Вообще даже несколько суматошно получилось.
Мы с Пограничником из погреба на Стену вознеслись, радуемся новоселью, балдеем от открывшихся просторов и перспектив обзора подходов. Сверху такая полоска для патрулирования обустроена, тянется вдоль по гребню, с аккуратными парапетами, с отводами дождевой воды и тающего снега, всё чин-чинарём. Прикидываем как раз, где нам «бытовку» организовать, мы суперчелы, да, но всё же человеки, а не сверхсущности пресловутые, и от некоторых милых и не очень привычек и обыкновений фиг откажемся. Чтобы по-человечески себя чувствовать, а не материализованными функциями.
Это контрольный пункт пропуска можем организовать в любой точке, не проблема для нас-то, с нашими супервозможностями. А к «комнате отдыха» надо отнестись со всей ответственностью, в ней же будут реализовываться маленькие, но дорогие сердцу и уму повседневные желания, без которых жизнь не жизнь, а рутина, каторга, бытовуха, постылое существование.
Ходим мы, значит, по кромке, беседуем задушевно, прикидываем варианты будущего релакса, и тут здра-а-асьте-пожалста!
Добрались наконец мужики, не прошло и вечности.
Переключились в рабочий режим, смотрим на них, обозреваем всячески, сканируем, «просвечиваем».
Это же не просто: пропустить или нет, решил, и привет или пока. Помочь надо, если что. До границы добрались, но пересечь сил не хватит. Вот для этого как раз и нужен я, Антипограничник. И это вдвойне непросто, решать. Они ищут себя, а я нашёл, и мне ли судить их…
Я весь в напарника и тоже не прочь пофилософствовать. Представляется мне расклад как-то так.
Кому, как не Пограничнику, ставить границу на замок, если что. Когда пересечение опасно для мироздания, грозит нарушить порядок и уничтожить в итоге, кому, как не мне, Антипограничнику, убирать границу. Если непропущение грозит тем же самым.
Мы, пограничные, как огонь.
Мне нравится термин burning man. Горящий человек, зажигающий человек. В дополнение к… О, у напарника пусть будет позывной «Фронтирмен», а у меня «Банинмен». В конце концов, от меня зависит, кого «банить», а кого нет… Это так, заметка на полях.
Если серьёзно, по поводу стихии огня, которая в строгом смысле не является природной, в смысле земной. Она звёздная, не местная, поэтому не принадлежит к планетарным стихиям. Однако может преграждать и сторожить, ибо самая сильная и самая слабая, потому что неизбежно сгорит, но сгорает, чтобы возродиться из пепла. Никогда не сдаваться! Я бы ещё добавил, что помогает гореть любовь, но эта тема многослойная и непростая, я о ней отдельно поразмышляю. И без того наговорил в этот раз до фига, путано и обрывочно…
Но мне после случившегося необходимо выговориться, накидать заметок, потом буду разгребать и упорядочивать, если что.
Так вот, с нашей точки зрения, напоминаю, не миры образуют границу, а граница держит миры. Пока существует граница, будут и миры. А чтобы была граница, нужен тот, кто её хранит. А чтобы были миры, нужны те, кто хочет в них попасть.
Ещё раз напоминаю, зачем появился я. Это отсылка к вселенской справедливости, чтобы никто не становился слишком уж всемогущим, истиной в последней инстанции себя не возомнил.
Уф-ф-ф, зафиксировал важные мысли, потом оформлю. Скоро на дежурство, надо дорассказать, как начальнички просчитались.
Смотрим мы с напарником, значит, на приближение желающих перехода – пронзительно в особом нашем пограничном смысле смотрим и понимаем, что всё не так просто.
В них обоих что-то вложено.
Визуально в реале картинка та ещё.
Один, который снаружи явился, упёрся носом в стену. Смотрим на него сверху, он нас не замечает, мы на самой кромке и очень высоко. Хотя всматривается вверх внимательно, оценивающе, будто всерьёз прикидывая, каким способом у него получится перемещаться по гладкой и ровной, как зеркало, вертикальной поверхности.
Но взгромоздиться даже со специальной экипировкой, которой у него с собой нет, не получится. Возвращаться обратно он не собирается. Для него не вариант. Рыть подкоп ему тоже нет смысла, да и нечем. Остаётся сделать выбор: влево или вправо.
Сомнение отчётливо читается на его лице. Хотя нам и без того понятно, каково ему, у нас же свои методы «просвечивания». Остановиться и торчать на одном месте тоже бессмысленно.
И он начал ходить туда-сюда нерешительно. Не понимая, как ему перебраться. Не в состоянии выбрать, идти налево или направо. Устал выбирать, столько неверных выборов позади… Мы с Пограничником переглядываемся и синхронно сочувственно вздыхаем. Столько кругов ада прошёл человек, чтобы достичь Стены, и тупо упёрся в неё, забуксовал.
А у другого, выбравшегося из леса и затормозившего на краю контрольно-следовой полосы, ситуёвина похлеще.
Смотрим на него сверху и эмпатически чувствуем, как он мучается. Степень уловленной боли чуток приглушили, мы же не мазохисты, но на своей шкуре ощущаем, что с ним вытворяет сверхсущность. То ли не желающая выпускать, то ли, наоборот, «на закуску» потешиться вздумавшая.
Начальница у нас непредсказуемой бывает, как устругнёт что-нибудь этакое, хоть стой, хоть падай. И поди объясни в точности, зачем!
Стоит другой внутри на краю «газона», от боли корчится. Из последних сил стоит, упорно не желает упасть.
Он уже вышел из леса, одной ногой на траве контрольно-следовой стоит, значит, почти в нашей зоне ответственности. Начальница его потому и наказывать ещё в состоянии, что на самом краешке – если бы дальше хоть на шажок другой ногой…
И он делает шаг!
Что ж мы, изверги, мучениями человеческими наслаждаться?! Не садисты жжжжж!
Выхватили сталкера совместным усилием, дёрнули к Стене и вышвырнули сквозь границу за пределы Зоны. Зелёная полоса с внутренней стороны Стены опустела, человеческая фигура исчезла, и мы сразу же повернулись на сто восемьдесят.
Геймеру просто позволили провалиться сквозь стену, когда он устало опёрся на серую вздымающуюся к небесам вертикаль. Не стали вынуждать совершать выбор, идти хоть влево, хоть вправо в поисках контрольно-пропускного пункта.
– Каждый свободен ровно настолько, сколько свободы он даёт другим, – сказал Пограничник, когда мы смотрели вслед пропущенному соискателю, благодаря нам прошедшему сквозь границу. Орущему от радости, бегущему поперёк внутренней полосы вглубь Зоны.
– Это должен был я сказать, ты у меня отобрал коммент, – проворчал я.
– С кем поведёшься, от того и наберёшься, ха. – Напарник ухмыльнулся и подмигнул.
И мне ничего не оставалось, как подтвердить:
– Ты прав.
– Как всегда, – отрезал он.
Я промолчал. И не поспоришь с творцом, когда он… ну, это, как всегда.
– Вот начальникам сюрпризики от нас… – пробормотал Пограничник.
К этому моменту мы уже знали, чьими стараниями ушли в туман и в итоге здесь границу реализовали и храним. Высшие силы неведомыми для нас больше не были. Хотя во многом необъяснимы по-прежнему.
Нами с честью выполнено предназначение. Ловчие мы или кто?
Не пропустили нежелательное. Выдёргивая сталкера и взамен пропихивая геймера, подчистили им кое-что внутри. Спрятанные «наркотики», «антикварные и ювелирные ценности», «произведения искусства», «редких животных».
Зря, что ли, тренировались, учились, набирались сил и возможностей распознавать вложенные «бонусы» и производить
