— Говорит, что еще ничего себе так. Терпимо.
— Ничего себе так, — проворчал Давыдов, поеживаясь. — Чудесная характеристика.
— Если тебе неуютно, зови Кирилла.
— Он спит, — отозвался Денис. — Устал. Сказал, что проснется сам.
Он глубоко вздохнул:
— Ну шизофрения же…
— Реальность, — ухмыльнулась Кира. — Понимаю, что тебе сейчас не сильно уютно, но куда уютнее, чем во время джампа влететь в трехлетнего лабрадора. Уж поверь. Привыкай. Если ты прав, то скоро все закончится.
— А если не прав?
— Тогда, — ответила Кира серьезно, опуская бинокль, — тоже все закончится, но плохо.
— Ну что? — поменял тему Денис, кивая в сторону аэропорта.
— Как мы и предполагали… Борт номер один под парами. Рядом с ним два «гольфстрима». Наверняка сказать не могу, но похоже, что тоже заправлены и подготовлены к полету.
— И что будем угонять? — спросил Денис с издевкой.
— Это как получится. Я бы выбрала «боинг». Но посмотрим по обстоятельствам.
— О, боги мои, боги… — жалобно произнес Давыдов, глядя на серое небо. — Скажите мне, что я сплю! Кира, ты хоть раз угоняла самолет?
— Это впервые, — ответила она спокойно. — Все когда-нибудь случается впервые…
— Если бы ты только знала, как часто я писал эту фразу! А потом вычеркивал! Потому что это чудовищная банальность!
— Меня волнует другое, — сказала Кира, поудобнее устраиваясь на сиденье. — Мы оба — маяки для джампа, нас должны видеть обе Параллели. Расчеты, конечно, поменялись, но мы — две готовые точки входа! Почему до сих пор никто на нас не вышел?
— Может, они свернули программу? — предположил Давыдов. — Кстати, хорошая идея, надо об этом написать.
— Так пиши, — предложила Кира. — Чего зря время терять? Ты пока пиши. Подъедет Илья с твоим сыном, и пойдем брать клиента…
— А если они появятся? Ведь Извечный говорил, что я могу повлиять на финал, но не факт, что могу менять детали.
Кира достала из бардачка сигареты и открыла окно.
— Прости, жарко. Я уж не знаю, что говорил Извечный, но мы все проверим экспериментальным путем.
— Дай и мне.
Они закурили.
— Классная перспектива, — Денис выдохнул синюю терпкую струю и закашлялся. — Мы ждем банды убийц из параллельных вселенных, собираемся угонять самолет, и в это время я должен взять свой лэптоп и придумать, как все спасти. Найти, мать бы его, вдохновение. Я иногда сам себе удивляюсь. Может, надо было соглашаться на стационарное лечение?
— А ты себя ущипни, — предложила Кира. — Говорят, помогает. Ты не спишь, Денис.
Она помолчала.
— Твоя жена говорит, чтобы ты перестал молоть чушь. И она права.
Кира зевнула.
— Скоро они приедут.
— Полчаса, — отозвался Давыдов.
— Я посплю, — сообщила Кира. — А вы пока пообщайтесь. Потом уж мы с Кириллом как-то сами. Пока не взлетим.
— Послушай, — сказал Денис. — Еще секундочку… Почему ты мне поверила? Ведь ты всю свою жизнь…
— Ты не поймешь.
— Почему?
— Кирилл поймет.
— А я, значит, не могу?
— Потом. Все. Я спать.
Она повернула к нему голову, и Давыдов увидел, что на него смотрит Карина.
— Кара миа… — сказал он улыбаясь. — Кара миа!
Мир Параллель 2, Последняя Надежда. НоябрьКирсанов сам следил за тем, как со сноумобиля сгружают контейнер с джамп-оборудованием — двенадцать тонн электроники, которую крайне нежелательно ронять.
Здесь было сравнительно тепло — не больше пяти градусов мороза. В семи сотнях километров южнее, у экватора, воздух прогревался до нереальных пятнадцати плюс.
Четыре дня назад Сантаун стал еще одним мертвым городом. Сколько проживет Последняя Надежда, не знал никто.
Планету трясло.
На севере крушило льды полуторакилометровой толщины, ломало горные вершины. Даже здесь, вблизи экватора, без всяких приборов ощущалось до сотни толчков в день.
Мир умирал, Кирсанов знал это точно. В принципе, можно было не тащить с собой джамп-генератор, распустить джамперов — пусть ребята хоть конец света встретят свободными людьми! Но Кирсанов привык сражаться до конца. Бывает, что надежда ждет упорных в самом конце тоннеля. Бывает…
А бывает, что нет. Но об этом глава отдела математической статистики думать не хотел.
До конца. До последнего шанса. До последней надежды.
Последнюю Надежу построили достаточно давно, когда стало ясно, что отступление в экваториальную зону — вопрос времени. Не сам факт отступления был сомнителен, сложности были с расчетом времени ухода людей из Жилого пояса.
Считалось, что время Ч наступит через пятьдесят лет, в результате ошиблись лет на тридцать.
Кирсанов посмотрел, как контейнер въезжает в грузовой лифт, и сам прошел вслед за ним.
Десять уровней вниз. Новый джамп-центр, уже без прежней секретности, почти в открытую. Нет смысла прятаться, потому что нет времени на секреты.
Кабина медленно опускала в чрево земли контейнер, который через шесть часов станет работающим джамп-центром. И тогда Кирсанов бросит на помощь Кире пятерку — лучших из тех, кто еще остался. Киру — его Киру, его девочку — надо выручать.
Лифт качнулся, присев на амортизаторы.
Внутри контейнера, там, где справа, под блоком наружных датчиков, прятался специальный отсек, стояла капсула жизнеобеспечения. Под прочной прозрачной оболочкой находилось джамп-ложе, к которому было пристегнуто тело Киры. Этому телу надлежало вернуть душу.
Кирсанов посмотрел на часы и достал из кармана телефон. В первый раз человек, отправлявший джамперов на смерть, не думал о судьбе мира, который был призван защищать.
— Через три часа, — сказал он в трубку. — Готовность номер один. Да, успеем к этому времени. Жду.
Мир Зеро. Киев. Аэропорт Борисполь. Ноябрь— Ну вроде как знакомы, — сказал Кирилл. — Мне надо смутиться? Или так сойдет?
— Сойдет.
Кира стояла возле машины, докуривая очередную сигарету.
— Я так понимаю, Денис подвинулся?
Кирилл кивнул.
— Как мы с тобой друг друга не угробили, я не знаю.
— Я тоже. Наверное, судьба.
Давыдов из Параллели
