– Вы обязаны были вмешаться, вы же ее защищаете! – бушевала моя экономка.
– Защитить от чего? От желания спасать вашу никчемную насквозь пропитанную чайной церемонией жизнь?
– Мне ничего не угрожало! А вы насквозь провонялись табаком!
– Моя дражайшая миссис Макстон, – шипел доведенный до предела боевой маг, – ваше «мне ничего не угрожало» без оперативного вмешательства Анабель грозило вам стремительным развитием склероза в течение семи дней!
И за дверью воцарилась тишина.
Доктор Эньо, чуть сместив пальцы с переносицы уже на нос, тихо спросил:
– Миссис Тодс?
– Угу, – промычала я, отвечать иначе в моем положении было бы не самым лучшим решением.
Некоторое время помолчав, доктор вдруг произнес:
– Я предполагал, что здесь дело нечисто.
На мой вопросительный взгляд доктор пояснил:
– Ее работницы никогда не беременели.
Глаза мои, вероятно, сделались округлыми.
– И мистер Тодс ни разу не обращался ко мне за помощью, что несколько странно в его возрасте, вы не находите?
Я находила, но… я знала, на что способна магия драконов, камни основания дома вполне могли быть вместилищем многих заклинаний, к примеру, как камень в доме профессора Стентона, и в таком случае о болезнях в любом возрасте говорить не приходилось.
– Да-да, знаю, о чем вы подумали, – покивал доктор, – но ни миссис Тодс, ни мистер Тодс не являются драконами. Дом они строили сами, соответственно никакой драконьей магии в его фундамент заложено не было, и опять же – если бы она и была, вопросы по поводу отсутствия беременностей все равно остаются.
Он сместил пальцы еще ниже и добавил:
– Подозрения были, доказательств не было.
Судорожно выдохнув, я промолчала, и потому что сказать было нечего, и потому что говорить сейчас не было никакой возможности.
– Кстати, на вас приворот, – уведомил мистер Эньо.
– Угу, – только и сказала я.
– Снять его вы не сможете еще несколько дней, – меланхолично продолжил врач. – Но я вижу искажения в восприятии – удалось справиться?
В этот момент на улице послышался шум. Врач на миг бросил взгляд за окно и… и так и застыл. Между тем шум нарастал, прибыла вызванная полиция, начали выставлять заграждения, отделяя цветочную лавку от появившихся зевак. Нет, я всего этого не видела, но крики полицейских «Расходитесь, всем расходиться, здесь смотреть не на что!» слышала превосходно.
– Мисс Ваерти, – голос врача вдруг сделался странным, – а вы… а миссис Тодс… Это был лорд старший следователь?!
И на меня потрясенно посмотрели.
Широко улыбнулась в ответ.
– Не делайте так, – мгновенно посоветовал врач, – у вас и зубы в крови – жуткое зрелище.
Глянул вновь за окно, усмехнулся и добавил:
– Но он смотрится хуже.
* * *К тому моменту как доктор Эньо закончил со мной, лорд Давернетти уже ожидал в приемной. Учитывая, что с его появлением на все окружающее пространство опустилась давящая тишина – полицейский был явно не в духе.
И настроение его лучше не стало, потому что следующим, кто вошел в дом доктора, был мой адвокат.
Мистер Эйвенер, громко поприветствовав всех, уверенно вошел в операционную, где я стояла у раковины, смывая с лица, шеи и рук остатки крови, коротко кивнул мне, после чего подошел к врачу и предоставил два документа на освидетельствование.
– Давернетти может закрыть дело, – внимательно посмотрев на моего адвоката, очень тихо сказал врач.
– Мы должны сделать все, чтобы не закрыл, – уверенно произнес мистер Эйвенер.
Доктор криво усмехнулся, взял листки у адвоката, прошел к своему столу и стал заполнять, одновременно создавая три магические копии каждого.
– Я подготовлю освидетельствование также миссис Макстон, – произнес он.
– Это было бы очень любезно с вашей стороны, – сказал мистер Эйвенер.
– Это будет приговором для миссис Тодс, и мы оба с вами прекрасно это понимаем, – невесело усмехнулся врач. – Но это все же куда существеннее, чем причинение вреда магически одаренной мисс.
Мистер Эйверен, не совсем поняв, о чем речь, обратил вопросительный взор на меня. Я пояснила:
– Старая магическая школа отличается крайне негуманными методами. Собственно, по этой причине она и была запрещена. По факту, опоздай я на несколько минут, и спустя пять-семь дней миссис Макстон потеряла бы память окончательно и навсегда.
Шумно выдохнув, мистер Эйвенер произнес:
– Крайне неосмотрительное поведение миссис Тодс.
– Безнаказанность, мистер Эйвенер, порождает в некоторых магах удивительную веру в собственную неуязвимость, – философски произнес доктор.
И в этот момент дверь распахнулась!
Сияющий слегка безумной и основательно лучезарной улыбкой лорд Давернетти ворвался в место, где ему быть не полагалось вовсе, – это кабинет врача, я могла быть и раздетой, и если присутствие адвоката еще допускалось, тем более он явился по моей просьбе, то присутствие полицейского без моего разрешения абсолютно нет.
– Да что вы себе позволяете?! – возмущенно воскликнула я.
Дракон, просиял еще более идиотской улыбкой, и тут взгляд его упал на мое сильно окровавленное платье. Дальнейшее выглядело… достаточно страшно – внезапно в операционной доктора Эньо словно сгустились сумерки, разгоняемые исключительно лучезарной улыбкой полицейского, после был задан всего один вопрос:
– Мисс Ваерти был причинен вред?
Меня так и подмывало ответить что-нибудь в духе «Ну что вы, со мной все замечательно!», но делать я этого не стала.
К тому же и не смогла бы в любом случае – дверь открылась снова, впуская лорда Арнела. Второй дракон в отличие от первого не улыбался, а лицо его и вовсе окаменело, едва он увидел количество крови на моем платье.
И вот тогда наступили действительно су-мерки.
– Я считал мистера Нарелла гораздо более ответственным, – наконец, глухо проговорил Арнел.
И я поспешила вступиться за профессора:
– Его вины нет в произошедшем, это было полностью моим решением!
Дракон молча оглядел меня с ног до головы и поинтересовался:
– И сколько секунд у вас ушло на принятие «полностью вашего решения»?
Открыв было рот, я его закрыла, потому что поняла, на что намекнул Арнел.
– Я считал мистера Нарелла гораздо более ответственным, – повторил дракон, – моя вина.
И развернувшись, он стремительно покинул операционную, а следом и предоперационную, намереваясь вовсе уйти.
Я бросилась следом, несмотря на то, что Бетси с новым платьем для меня еще не прибыла, а то, что на мне находилось, было мокрым от моей же крови, и лишь выскочив в коридор, я вспомнила о том, что драконы, как и оборотни, реагируют на кровь.
– Стойте, где стоите, Анабель, мне бы не хотелось разнести еще и дом мистера Эньо, – не оборачиваясь и остановившись у лестницы, произнес лорд Арнел.
Остановилась и я, вспомнив о заклинании, которое сама же и наложила.
И о словах профессора Наруа: «Дракон в момент, когда вам угрожала опасность, обратился драконом и спас вас, практически разрушив здание полиции, а вы утверждаете, что я не так все понял? Мисс Ваерти, не стоит унижаться отрицанием того, что уже совершенно очевидно».
Не знаю, что из этого остановило меня прежде.
Стоя посреди коридора под суровыми взглядами светил медицинской науки, портреты которых счел уместным развесить здесь доктор Эньо, я
