– Итак, – я максимально выпрямила спину, – у нас в наличии вы, двое лишенных чести, совести и принципов индивида…
Драконы при моих словах скривились как-то весьма одинаково даже.
– И есть я, как ученый, отдавший изучению данной проблемы шесть лет своей жизни, прямо заявляющая вам – никакой памяти крови не существует! Летописи, записи, наскальная живопись и узелковая письменность вам в помощь! А все ваши извращенные планы, идеи и прочее будьте так любезны реализовывать без меня!
Давернетти в явной попытке сдержать гнев, молча сложил руки на груди. Арнел, скривившись, как от сильной головной боли, нехотя произнес:
– Анабель, поймите, я не могу на вас жениться при всем моем на то желании, я…
Резко поднявшись, я разъяренно осведомилась:
– Лорд Арнел, а вам не приходила на ум такая нетривиальная мысль, как, например, то, что это я не имею никакого желания становиться вашей женой? Нет?! Удивительно, мне казалось, применение табуирующего «Uiolare et frangere morsu» было более чем однозначно!
Градоправитель снова поморщился, прижав пальцы к вискам и начал было:
– Анабель, я…
– Катитесь к чертям! – не сдержавшись, выругалась я.
И боюсь, на этом мой гнев не стих, он, как шторм, лишь набирал обороты.
– Драконы! – Я выплюнула это слово, как самое худшее из ругательств. – У вас у обоих нет ни чести, ни совести, ни благородства! О, у нас умирают девушки? Да какая разница, будем скрывать до последнего, предпринимая бездейственные попытки держать преступления в тайне! О, у нас есть магиня старой школы, которая воздействует на людей, что приводит к их несомненной смерти? Мелочи, главное, трех драконниц спасли, а на людей плевать! И знаете что?!
Я оглядела обоих полным ненависти взглядом и со всей искренностью высказала:
– А мне плевать на вас! Вы же драконы, не так ли? А я человек! Соответственно, исходя из вашей же логики, я должна руководствоваться правилом «Человеческие жизни важны, а вот драконьи не очень». Так что да – мне плевать! На вас, ваши тайны крови и разврат, который вы пытаетесь прикрыть попыткой «заставить кровь разговориться». Поверьте мне как ученому – она вам даже не запоет! И не станцует! И будьте любезны избавить меня от оргий и прочих сексуальных извращений, а в целом я лично буду крайне благодарна, если вы навечно избавите меня и от вашего присутствия в моей жизни!
И подхватив со спинки стула свой плащ и шляпку с вуалью, я, не спрашивая ни разрешения, ни вообще чьего-либо мнения, направилась к двери.
И вдруг остановилась.
Просто этот жест, то, как Арнел прижимал пальцы к виску, все это неуловимо напоминало мне что-то…
Резко развернувшись, я быстро подошла к дракону, все так же державшему левую ладонь у лица и прижимавшему пальцы к виску, собственно присмотрелась к пальцам… И мгновенно увидела причину недуга. Швырнув плащ и шляпку поверх вещей лорда Арнела, стянула перчатки, схватила его за руку и, с искренней ненавистью глядя в глаза недоуменно взирающего на меня дракона, стянула обручальное кольцо с его безымянного пальца. Перстень, казавшийся золотым, оставался таким лишь секунду.
– Quod vera imago! – Заклинание истинного облика сорвалось с моих губ и окутало перстень, являя его серебряную сущность и опасный черный оникс в оправе, который ранее маскировался просто под банальную печатку.
Отшвырнув кольцо на пол, я язвительно поинтересовалась у дракона:
– Полегчало?
Арнел неуверенно кивнул.
Я же, роняя его руку, еще более язвительно добавила:
– Не благодарите. Вы, драконы, в принципе на благодарность не способны!
И вновь подхватив свои вещи, я ушла, уже не собираясь возвращаться.
– Анабель! – раздался окрик Арнела.
– Катитесь к чертям!!! – ответила я, распахивая дверь.
Захлопнула я ее со столь оглушительным грохотом, что все из кабинетов повысовывались в желании узнать, что случилось, а миссис Макстон и мистер Уоллан, ожидающие меня на скамье для посетителей, поднялись, с тревогой вглядываясь в мое лицо.
– Мисс Ваерти, – начала было миссис Макстон.
– А я говорила вам, сколь сильную ненависть и неприязнь питаю к драконам? – осведомилась я, нахлобучивая шляпку и набрасывая плащ на плечи.
– Н-н-нет… – неуверенно проговорила моя экономка.
– Ненавижу! – выдохнула я, уже не сдерживая ни ярости, ни эмоций.
Дверь позади меня раскрылась, и послышался голос лорда старшего следователя:
– Мисс Ваерти, я просил бы вас…
Резко развернувшись, я для начала вернула на место оскал – он ему очень шел, весьма ярко отражая суть этого лорда в целом, а после добавила:
– Знаете, кажется, я начинаю понимать жителей этого города, устроивших заговор против драконов. Вы действительно этого заслужили, причем собственным поведением, высокомерием, безнаказанностью и бесчестностью. Всего плохого, лорд Давернетти!
Но пройдя несколько шагов, я остановилась, резко развернулась и, обойдя застывшего статуей Давернетти, ворвалась в его кабинет, забрала со стола молитвенник и вот только после этого вышла.
– Мисс Ваерти, а это-то вам зачем? – разъяренно спросил полицейский.
– Буду молиться о вашей заблудшей душе! И да, – я обернулась, – не благодарите! Даже не пытайтесь. И я сейчас абсолютно серьезно. Лучше сразу катитесь к дьяволу со всей вашей благодарностью!
– Ну что вы, – Давернетти умудрился ехидно оскалиться даже иллюзией, – вашими стараниями, в смысле молитвами, мне теперь абсолютно точно уготованы райские кущи.
– Адский котел по вам плачет! – возразила я.
И гордо покинула полицейское управление.
* * *В карете профессор Наруа хотел было что-то сказать, едва мы с миссис Макстон и мистером Уолланом расселись, но хватило одного взгляда мистера Уоллана, чтобы маг предпочел помолчать.
А меня просто трясло от негодования, обиды, гнева… обиды… снова обиды.
Я сделала все, что могла. Я наступила на горло своей гордости, поставила под удар честь, провела столько времени с Арнелом, пытаясь помочь, а что в итоге? Обряд единения мужчины и девственницы?! О, как оригинально! Оригинальность так и плещет… нечистотами из канализации. Как они могли?! Впрочем, от Давернетти я по определению ничего хорошего не ждала, но лорд Арнел…
Вспомнилось, как он вошел в комнату сестры Марисы, сжал мою ладонь… Это было так трогательно. Так приятно. Мне казалось, он хотел меня поддержать, успокоить, просто показать, что рядом, что… защитит, а он…
«Драконам хватает прикосновения, чтобы передать партнеру вожделение. Сильное, практически непреодолимое вожделение», – вспомнила я слова сестры Марисы.
Мерзавец!
Мерзавец, какой же он мерзавец!
– Мисс Ваерти… – Миссис Макстон протянула руку, сжала мои дрожащие ладони.
А я поняла, что плачу. Уже некоторое время, от обиды и жалости к себе. Мне было так жаль… меня, мои чувства, снова меня.
И закрыв лицо ладонями, я разрыдалась, не сумев сдержаться и не имея сил на это.
* * *Вернувшись домой, я ни с кем не разговаривала, стыдясь собственной случившейся в карете истерики. Отдав плащ мистеру Уоллану, я стремительно поднялась к себе и… передумала плакать. Сняв
