– Убийства, – пояснила профессору, – нам удалось найти места совершения преступлений, и картина… в общем, вы видите, что получилось.
Он видел. И увиденное потрясло Наруа до такой степени, что профессор, поднеся трубку ко рту, не сразу ухватил ее губами.
– Вы знали об убийствах? – спросила я.
Кивнув, маг подтвердил:
– Да, Арнел вызвал меня практически сразу после первого эпизода.
– По причине? – не поняла я.
Взглянув на меня, профессор мрачно ответил:
– Он считал себя… убийцей.
Несколько секунд мы смотрели друг на друга, а затем Наруа добавил:
– Я не смог доказать обратное. Вы, видимо, смогли.
Вернувшись за стол, кратко ответила:
– Во время последнего убийства лорд Арнел находился в моем доме.
Наруа выразительно заломил бровь.
– Оправдываться не буду, – мгновенно уведомила я.
Понятливо усмехнувшись, маг произнес:
– Что ж, теперь мне ясна причина, по которой лорд Арнел просил меня защитить вас. Драконы всегда защищают своих женщин, но в вашем случае личное участие Арнела недопустимо по причине его скорой женитьбы.
Кровь прилила к моим щекам, едва стало ясно, на что намекнул, причем недвусмысленно намекнул профессор!
– Я в чем-то неправ? – поинтересовался маг.
Не нашлась, что ответить.
– Мисс Ваерти, все очевидно, – пожал плечами профессор Наруа, – близкий родственник лорда Арнела проявляет по отношению к вам все знаки внимания, и будь вы безразличны лорду Арнелу, он, несомненно, позволил бы лорду Давернетти взять вас под защиту, но этого не произошло – дракон вызвал меня. Ревность налицо, моя дорогая. Так что не трудитесь пытаться найти оправдания происходящему.
– Вы все не так поняли! – возмутилась я.
Наруа лишь усмехнулся, сделал вдох, выпустил облачко дыма и произнес:
– Дракон в момент, когда вам угрожала опасность, обратился драконом и спас вас, практически разрушив здание полиции, а вы утверждаете, что я не так все понял? Мисс Ваерти, не стоит унижаться отрицанием того, что уже совершенно очевидно.
Задохнувшись возмущением, я… заставила себя промолчать. Действительно, какой смысл унижаться, пытаясь оправдываться?!
– Итак, – вернулся к разговору Наруа, – он находился у вас. И в этот момент…
Выразительный взгляд на меня с недвусмысленным намеком поведать ему, что произошло в тот самый «момент».
Мне хотелось ответить грубостью, действительно хотелось, но…
– «Я найду тебя среди тысячи тел,
Я отниму тебя у сотен смертей,
Я уничтожу тех, кто посмел,
Превратить твое тело в рваный мешок», – процитировала сказанное им ранее.
И в темном взгляде профессора промелькнуло неожиданное понимание. Понимание того, что еще до конца не осознала даже я.
– Все эти убийства, – проговорил он, – все это было попыткой… пробудить зверя?
Сделав еще один глоток, тихо высказала:
– Вероятно – да. И методология, как мы с вами видим, была взята из древней истории оборотней.
Вновь затянувшись дымом, маг выпустил облако, в котором сформировалось то самое изображение виверны, и произнес:
– Итак, одно мы с вами уже знаем точно – наш убийца был хорошо осведомлен об истории оборотней, которую они, уж поверьте мне на слово, посторонним раскрывают крайне неохотно. Наш убийца – оборотень, мисс Ваерти.
Я, вновь делающая глоток глинтвейна, закашлялась, подавившись, после отдышалась и возмущенно воскликнула:
– Это невозможно!
– Вы думаете? – насмешливо изогнул бровь Наруа.
– Уверена! – непоколебимо заявила я. – Мы плотно и много работали с оборотнями, в их природе прямота, честность, верность, и да – вы сами упомянули, что женщины для оборотней в принципе неприкосновенны!
Наруа, пристально глядя на меня, медленно протянул:
– Для мужчин-оборотней да, что касается женщин…
И вот тут он был прав. Я превосходно знала мужских особей, и все высказанное мной в полной мере относилось к тем оборотням, которых я знала, но… я никогда не сталкивалась с женскими особями. Никогда… до таинственной незнакомки, крайне склонной к убийствам, и да – вероятнее всего частично являющейся оборотнем.
– Я полагаю, вам пора спать. – Маг выбил сгоревший табак на чайное блюдце, подписывая себе смертный приговор, который ему теперь непременно вынесет миссис Макстон. – Глинтвейн допивайте, должно помочь. По состоянию утром будем решать, что сделаем далее.
– К примеру? – старательно допивая напиток с высоким содержанием специй, поинтересовалась я.
– К примеру, будем делать выбор между снятием с вас приворота, а для этого потребуются именно ваши силы, и посещением лавки цветочника, которая очень уж явственно просит нашего внимания.
Осознав, что впереди меня ждет еще как минимум один сон с участием лорда Давернетти, спать мне расхотелось вовсе. С другой стороны – особо не было выбора. Приворот, наложенный магом старой школы, может снять только маг, на которого его поставили. Что делать в подобном случае «не магу»? Ну, совет да любовь, и тому подобное. У обычного человека снять подобный приворот практически нет шанса.
– Было бы правильным вызвать полицию и сообщить о случившемся, – сказала я.
Маг, усмехнувшись, поинтересовался:
– А вы полагаете, они не в курсе?
Я вспомнила Давернетти, его методы и… и поняла, что профессор, увы, прав.
– Что ж, – поднялась с трудом, в глинтвейне все же было изрядное количество алкоголя, – о дальнейших действиях будем думать утром.
И в этот момент на кухню вошла миссис Макстон. Добрая женщина оставалась доброй ровно до того мгновения, как узрела, что использовал профессор Наруа в качестве пепельницы. После чего ее чепец практически встал дыбом, а сама экономка выдохнула лишь:
– Я вас убью!
– Не буду мешать, – торопливо высказалась я и попыталась покинуть кухню.
От мгновенной расправы профессора Наруа спас лишь тот факт, что передвигаться я могла исключительно «по стеночке», а доброе сердце миссис Макстон не могло позволить ей оставить меня в столь плачевном состоянии, так что она была вынуждена довести меня до спальни, уложить, укрыть, заботливо подоткнув одеяло, на цыпочках выйти, а вот потом…
– Да это циннейский фарфор! – раздалось ее разъяренное где-то в кухне. – Да он стоит десяти таких, как вы!
Увы, дальнейшее я не услышала, потому как едва смежила веки, перед моим внутренним взором встал он, Кристиан.
* * *Кристиан Давернетти…
О, как же безумно, бесконечно и невероятно был красив этот мужественный, сильный, матерый дракон. В нем было прекрасно все – темно-зеленые глаза с вертикальным драконьим зрачком, сеточка морщинок у глаз, выдававшая улыбчивость этого сурового служителя правопорядка, широкие плечи, сильные, перевитые венами руки…
– Мерзавец! – прошипела я, искренне желая все-таки заснуть и выспаться, в моем состоянии это являлось насущной необходимостью.
Но заснуть не получалось.
Перед моим внутренним взором все так же стоял образ лорда старшего следователя, и благодаря привороту, мое сознание искало в нем все новые и новые привлекательные черты, в результате – полицейский все более и более нравился мне, что лично для меня являлось не просто недопустимым – это ввергало в состояние глухой, но более чем обоснованной ярости.
С этим следовало хоть что-то сделать!
И поразмыслив некоторое время, я поняла, что именно.
Начала с того, что предприняла попытку гиперболизировать образ Давернетти. Черезмерное преувеличение в принципе не шло вразрез с заклинанием приворота, но позволяло вызвать отторжение на уровне подсознания, поэтому я, все так же с закрытыми глазами, начала представлять, как вены, четко виднеющиеся на его
