— Если бы… Ты бы меньше их дразнил, они бы за тобой меньше бегали.
— Неужели сама Лариса удостоила?
— Пока только она. Но боюсь, что еще кто-нибудь подтянется…
— Плевать я на них хотел, — сообщил Давыдов, скалясь. — Я на них на всех плевать хотел! Они — пережиток прошлого!
— Ну, я бы не был так категоричен, — Новицкий потер щеку, а потом висок. Чувствовалось, что ему неудобно перед Давыдовым, но работа есть работа. — Вполне современная тенденция. Даже слишком современная, как теперь видно.
— Лады, — сказал Давыдов зло, чувствуя, как заводится. — Посмотрим, какая она современная! Скандал так скандал! Может, мне для полного счастья именно этого и не хватало! Кто тут хочет комиссарского тела?
В магазине действительно было многолюдно, и это сразу же погладило давыдовское эго по шерсти — любому писателю приятно, когда на него ходят посмотреть и послушать.
Собралось больше сотни читателей самого разного возраста, от 18 до 80. Причем Денис сразу же выхватил из общей массы лиц несколько знакомых — тех, что называются завсегдатаями клуба и сопровождают любимого сочинителя на всех доступных мероприятиях, глядя на него преданным взглядом.
Народ общался, покупал книги, пил кофе, минералку и (наметанным глазом он сразу обнаружил нарушителей дисциплины) попивал что-то из маленьких карманных фляжек.
Выходящего из подсобки Давыдова заметили, тесноватый зал загудел, зашевелился, кто-то даже попытался аплодировать, но на него шикнули. Денис, раздавая улыбки, прошел к своему месту в торце помещения, чувствуя себя манекенщицей на дефиле.
Он уселся в кресло, стараясь не морщиться — болела зашибленная при падении спина и ныл левый локоть, которому тоже досталось, — попробовал микрофон.
— Добрый всем вечер, — поздоровался Денис и призывно помахал здоровой рукой. — Садитесь! Мы начнем через минуту!
Он положил микрофон на столик.
Рядом с ним нарисовался Новицкий, проскользнувший к импровизированной сцене по стеночке.
На лице издателя приклеилась слегка напряженная улыбка, а в руках две чашки горячего эспрессо.
— На входе две телегруппы, — сообщил он негромко.
— Гм, — сказал Давыдов, прихлебывая ароматную обжигающую жидкость.
— Вот и я говорю, — кивнул Новицкий, устраиваясь в кресле. — Это «ж-ж-ж-ж-ж» неспроста. Готовься, друг мой… Ты как?
— Лучше не бывает, — отозвался Денис, оглядывая зал. — Как пионер! К борьбе за дело Коммунистической партии Советского Союза всегда готов!
— Хорошая память, — заметил Новицкий, источая медовые улыбки в объектив камеры, которую устанавливали прямо перед ними двое молодых людей спортивной наружности. — Ларисе очень понравится…
Сама Лариса выдвинулась на позицию, не выходя в первый ряд, можно сказать, осталась в народе, усевшись за столик слева от сцены, и смотрела на Давыдова взглядом усталого энтомолога, завидевшего банального таракана. Лариса Ивановна не любила Дениса со всем жаром нерастраченного женского темперамента, а его к 50 годам накопилось немало.
Рядом с ней мелким бесом вился Богдасик Цимбалюк, с которым Давыдова связывала многолетняя взаимная неприязнь, начавшаяся давно, еще в начале писательской карьеры Дениса. Богдасик был человек небесталанный в лицедействе, но крайне неумный в политике, вечно попадавший в разного рода неприятности из-за своей ограниченности и страсти всегда быть на виду. Давыдов по этому поводу удачно пошутил. Причем пошутил прилюдно, в присутствии членов депутатского корпуса. Шутка задалась, да в общем-то и шуткой это назвать было сложно, скорее, меткая характеристика. Стрела сарказма попала в болевую точку, а Богдасик, как все неумные люди, был весьма злопамятен. В одном из изданий политической силы, стоявшей за Цимбалюком, появилась статья, в которой Давыдова назвали украинофобом, действующим на деньги Москвы.
В то время Давыдова еще с удовольствием издавали в России, и над «рукой Москвы» можно было сколь угодно долго потешаться, завидуя гонорарам, а на обвинение в украинофобии Денис ответил в эфире «1+1», причем снова ответил удачно, но с переходом на конкретную личность.
Личность озверела, вышла еще одна статья, потом еще одна… И понеслось.
Сам того не понимая, Богдасик делал Денису неплохую рекламу, потому что и в Киеве, и в Днепре, и в Харькове с Одессой существовало великое множество людей, для которых то, что поливал грязью Цимбалюк, обретало воистину сакральный смысл.
Пани Лариса была врагом куда опаснее Цимбалюка. Со стороны она выглядела безумной, что делало ее привлекательным ньюсмейкером, обеспечивающим громкие заголовки — мало ли что она, ненормальная, сказала? Мы только повторили сказанное!
Но на деле она не была ни безумной, ни глупой — она была расчетлива и жестока и, будучи лицом неофициальным, но приближенным к партийному руководству, говорила вслух то, что ни один человек из «Вильности» не мог озвучить.
Но настоящей неприятностью для Давыдова мог оказаться стоящий справа, у самой стойки бара, Родионов. Он и его архаровцы напоминали Давыдову давно канувшую в лету «черную сотню». В принципе они и были «черной сотней» наших дней, только превосходящей прототип по интеллекту во много раз и направленной не только против евреев.
Валентин Родионов, если судить по досье, широко растиражированному СМИ, родился в Беларуси, вырос в Забайкалье, воевал в Грузии, но с начала войны значился комбатом и самым главным украинским националистом. Он и его «88» стали весьма популярны за последние годы, постоянно балансируя на грани закона, но практически никогда его не нарушая. Во всяком случае, ловили их считанные разы, а когда ловили, то не могли ничего доказать — хорошие адвокаты разрушали любое дело за считанные дни.
В общем, зверинец собрался еще тот. Учитывая еще две телекамеры в общем зале магазина, можно было ожидать каких-нибудь событий.
Давыдов покосился на Новицкого, но любитель рекламных акций «на шару» счастливым не выглядел, на лице Алекса наблюдалась немалая озабоченность.
Плакат с еврейским профилем Ирода в три краски, повторявший броскую обложку романа, мог послужить capote[19] для недругов издательства, а таковых в зале было минимум три. Конечно же, бесплатная реклама сопровождает скандал, но все зависит от размера скандала.
— Добрый вечер, — сказал Алекс в микрофон. — Приятно видеть столько знакомых лиц. Приятно, что даже в будний день вы нашли время и пришли на презентацию нового романа Дениса Давыдова, который буквально вчера вышел из нашей типографии! Так что он попадает к вам в руки буквально с пылу с жару.
