— Твой старик просто гребанный мудак.
Не впервой мне слышать такие слова. Я пожала плечами.
– Тебе бы стоило услышать греческие названия, которые для него придумывала бабуля. Я бы не удивилась, если бы нашла куклу вуду у нее под кроватью.
— Она умерла? — он сжал губы.
Почти сразу после того, как у меня наступила ремиссия, но я не собиралась откровенничать с ним.
— Несколько лет назад у нее случился сердечный приступ во время сна.
Я не стала ему объяснять, что она продала дом, чтобы оплатить мои медицинские счета.
— Проклятье, — длинные пальцы Декса постукивали по рулю. Отпустив одну руку, он прижал ее к своему лицу.
— Это дерьмово, милая.
Я выдохнула и слегка засмеялась, скорее нервно и с поражением.
— Могло быть и хуже. Он мог быть жестоким или… Я не знаю. Просто знаю, что могло быть намного хуже, мне так кажется.
Декс посмотрел на меня уголком глаза, челюсти заходили в тишине от сказанного мной, после чего он опять заговорил.
— Мой отец тоже был куском дерьма. Постоянно орал на моих сестер, говорил гадости моей маме, старался надрать мой зад, когда мог. Пьяный постоянно воровал деньги у мамы или у кого-то, кто был настолько глуп, ошиваясь возле него. Он шел в бар и надирался до такой степени, что засыпал прямо на полу большую часть времени. Бесполезная трата жизни, особенно после того, как его выгнали из Вдоводелов, когда им надоело его дерьмо.
Примерно на полпути, слушая его рассказ, я была настолько поражена, что повернулась в своем кресле и посмотрела на него. Откуда, блин, взялась эта его честность, я не имела понятия, но меня абсолютно затянуло.
Когда наступил неудобный перерыв в разговоре, я выпалила вопрос.
— Что с ним стало?
Он болезненно вздохнул. Я не представляла, что мужчина, вроде Декса, может затаить столько обиды. Он не был похож на людей, которые разочаровываются в других. Обычно он сразу переходил от нормального до взбешенного состояния.
— Его арестовали за распространение, когда мне было восемнадцать. С тех пор я его не видел и не общался с ним.
— Ни разу? — спросила я его тихим голосом.
Декс резко покачал головой. Злость и расстройство сочилось из его пор, жаля мою грудь его беспокойством за прошлое.
— Не после того, как он обвинил меня и ма за его беспорядки. Говорил нам, что это наша вина, что закрывали глаза на его дерьмо так долго. Сказал, что мы должны были ему помочь. Ты можешь поверить в эту хрень? Я провел годы, пытаясь достучаться до него, чтобы он провел время со мной и моими сестрами взамен водки, и он обвинил нас в том, что он блядский пьяница? В последний раз, когда я с ним разговаривал, он сказал, что я должен привыкнуть быть разочарованием, потому что это все, кем я могу стать, — он хмыкнул. — Прямо, как он.
— Что за кусок дерьма, — гнев заструился по моим венам.
Срань Господня. Я действительно только что это сказала?
Я посмотрела на Декса и увидела, что он смотрит на меня. Был ли он шокирован или удивлен, я не поняла. Все, что я заметила, это кивок его головы.
— Ты даже не представляешь, детка.
Я плохо знала Декса, но чувствовала уверенность в том, что скажу ему дальше. Я не пыталась подлизаться к нему. С чего бы мне это делать? Или заставить его чувствовать себя лучше. Но я подумала, он должен знать, что я не верю в то, что сказал его отец.
— Ты не такой, как он. Ты ведь знаешь это, правда?
— Я надеюсь, что не такой.
— Ты не такой, — подтвердила я. — Ты хороший человек, Декс.
Он пожал плечами, но я могу сказать, что он был в раздумьях.
— Я никогда не хотел даже и вполовину быть похожим на него. И опять же, я был выпущен на поруки, по некоторым тупым обвинениям. — Я бы не назвала нападение тупым обвинением, но я придержала это в себе. — Слыша, как он говорит те слова, будет ли моя судьба повторением его ничтожной жизни пьяницы? Я поклялся, прямо тогда, что я никогда не стану таким, как он. У меня его характер. Я говорю тупое дерьмо, которое не подразумеваю, но это так.
Я сказала следующие слова, не подумав.
— Не правда. Совсем.
Тишина после этого была такой давящей, что я почувствовала себя странно. Тяжелая. Гнетущая. Я знала, что этот шанс выпадает редко, по какой-то причине я продолжила.
— Что было дальше?
— Дальше я покинул округ, Остин, переехал в Даллас на пару лет и разгребал свое дерьмо. Когда почувствовал, что готов, вернулся домой.
Его версия истории была такой короткой и идеально сокращенной, все это невозможно было понять. Он платил свое покаяние, а затем попытался развернуть свою жизнь в другом направлении. Это было восхитительно.
Декс обернулся посмотреть на меня из-за плеча. Он смотрел на меня так долго, что я начала волноваться о том, чтобы он вернул свой взгляд на дорогу, но там ведь никого не было.
— Ты думаешь, я мудак, детка? Типа, настоящий мудак? Не просто какой-то там ворчун или как ты там это называешь?
Он был серьезен. Настолько же серьезен, насколько и уязвим. Прямо тогда я почувствовала, что что-то теплое и тяжелое закралось в мои внутренности, предупреждая меня, что этот момент что-то значил для Декса. Инстинктивно я почувствовала, что таким он не делился ни с кем.
— Иногда ты совершаешь дурацкие поступки, — ответила я ему честно. — Но я не думаю, что ты на самом деле мудак, Декс.
Правда. Правда. Правда. Этот человек усадил меня на прилавок после того, как я наорала на него, принес мне колу и кормил меня хлебом. Этот человек наорал на меня за то, что я пошла одна к своей машине. Этот же человек отнес меня в мою постель. Декстер Локк был человеком, который не издевался над тем, что я не пью и по-доброму оценил мою попытку сделать татуировку.
У него было больше минусов в мудакометре, чем плюсов.
— Вообще-то ты один из добрейших людей, которых я когда-либо встречала, когда ты не…
— Бываю мудаком? — предположил он в полголоса.
Было невозможно не улыбнуться.
— Я хотела сказать не угрюмый, но это тоже подойдет. Суть в том, что вы абсолютно не похожи. Я уверена, что ты никогда не относился к своим близким так, как он.
Он покрутил шеей из одной стороны в другую, как будто пытался размять мышцы.
Длинное фырканье вырвалось из его рта.
— Я всегда говорил, что когда у меня будут
