Настя выбралась наружу первой. Потянулась, подставляя начинавшему припекать полуденному солнышку лицо. Следом вышла Анжик, все еще баюкающая на руках бутылку. Подбрели к воротам знакомого дома, заглянули во двор – там было тихо и пусто.
– Хозяева-а! Костя, Света! – покричала Анжик.
– Вот тебе и сюрприз, – вздохнула Настя и снова ткнулась в мобильный. – Абонент вне зоны…
– Никого? – выглянул дядя Витя из водительского окошка. – Эхма. Ну хоть покатались. Обратно, что ль?
– Погодите, – Настя убрала телефон в карман и подошла вплотную к воротам. – А здесь не заперто. И следы шин свежие, да, Анжик?
– Ага, как будто вот только что уехали.
– Разминулись, знач, – кивнул дядя Витя. – А собака где?
Сейчас, год спустя, пес уже должен был подрасти и, если бы находился где-то во дворе или в самом доме, оповестил бы округу лаем об их прибытии.
– Может, повезли куда? К ветеринару там, на прививки, или иш-шо куда?
– Думаю, они должны скоро вернуться, – сказала Настя, кивнув на ворота. – Иначе бы заперли за собой, верно? Может, мы тут немножко подождем? Дядь Вить, ну пожалуйста!
– Дело ваше, Настюш. Давай тогда так – я пока до леса сгоняю, грибочки посмотрю, правда что ль, не пошли ли ужо. А через полчасика обратно сюда, за вами. А?
Настя переглянулась с Анжик. Та кивнула.
– Хорошо, давай так и сделаем.
– Только вы у дороги-то не торчите, если уж открыто там…
Ворота были тяжелые, металлические, с толстенным засовом изнутри, который хоть и не использовался, но веса всей конструкции добавлял изрядно. Насте пришлось приналечь плечом, чтобы приоткрыть одну из створок. На коже осталась полоса рыжей ржавчины и несколько крупиц старой высохшей краски.
– Давно здесь не была, – призналась Анжик, пройдя вслед за Настей во двор и осмотревшись по сторонам. – С тех пор, как женились они, и не была. Все как-то в городе обычно встречались, знаешь. Вот и днюху мою там же, у отца в кафешке, праздновали. Как-то здесь все уныло, да?
В грязи перед крыльцом четко отпечатались следы от колес Костиной «Короллы», коричневато-бурые брызги заляпали деревянные ступеньки.
– Смотри. Видать, сильно спешили…
– Тебе не надо? – хихикнула Анжик, показав на приютившуюся подле ворот коробку дворового сортира.
Подошла, заглянула в вырезанную в форме классического сердечка дырку на двери, словно надеялась увидеть там спрятавшуюся подружку. Отвернулась, скорчив брезгливую гримасу.
– Фу, ну и вонизма. Ау! Света, Костя, ау! – продолжала кричать она, бродя по двору, пока Настя всматривалась в грязные стекла деревянной хибары, больше смахивающей на дачный домик, построенный из чего попало, чем на сколько-нибудь солидное жилище.
– Джулька, ау! – собаку тоже не было ни слышно, ни видно.
Они поднялись на крыльцо – дверь в дом, как и дворовые ворота, тоже оказалась не заперта, но зайти внутрь им не хватило наглости, а на оклики им никто, разумеется, оттуда не ответил. Спустились назад, медленно обошли дом вокруг, погуляли по участку за ним. Дверь в пристройку распахнута настежь. Инструменты – лопаты, мотыги – валялись в беспорядке прямо на земле, словно кто-то их побросал в спешке. Сад и огород выглядели забытыми, неухоженными. На земле под болезненно хилой яблонькой гнили облепленные мошкой плоды. В глаза Насте бросилась перевернутая набок ржавая бочка для сбора дождевой воды, теперь пустая и частично утопленная в вязкой от влаги почве. Грядки с клубникой заросли сорняком. Пленка крохотной теплицы зияла дырами, рваные края покачивались на легком ветру. В воздухе приятно пахло травой – за хлипким забором простиралось до самого горизонта поле дички.
– Не много же они тут времени проводят…
– Ну а когда им? Светка на шестом месяце, Костя работает… Ну, в смысле, работал, наверное. Считай, в одно лицо семью кормить приходится парню… Приходилось.
– Да уж, не особо весело им тут живется, должно быть…
– А вот мы и повеселим… Тш! – Анжик замерла, прижав палец к губам. – Слышишь?
К воротам, судя по звукам, подъехала машина – и непохоже, чтобы то была «девятка» дяди Вити.
– Ну наконец-то, – обрадовалась Настя.
– Ш-ш-ш! – Анжик схватила ее за локоть и потянула к дому. – Сюрприз же!
Они спрятались за углом, прижавшись к стене у крыльца и выглядывая оттуда во двор. Отчетливо хлопнула дверь автомобиля. Заскрипели натужно петли ворот, когда сначала одна, а потом и другая створка открылась. Насте из их укрытия было видно только верхнюю часть ограды – все, что ниже, загораживали перила и крыльцо. Вот мелькнула короткостриженая макушка – Костя суетливо забежал во двор, чтобы закрепить ворота, не дать створкам закрыться под давлением ветра, потом выбежал обратно. Снова заворчал двигатель «Короллы», и вот уже задняя часть авто показалась во дворе перед домом. Машина остановилась, движок затих, снова хлопнула дверца. Настя подтолкнула Анжик локтем – мол, пошли, чего ждешь. А та в ответ шепотом выругалась: забыла, что ли, у меня же бутылка, аккуратней толкайся!
– Сюрприз же, – одними губами сказала ей Настя и кивнула на Костю, который возился с багажником, стоя к ним спиной, и ничего вокруг, казалось, пока еще не замечал.
С трудом сдерживая смех, аккуратно подталкивая друг дружку, девушки на цыпочках, крадучись, медленно вышли из укрытия и начали приближаться к парню.
– На счет «три», – тихонечко выдохнула Анжик. Настя, наоборот, вдохнула поглубже, набрала в легкие воздуха.
Что-то было не так.
Она не успела об этом подумать, скорее почувствовала. Это ощущение сложилось у Насти в подсознании само собой, в долю секунды, пока взгляд отмечал мелкие и вроде бы незначительные детали: грязный, покрытый толстым слоем пыли капот «Короллы»; дерганые движения молодого человека, вытанцовывающего какой-то странный танец позади автомобиля, да еще и, кажется, что-то вполголоса напевающего при этом. Странная одежда на нем – что это за мудацкие рейтузы, майка-алкоголичка?.. Тонкая трещина на заднем стекле…
Внутри машины никого не было. Настя поняла, что это неправильно, когда Костя повернул ключ в замке. Неправильно, ужасно-ужасно-ужасно неправильно, потому что там, в «Королле», должна была сидеть Света. И еще в салоне должен был быть пес, подросший за год жизнерадостный щенок хаски.
А там было пусто.
Она так и замерла на месте с не успевшим вырваться из груди визгом «сюрпри-и-из», и Анжик тоже застыла, так как в этот момент Костя, наконец, закончил возиться с замком багажника и резко, с хлопаньем, поднял крышку. Взгляды обеих девушек опустились вниз.
Внутри багажника лежало что-то красное и мокрое – мокро-красное – упакованное в полиэтилен. Вполне возможно, в тот самый полиэтилен, обрывки которого болтались в саду на стенах теплицы.
Краем глаза Настя уловила движение – это у Анжик отвисла тяжелая недевичья челюсть, задрожали полные губы, полезли из орбит глаза.
