«Учи заклинания, сколько успеешь. Я знаю, какую клятву ты дала Элронду», – эльфийка отвела взгляд.
Рассмотрев книгу позже, чародейка была приятно удивлена, найдя в ней множество полезных заклинаний. Но самой главной находкой она считала страницы с описанием магии порталов, по крайней мере до тех пор, пока не наткнулась на раздел любовных чар. Его она читала долго, дольше, чем раздел боевой магии, а следовало бы наоборот.
– Цири, куртку застегни, простудишься! – сказал Геральт проходившей мимо девушке.
– Обойдусь без твоих ценных указаний, – грубо ответила та и поспешила удалиться.
Боромир и Арагорн с интересом уставились на него, обычно девушка не позволяла себе разговаривать с ним в таком тоне, даже если ей что-то сильно не нравилось.
– Что это с ней? – спросил Арагорн.
После недолгих колебаний Геральт все-таки решил рассказать о том, что его мучило.
– Мы с ней вчера в лесу гуляли, и она мне дала воды из своей фляжки, я еще обратил внимание, что вода пахнет чем-то. И тут через несколько минут как накатило… я ее чуть не… – Геральт смутился. – В общем, она, видать, в эту воду какую-то дрянь добавила. Очнулся я, когда штаны с нее стягивать начал, – признался он.
«Целеустремленная девочка», – усмехнулся Боромир и покачал головой.
Они с Арагорном удивленно переглянулись, а Геральт вздохнул и продолжил:
– У меня медальон за пряжку ее ремня зацепился, пока распутал – в голове немного прояснилось, медальон-то волшебный, на магию реагирует. Даже не знаю, где она тут траву с такими свойствами нашла.
– А чего тут удивляться-то? – рассмеялся Арагорн. – Тут и ходить далеко не надо.
С этими словами он встал и отошел на несколько шагов, затем склонился над клумбой.
– Видишь вот этот цветок, фиолетовый в крапинку? Его в народе кукушкины слезы называют. Он точно такими свойствами обладает, а если еще усилить его действие магией… хотя не знаю, конечно, может, она и что-то другое нашла.
Он сорвал цветок и протянул Геральту, тот его понюхал и сделал вывод, что именно так от фляги и пахло. Ему ведь и в голову не могло прийти отказаться, сославшись на подозрительный запах, это Цири все-таки, не кто-нибудь.
Боромир, явно не ожидавший от ведьмака такой откровенности, выглядел озадаченным. Воображение упорно пыталось нарисовать ему картину происходившего: вот Геральт прижимает ее к себе, запускает руку в пепельные волосы и касается ее губ, затем жадно накрывает их долгим поцелуем. Второй рукой он залезает под одежду и гладит грудь…
Боромир тряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения. В конце концов, ему-то какое дело? Но мысли упорно не желали течь в другом направлении.
«Интересно, где должна была находиться его голова, чтобы медальон, висящий на достаточно длинной цепочке, зацепился за ее ремень?»
В груди у Боромира появилось какое-то странное, знакомое, но почти забытое ощущение. Ноющее. Грызущее.
Взгляд Геральта был растерянным и виноватым.
– Я не знаю, что теперь делать, – говорил он Арагорну.
– Забудь об этом, – ответил тот, решив чисто по-мужски поддержать Геральта. – Ничего же не было, веди себя как ни в чем не бывало. Чего ты такой угрюмый-то?
– Да она теперь мрачнее тучи ходит, ты же видел. Я ведь сам себя испугался – оттолкнул ее, накричал…
– Ей только на пользу пойдет, пусть думает, что делает, – сказал Арагорн.
– Тебе следовало ей еще ремня всыпать – чтобы испытала-таки яркие ощущения, – сквозь зубы добавил Боромир.
====== Глава 11 ======
Покидать безопасный и гостеприимный Лориэн не хотелось никому, даже тем, кто изначально был настроен предвзято. Светлый эльфийский край оставил глубокий след в сердце каждого. Но все понимали, что враг не сидит сложа руки, пока они тут отдыхают, поэтому пора двигаться в путь. Заботливые эльфы снабдили их прочными удобными лодками, и путешественникам предстояло отправиться вплавь по широкой и могучей реке – Андуину. В лодку с Арагорном сели Сэм и Фродо, в другой лодке были Боромир, Леголас, Мерри и Пиппин, в третьей – Геральт, Цири и Гимли. Эльфы щедро снабдили их провизией и помогли погрузить ее. После того как лодки отчалили, в душе каждого из путников появилось щемящее чувство – тоска по чему-то светлому, прекрасному и теперь, казалось, безвозвратно утерянному. Плыли, по большей части, молча, наблюдая за тем, как весла рассекают серую воду.
Решено было плыть днем, на ночь причаливая к берегу. День проходил за днем, менялся вид прибрежных земель, берега постепенно становились все выше и круче.
На восьмой день лодки приблизились к порогам.
– Сарн-Гебир придется обходить берегом, на порогах лодки могут перевернуться, – заявил Арагорн. – Где-то недалеко должен быть волок. Мы разгрузим лодки и перенесем их.
Боромир пробовал спорить, предлагая бросить лодки и отправиться пешком на юго-запад – в Гондор. Арагорн твердо стоял на своем, сказав, что еще не решил, пойдут ли они в Гондор. Боромир нахмурился и перевел взгляд на Фродо.
«Разумеется, невысоклик пойдет туда, куда он его поведет», – подумал воин, но промолчал, понимая, что далее спорить бесполезно.
– Мы с Геральтом пойдем искать тропу. В последние годы орки рыщут по берегам Андуина, и безопасных путей тут не будет. Если до утра не вернемся, значит, мы попали в беду, и в таком случае дальше вам придется идти самим, – сказал Арагорн.
Проснувшись раньше остальных, Цири обрадовалась. Это был ее шанс выскользнуть из лагеря незамеченной, чтобы сходить к речке помыться. Стоявший на часах Гимли дремал, что позволило ей беспрепятственно скрыться за деревьями. Уходить слишком далеко она не стала, рассчитывая вернуться быстро, еще до того как все поднимутся.
Девушка, вздрогнув, вошла в стылую воду. В тело как будто вонзились тысячи иголочек, острых и беспощадных. Но желание смыть с себя дорожную грязь было настолько сильным, что спустя секунду ей уже казалось, будто она растворяется в чистой проточной воде. На душе стало легче, словно вместе с потом и пылью вода Андуина смыла тревоги и печали. Живая, берущая начало в горах река делилась бодростью и свежестью. Пытаясь как-нибудь согреться, Цири немного отплыла от берега но, почувствовав, что течение усиливается, повернула обратно. Нырнув напоследок, она потерла волосы руками. Конечно, без мыла толку было мало, но выбирать не приходилось. Она откинула с лица мокрые пряди и увидела стоявшего на берегу Боромира.
– Вылезай! – потребовал он.
Цири без пререканий подчинилась. Ей хотелось чисто из вредности отказаться, но оставаться в ледяной реке уже не было сил. Она начала двигаться к берегу, Боромир отвернулся, когда ее голые плечи показались над водой.
Вытереться было нечем, и Цири принялась натягивать на мокрое тело узкие брюки. Она выругалась, не
