Кажется, я опять мимо. Жаль нельзя разглядеть выражение его лица. Похоже, такое объяснение не приходило ему в голову.
— Он имел в виду ваш светлый цвет волос и общую хрупкость, — наконец выдавил из себя Керт и, заметив мой интерес, с удивлением поинтересовался:- Вам интересна карта, суалла?
Не может быть, чтобы все так просто?! Вот так выложит мне все военные тайны! Покажет секретные базы и тайные тропы к ним! Пароли, явки… Ой, это уже не оттуда.
— Да, очень. Будучи на Земле я изучала немного топографию, но ваши обозначения ставят меня в тупик, — Стараясь не выказывать охватившей меня радости, равнодушно пожала плечами.
Довольный, что заполучил свободные уши и не придется коротать предрассветный час в одиночестве, тиен ткнул в те самые треугольники, комментируя:
— Это карта Мертвых земель. Интерактивная. Дежурные с базы получают сводки патрулей и постоянно вносят корректировки. Это квадрат, где мы с вами находимся и частично соседние. Эти фигуры… — он ткнул на четыре алых кружочка, жмущихся друг другу, — мы с вами. Эти — бродящие вокруг нашей стоянки стаи мутантов…
Я, наконец, узнала секрет черных треугольников, поежившись от их количества и близости к красным точкам.
— Это горы, — проявила чудеса смекалки, ткнув в скопище острых углов, идущее вдоль края карты, недалеко от нашей четверки.
— Нет, суалла, это болота. Ядовитые топи. Горы — вот, — он ткнул в волнистые синусоиды, заставив мой мозг слегка подвиснуть.
Но как истинный диверсант в душе, я догадалась, что эта визуальная путаница придумана нарочно, на случай попадания информации к врагу. Туповатых псов вполне можно провести, если что. А о других врагах кафарийцев я не слышала.
Меня заинтересовал золотистый значок в форме бумеранга, пристроившегося поверх синей стрелки, указывающей куда-то за пределы карты.
— А этот ковшик что означает? — ткнула в него пальцем, стараясь не задеть изображение.
— Не ковшик. Стрелка указывает направление на «Колыбель». Это столица бывшей Кафарии, — помрачнев, произнес кошак. — Самый красивый город, который может придумать разум для каменистой планеты. Кафария полностью разрушена. Сохранились лишь подземные комплексы.
Я смотрела на золотистый значок и жирную стрелочку и недоумевала, зачем она указана здесь на карте. Или это традиция для кошаков ставить на каждой карте направление на столицу, как мы ставим ориентировку по сторонам света?
Чтобы отвлечь Керта от грустных мыслей, ткнула в неприметный прямоугольник почти в углу карты и равнодушно спросила:
— А что это такое? И почему вокруг такое скопище мутантов? Это их основной ареал обитания?
— Это база. Наш форт пост, — отрезал кошак, и я замерла. — Это скопление мутантов и меня беспокоит. Оно все плотнее окружает базу.
Рассматривая невзрачный прямоугольник, гадала, почему мы движемся в сторону от него, проходя путь вдоль кромки болот. Путь этот вел в сердце Мертвой зоны, в тут самую «Колыбель», судя по стрелке.
— Тиен, почему мы удаляемся от базы? Зачем вы нас с Керолл ведете вглубь зоны? — напряженным голосом поинтересовалась у кошака.
Мужчина замер, занеся палец над картой, секунду помедлил и рвано выдохнул:
— Вам показалось, суалла. Идите отдыхать. Вы переутомились, — голос звучал сухо, кафариец едва сдерживал досаду и раздражение.
Благоразумно решив за лучшее убраться на свое место, я примостилась рядом с кошаком, осторожно укрывшись пледом. Сильные руки тот час притянули к себе, прижав к жесткой груди. Я не стала протестовать и вырываться, понимая, что мне необходимо все продумать. И срочно.
На небе занималась заря, золотя восточные пределы небес и разгоняя серые сумерки, возвращая Мертвой зоне ее унылый и безжизненный вид. Кафа уже выпустил первые пробные стрелы лучей, пронзившие жемчужно-розовый небосклон. Занимался новый день, как и чреду предыдущих, встречала его с тяжестью на душе.
Жаль, что не удалось расспросить кошака, но я и так узнала немало. Раздражать Керта, расспрашивая о смене маршрута, боязно. Слишком он неоднозначно отреагировал на простой вопрос. Почему сразу замкнулся? Что-то скрывает? Злится, что я разглядела несоответствие обещанного и реального? Подобралась, сама не зная того, к какой-то тайне? Или просто устал и раздражен глупыми вопросами? Для него-то все очевидно. Он знает, что делает. Почему бы мне не рассказать? Или это пример кафарийских отношений, где мужчина решает, а женщина не вмешивается? М-да… Причины могут быть разными. Может, я зря сею панику, подозревая предательство. Кратчайший путь — не всегда самый верный. Сама же видела, на кратчайшем пути к базе скопления мутантов. Кошаки ведут нас по обходному пути. Пусть длиннее, но надежнее. Как же узнать, что происходит?
Глава 17
Глава 17
Мы шли уже не один час, меряя шагами сероватую почву, спрессованную в бетон, где цеплялись за жизнь кустики такой же серо-коричневой травы. Поймала себя на том, что разглядывая дорогу под ногами, соскальзываю взглядом на впереди идущего мужчину, изучая до мелких деталей его тыл. Хороший такой тыл, красивый и надежный. Хвоста ему не хватает — эту красоту слегка приглушить. Керт карту местности хуже знает, чем я пятую точку гонтика. А что делать? Вокруг убогая серость, а я эстет в высшей степени. У меня от окружающей мерзости депрессия скоро начнется. Мне красивое необходимо для равновесия, как воздух. Я бы его спину изучала, рельеф там отменный. Но кошак закрыл ее рюкзаком. Никакого понимания к идущим сзади эстетам с тонкой душевной организацией.
— Да неужели! — вслух изумился Ройт, поворачиваясь всем корпусом ко мне, демонстрируя, что и спереди природа его не обделила. А даже наградила… не по заслугам. — Значит, площадь обзора маловата? Вы невозможны, Кейт! В инструкции было четко о том, чтобы контролировать пространство на предмет опасности. А вы контролируете… мои ягодицы!
Эх, я уже вслух говорю. Это от крайней степени стресса. И вот даже не стыдно ни капельки, тем более я права. И хватит на меня давить!
В динамики хрюкали, сдерживая смех, Керолл и Керт, благоразумно не вмешиваясь.
— Я искусствовед. Моя тонкая душевная организация, мой внутренний эстет страдает от несовершенства окружающего мира. Я с шедеврами привыкла иметь дело, — гордо выпрямилась, вскинув голову. — Профессионал — везде профессионал.
— Не понимаю, почему пес выбрал эту. От одного слова "искусствовед" желудок болью сводит. Ею же отравить всю деревню суахалов можно, — покачав головой, озадаченно пробормотал гонтик, возвращаясь на тропу.
Последние слова потонули в раскатистом с истеричными нотками смехе Керта. Через время мы вновь слаженно двигались вперед, а мои мысли завертелись возле привычной картины. А говорят, совершенства не достичь… Вот же оно! У Малевича свой черный квадрат, а у меня кафарийский черный за… спина, в общем…
Интересно, а хвосты у них были? Тоже отвалились в ходе эволюции? Жаль, им бы пошло. Коты должны быть с хвостами.
— Мы кошаки, а не коты. Разумные, имеющие в дальних предках лигров, — теряя терпение, прояснял Ройт. — Да,
