шустрого лесного зверька. Она подошла ко мне после обеда и предложила выйти проветриться. На улице, когда убедилась, что рядом нет лишних ушей, жёстко и даже с вызовов спросила, глядя на меня разъярёнными, но такими притягательными глазами:
– Рысь, тебя послал мой отец? Передай ему, что мне не нужны ни охранники, ни няньки, я уже – взрослая, и сама могу за себя постоять.
Девушка уже на полном серьёзе вошла в ритм, где все, даже в бытовой обстановке, обращались друг к другу позывными.
– Ланка, мне плевать на тебя, на твоего отца и на твои выбрыки, – грубо ответил я на такой «наезд». – Если хочешь знать, то я купил билет, сел в поезд
