— Маги говорят: дорога занесена на протяжении тридцати лиг.
Существо вздохнуло и, пересиливая собственное нежелание, задало следующий вопрос:
— Эта Пустыня… Это в ней живет говорящий песок?
Жрицы переглянулись.
— Нам не доводилось слышать о говорящем песке. Но в Пустыне есть разное.
Их ответ был не таким, какой Существо хотело бы слышать. Но маленькие двуногие… было бы неправильно винить маленьких двуногих, таких слабых и недолговечных, в ограниченности знаний.
— Я встречусь с Сияющим Оком, — сказало Существо. — Мы с Ниссой пойдем к столице по главному тракту. А вы расскажете нам все, что знаете о Пустыне и о том, кто и что в ней живет.
*****
Дыхание Пустыни появилось в воздухе задолго до того, как глаза Ниссы увидели полосу бледного золота там, где песок засыпал главный тракт, перекинулся через него и потек дальше, вглубь плодородных земель. Теперь — мертвых земель.
Пустыня дышала жаром, дымом, смертью… Хотя нет, не смертью. Милостью Великого Уррия Нисса знала, что смерть пахнет иначе.
Или это свежая смерть пахла иначе? Тогда Пустыня пахла смертью старой: костями, уже рассыпающимися в прах, развалинами домов, высохшими колодцами.
Рядом с золотистой полосой виднелись темные точки.
Точки двигались.
Люди…
По словам жриц, никто, кроме магов, не приближался к Пустыне. Будь у магов выбор, они бы тоже не стали, но их заставляла клятва служения.
Заметив людей, Великий Уррий явно пришел к тем же выводам, что и Нисса, потому что, подчиняясь его приказу, чешуйки на ее теле задвигались, растягиваясь так, чтобы ни дюйма кожи не осталось без защиты.
Прежде Великий Уррий прислушивался к просьбам Ниссы оставлять ее лицо открытым, но после нападения огненных магов это изменилось. «Ты человек, ты уязвима», — сказал он, когда они еще находились в храме Великой Матери, а на ее робкие возражения добавил: «Богиня велела тебе заботиться обо мне. Ты не сможешь, если умрешь!» При последних словах Великий Уррий нахмурился так сильно, что его лобные пластины наехали друг на друга, а край одной даже отломился.
Растерявшись, Нисса тогда наклонилась за отломившимся куском, взяла в руки, а тот вдруг ожил в ее ладонях, стал прозрачным, а потом растаял как желе и впитался в кожу. «Я дам тебе много новых чешуй. Не таких, как раньше. Эти будут лучше», — пообещал Великий Уррий. — «Я объясню им, как защитить тебя от огня и от магии. И тогда ты не умрешь и всегда-всегда будешь заботиться обо мне…»
Часть 1 Глава 5
После той вспышки злого веселья, еще у храма Триады, Прежний больше суток не давал знать о себе. И вот…
«Ты знаешь о братьях что-то такое, чего не знаю я?» — мрачно спросил Арон.
Пауза. Потом, с недовольством, двойник ответил:
«Я знаю, что они ненавидят меня… Тебя… Неважно кого из нас, но ненавидят. Этого достаточно. Какой смысл в ненужном риске? От врагов нужно избавляться до того, как они сделают первый шаг».
«Ты так заботишься о моей безопасности, Прежний».
«Я забочусь о безопасности своего тела. Хочу вернуть его прежде, чем ты найдешь способ подохнуть во второй раз».
Арон мысленно хмыкнул. Потом встал, призывая Тени, и те заклубились серым туманом.
Братья вскочили на ноги, Пратас выхватил из ножен меч, в руках Истена блеснули жала. Младший из братьев даже успел их метнуть — недалеко. Лезвия увязли в Тенях и беззвучно упали в траву. А Тени обвились вокруг шеи каждого из братьев, вокруг их запястьев, и обрели материальность. Вот Тень на правой руке Пратаса сжалась чуть сильнее — и меч выпал из ладони воина. Теневой ошейник на Истене затянулся — и еще четыре жала, которые он успел достать, тоже потерялись в траве, пока человек пытался ослабить ошейник, чтобы вдохнуть.
— Успокоились? — спросил Арон спустя минуту. — Вот и хорошо. Убивать вас я не убью — если не будете нарываться. Оставлю у Вольных вместе с Бракасом, а там уже решайте, в Кашиму вам дорога или в другое место.
Истен бросил на него один короткий взгляд, глаза молодого воина полыхнули ненавистью. Бросил взгляд и тут же торопливо опустил голову. Пратас тем временем молча поднял меч, убрал в ножны, потом сел к потухшему костру, поворошил веткой поседевшие угли, ища живые огоньки. Ни на мага, ни на Истена Пратас подчеркнуло не смотрел.
Умирать братья не хотели.
Наступила тишина. Такая спокойная. Такая мирная.
Такая фальшивая.
*****
— Холодает, — Венд с завистью посмотрел на Ресана, который, казалось, холода вообще не замечал. А вот у Венда ужасно мерз нос. Очень неприятно и даже как-то несолидно. Потом нос, конечно, привыкнет, но первые дни холодов он всегда леденел сосулькой. Даже трогать было боязно: вдруг растает и отвалится.
— Да, — рассеянно согласился юноша, не глядя на Венда, — холодает… Сегодня вечером придет первая буря.
— Сегодня? — только и смог повторить Венд. Остальные мысли из головы вылетели.
— Нужно найти укрытие, — Ресан остановил коня и осторожно снял с шеи цепочку с амулетом — стеклянным шаром, внутри которого плавал серый туман. Потер, потом встряхнул. Туман на мгновение разошелся, показав нечто, напомнившее миниатюрную версию замковых развалин, отчего-то абсолютно белых. Тут — крепостная стена, наполовину обвалившаяся, тут — проем в том месте, где стояли ворота, а тут… Досмотреть не удалось — туман вернулся на место.
— Дед предусмотрел, что зимние бури могут застать нас в пути. Дал вот…
— Что это за развалины?
— На них древняя защита. В Степи много мест с защитой, и амулет всегда показывает ближайшее. Не знаю только, успеем ли добраться.
Успеем ли? Венд поднял голову, глядя в небо, покрытое серой пеленой. С рассвета ни прорехи голубого неба, ни луча солнца.
— Ты видел зимнюю бурю раньше?
— Да, — Ресан тоже посмотрел на небо и поежился. — Но тогда я был в хранимом месте.
Они ехали.
Небо темнело.
Холод становился все более пронзительным, тишина — оглушающей. И Венд уже не мог понять, как давно они едут, день сейчас, вечер, или и вовсе — ночь, такая же темно-серая, как и день. Бывают ли на юге такие серые северные ночи?
— Я не могу понять, день сейчас или ночь, — сказал Ресан, будто озвучивая мысли Венда. И добавил дрогнувшим голосом: — Это один из признаков — когда теряется чувство времени. Сейчас… сейчас начнется.
Разрушая тишину, задул западный ветер. Пригибая траву. Напевая. Посвистывая. Плача. Проклиная. Смеясь…
— Что это? — силясь перекричать ветер, Венд наклонился к Ресану.
— Духи предков! — крикнул тот в ответ. — Они приходят первыми!
Венд уже не только слышал их, но и видел — сотни, тысячи призраков, надвигающихся с запада. Кто-то верхом, на конях призрачных, но способных приминать
