Педерсен с энтузиазмом поднял палец:
– Есть кое-кто!
– Буду вам чрезвычайно благодарен, – сказал Пондер. Потом с улыбкой обратился к Эйвери: – Удачи, морпех.
Прежде чем Эйвери успел ответить, капитан повернулся кругом, а штаб-сержант почувствовал легкое прикосновение Педерсена к локтю.
– Вы слышали о происшествии с катапультой? – спросил генеральный прокурор, уводя Эйвери от первых выстрелов Мака и криков довольных детей.
– О происшествии, сэр?
– О ссоре между Сиф и Маком?
– Нет.
– Что ж…
Педерсен принялся рассказывать, как вскоре после установки Сиф на Тиаре сотрудниками ДКС произошел критический сбой в энергосетях, обеспечивающих функционирование ее центра данных. Это вынудило техников прекратить работу на лифтах, иначе неравномерность загрузки могла привести к выходу из строя всей системы. Дело было серьезное, и Мак решил выйти из затруднительной ситуации, использовав катапульту для заброски нового источника питания на орбиту.
Стараясь быть максимально полезным, он выстрелил компонентом прямо в четвертую стыковочную станцию Тиары. Это было невероятным достижением. Но когда техники восстановили подачу энергии и Сиф узнала, что сделал Мак – что он мог уничтожить ее центр данных, – ИИ не обрадовалась.
– Вот почему ее сегодня нет, – закончил Педерсен, когда они вышли из зала и направились к тихому северо-восточному углу балкона. – Вот почему она всегда придумывает вежливые отговорки, чтобы не появляться на мероприятиях, где стреляет катапульта. Жаль, конечно. Я думаю, она могла бы позволить себе немного развлечься.
– Довольно суровое обвинение, ваша честь, – прозвучал женский голос, заставивший Педерсена мгновенно остановиться.
Эйвери давно заметил женщину, чья воздушная серебристая шаль укрывала только часть обнаженной спины. Он замедлил шаг, чтобы снять фуражку и пригладить непокорные волосы.
– Мои извинения, мисс Аль-Сигни, – ответил генеральный прокурор. – Я рассказывал о Сиф. О происшествии с катапультой.
– Конечно. – Джилан отошла от перил и повернулась к собеседнику. – Если я правильно помню, мой департамент распорядился, чтобы вы отключили катапульту.
– Если не ошибаюсь, мы отклонили распоряжение на том основании, что оно является нарушением устава колониальной администрации – серьезным ограничением нашего и без того урезанного суверенитета. – Генеральный прокурор подмигнул. – Но между нами, разве мы могли пропустить такое великолепное развлечение?
Джилан рассмеялась:
– С этим я не поспорю.
– Прошу прощения, – поспешно сказал Педерсен. – Штаб-сержант Эйвери Джонсон. Представитель ДКС Джилан Аль-Сигни.
Джилан протянула руку. Эйвери помедлил.
Будь на ней повседневная форма ДКС, он бы принял руку и пожал ее. Но серебристое платье до пола смутило его. В этом платье на бретелях и с изящной талией она казалась олицетворением высокой моды центральных миров. Черные волосы, зачесанные назад и заправленные за уши, оставались совершенно неподвижными даже на свежем ветерке с аллеи, который колыхал шаль и поднимал ее с мягких коричневых плеч.
– Поцелуи для политиков, – сказала Джилан, удерживая шаль локтями. – А я уж точно не из таких.
Эйвери пожал руку. Ее хватка была не такой сильной, как у губернатора, но и не такой легкой, как можно было подумать из-за обманчивого впечатления от тонких рук.
– Прошу меня простить. – Педерсен закашлялся и постучал себя по груди. – Мне нужно спасать офицера морской пехоты от увлекательной дискуссии о стезе его бессмертной души.
Джилан улыбнулась:
– Передайте мои наилучшие пожелания губернатору.
Педерсен щелкнул каблуками и повернулся к залу. Джилан дождалась, когда он исчезнет в толпе и оставит ее наедине с Эйвери.
– Я бы посоветовала вам расслабиться. Но похоже, вы не принадлежите к такому типу людей.
Эйвери не знал, как ответить. Но он получил короткую отсрочку благодаря танцующей паре, которая врезалась ему в спину и закружилась в обратном направлении с извиняющимся хихиканьем. Струнный квартет заиграл более живую вторую часть. Гости, которые еще не ушли в зал за новыми бокалами после фейерверка, оставили праздные разговоры ради более энергичного языка танца.
Джилан сняла с запястья сумочку, напоминающую двустворчатую раковину. Она была покрыта крохотными зеркалами в форме рыбьей чешуи; их блеск ослепил Эйвери.
– 48789-20114-ЭД, – сказала Джилан, читая с экрана извлеченного из сумочки коммуникатора. – Это ваш серийный номер?
Эйвери отвел взгляд:
– Да, мэм.
Ее улыбка больше не казалась милой.
– Командир взвода, подразделение «Орион», дивизия специальных операций военно-морских сил?
– При всем уважении, мэм, это засекреченные сведения.
– Я знаю.
Эйвери почувствовал влагу под мышками.
– Чем могу помочь, мэм?
– Отверженцы нападают на грузовозы. Уничтожают грузы, убивают экипаж. Мне нужно, чтобы вы остановили их.
– Я строевой инструктор в колониальном ополчении. Найдите кого-нибудь другого.
Джилан набросила шаль на плечи.
– Вы находились в самоволке в Чикаго, – сказала она обыденным тоном. – И под следствием за вероятный грубый проступок.
Эйвери скрипнул зубами:
– Меня оправдали…
– С учетом вашего положения вам не кажется странным, что Комфлот удовлетворил ходатайство о переводе?
Эйвери прищурился, пытаясь придать лицу устрашающее выражение:
– Я скажу, что мне кажется странным. Вы имеете допуск к моему файлу и говорите со мной как командир, что не похоже на полномочия чиновника из ДКС.
Джилан повернула планшет экраном к Эйвери, чтобы он увидел ее идентификационную карточку.
Эйвери подумал, что в официальной форме Аль-Сигни не менее хороша, чем в вечернем платье. Но только как красивое оружие – чистое, с точно подогнанными деталями и готовое нанести смертельный удар. Текст под фотографией раскрывал ее настоящее звание и ведомственную принадлежность: капитан-лейтенант, Третий отдел УФР.
– С этого момента я и есть ваш командир, – сказала Джилан, выключив планшет. – Вы можете обуздать высокомерие, штаб-сержант, и выполнять приказы. Или я организую ваш немедленный перевод назад на «Требушет». – В ее голосе не слышалось злости, только спокойная решимость. – Я выразилась ясно?
Эйвери подавил затлевшую в нем ярость. По крайней мере, теперь он точно знал, почему оказался на Жатве и кто его сюда отправил.
– Да, мэм.
Аль-Сигни положила планшет в сумочку и закрыла ее.
– Ждите меня внизу. Как только я найду штаб-сержанта Берна, мы отбываем.
Подол платья всколыхнулся, когда она быстро направилась в вальсирующую толпу.
Глава 8
«Мелкий грех», орбитальная траектория к реликварию
На сей раз не будет никаких сюрпризов: Чур’Р-Яр позаботилась об этом. Через стены рукава она видела, как атмосфера коробкообразного грузовоза выходит сквозь аккуратные отверстия, проделанные лазерами. Если на борту и были пришельцы, то капитан сделала все, чтобы убить их, не повредив реликты.
После предыдущего происшествия Чур’Р-Яр и другие киг-яры обыскали все инопланетное судно, но никаких реликтов не нашли. Даже люминарий «Мелкого греха» сдался и погасил глиф. Капитан в гневе решила уничтожить корабль, избавиться от следов ее бесплодного преступления.
Она собиралась было приказать хурагоку провести более тщательные поиски. Но как бы быстро ни работало существо, капитан не хотела долго оставаться на одном месте: возможно, захваченному судну удалось запросить помощь и это прошло мимо датчиков ее корабля. К тому же дьякон (ее единственное средство общения с хурагоком) был эмоционально сломлен и абсолютно бесполезен после произошедшего. Хотя его трусость и раздражала Чур’Р-Яр, она позволила Дадабу отлеживаться в метановой камере. Ей требовалось, чтобы команда сосредоточилась на задаче, а не отвлекалась,
