– Гони! Гони!
Иезекиль добавил газу. Руль трясло так, что, казалось, он вот-вот вырвется из рук, но расстояние между ними и джипом быстро сокращалось. Иезекиль увидел высунувшегося в окно боевика, наводящего автомат.
Выстрелы были едва различимы. Пули звонко защелкали по кузову.
Ева закричала, когда «Урал» повело в сторону. Иезекиль ударил по тормозам, и грузовик с протяжным скрежетом слетел с трассы. На миг в лобовое стекло стало видно небо, а потом тяжелую машину бешено затрясло на кочках. Иезекиль приложился головой с такой силой, что потемнело в глазах. Спустя секунду грузовик остановился и заглох.
Ева выпрямилась на сиденье. Из разбитого носа струилась кровь.
– Ублюдки… – простонала она, сжимая в ярости кулаки. – Сволочи!
Прежде чем Иезекиль успел что-то сделать, Ева выскользнула из кабины с автоматом в руках и бросилась к приближающемуся джипу.
– Ева! – закричал он, выбираясь следом.
Мир вокруг странно мерцал, ушибленная голова раскалывалась от боли. Иезекиль упал в траву. Левое колено взорвалось болью. Где-то совсем близко застрочил автомат. Он поднял взгляд.
Широко расставив ноги, Ева расстреливала фанатиков, вывалившихся из остановившегося неподалеку джипа. Отдача сотрясала ее казавшуюся невесомой фигурку.
– Получайте! Ненавижу вас! Ненавижу! Ненавижу!
– Ева!
Он увидел, как рухнул на землю апостол. Осел у заднего колеса боевик в лыжной маске. Последний оставшийся открыл ответный огонь, но внезапно гулко грохнуло, и джип превратился в огненный шар. Иезекиль зажмурил глаза.
Рядом кто-то стонал.
Усилием воли он заставил себя встать.
Ева распласталась в сухой траве, зажимая рану на животе. Сквозь пальцы сочилась густая темная кровь.
– Ева…
Он упал на колени, прижимая руку к ране. Девушка застонала.
– Больно… так больно!
– Держись, – попросил он, глотая слезы. – Мы что-нибудь придумаем… Я сейчас.
Он принялся стягивать с себя робу. Ева остановила его слабеющими пальцами.
– Беги-и-и, – прошептала она.
– Не сдавайся, пожалуйста! Я не хочу…
– Ты не слушаешь, – проговорила Ева. Изо рта потянулась тонкая струйка крови. Девушка закашлялась. – Беги. Я все.
На миг Иезекилю показалось, будто нечто огромное склонилось над ними, присматриваясь. Он вскинул голову, но вокруг не было никого, кроме трупов. Потом чувство исчезло.
– Поезжай к границе… вдруг туда еще не добрались… я думала об этом. Надежда… есть.
Кровавый пузырь надулся на ее губах и быстро лопнул. Дыхание замедлялось.
– Как тебя зовут… на самом деле? – спросила Ева еле слышно.
– Андрей, – проговорил он, глотая слезы.
– А меня… действительно зовут… Ева, – сказала она и слабо улыбнулась. – Вот умора, правда?
– Да, – согласился он, и девушка умерла. Красивые, влажно блестящие глаза застыли.
Он провел пальцами по ее лицу, закрывая их.
Сгорбился над телом.
Нужно попробовать завести грузовик, пока не поздно. И бежать!
Все напрасно. Шансов у них не было изначально. Как можно было противостоять этой религиозной гидре? Оставалось только…
Мысль резко оборвалась. Щуп чужой воли, чудовищной, непреклонной, слепо шарящий вокруг грузовика, наконец нашел его – и обрушился на послушника.
8. Единый. Теперь и всегда
Бог возлежал в отрогах Саянских гор в верховьях Енисея – гигантский, словно Эверест. Человеческий мозг отказывался воспринять столь циклопические размеры. Ни один из скульпторов, ваявших лики Единого из камня, дерева или металла, не сумел придать своим творениям и малой толики подобия.
В облике нового Бога не было ничего человеческого или даже животного – скорее, тело Божества напоминало колоссальный пульсирующий гнойник. В глубинах слоистой шевелящейся плоти гнездился чудовищный разум.
Исполненный священного трепета, Андрей ощущал биение сердец миллионов живых существ, захваченных волей великого Божества по всему миру. Многогранное, многомерное видение всей планеты открылось ему, будто он летел по орбите – и в то же время был в тысячах мест одновременно. Священное Писание читали на английском, русском, китайском, испанском и сотне других языков. Диаконы в оранжевых кашаях, черных рясах и изарах несли слово Его на всех обитаемых материках. Погонщики, начисто лишенные личности и воли воины, карали несогласных огнем автоматов, карабинов и револьверов, саблями, стрелами и копьями. Апостолы, наиболее восприимчивые к потокам воли сверхсущества, ретранслировали их вовне, заставляя чернь повиноваться.
Новый Бог прибыл из далекого холодного космоса верхом на метеорите, столь небольшом, что его падение осталось практически незамеченным. На родной планете Единого, размеры которой превышали земные в десятки раз, жизнь была постоянной борьбой за выживание. Здесь же чрезвычайно благоприятные условия способствовали фантастической скорости роста пришельца. Гость из космоса стремительно развивался, благодаря врожденной телепатии легко проникая в сознание людей, находящихся на расстоянии в тысячи километров, и скоро познал человечество лучше, чем оно знало само себя. И увидел в нем угрозу.
Очевидно, люди не смогли бы мириться с присутствием гигантского организма, обладающего сверхразумом, на крошечном земном шаре. Пришельца непременно постарались бы погубить – во имя науки, безопасности или любой другой благовидной цели. Будущему Богу грозило уничтожение, и Бог начал защищаться.
Уровень технического прогресса не позволил бы живому существу подобных размеров скрываться достаточно долго. Рано или поздно оно было бы обнаружено и стерто с лица Земли. Решение напрашивалось само собой. Прогресс требовалось отбросить. Человечество без ядерных ракет и спутников, без роботов и компьютеров, без двигателя внутреннего сгорания и электричества не представляло для Бога никакой угрозы.
Единый низвергал цивилизацию в новое средневековье.
Рано или поздно интеллектуальный потенциал позволил бы людям восстановить, а то и превзойти былые технические успехи – в сроки, ничтожно короткие по меркам космического гостя. Чтобы удерживать развитие, требовалось закабалить человеческий разум.
Ничто не лишает инициативы и развития лучше религии.
Догматы религии не обсуждаются. Власть Бога абсолютна. Его представители на Земле неприкосновенны. Церковь решает все.
В идеальной картине нового миропорядка не было места ни правителям, ни государствам. Правда, натуральное хозяйство без технологий было не способно прокормить семь миллиардов ртов, так что поголовье паствы пришлось значительно сократить. Отныне мир принадлежал молодым, способным давать потомство.
Первое поколение, помнящее старые дни, очень быстро сойдет на нет. Второе, взращённое в новых реалиях, воспримет все как должное и с радостью склонится перед Единым. С третьим любое инакомыслие будет стерто.
Потоки образов яркими вспышками проносились в мозгу Андрея, который подобно открытой книге предстал перед Богом. Недоумение послушника, почему сверхразум организовал столь сложную схему вместо того, чтобы попросту истребить всех людей, сформировало неожиданный ответ.
Подобно самому обычному человеку, пришелец чах в одиночестве, а уничтожение человечества оставляло его единственным мыслящим существом на планете.
Для чего я был выбран, подумал Андрей, обращаясь к божеству. Чем удостоен чести лицезреть Бога?
В ответном импульсе скользило полное равнодушие. Единый не выбирал – лишь склонился, чтобы узнать, что убило его адептов, разорвав незримые нити, связующие священнослужителей с божественной волей. Сам послушник его нисколько не интересовал.
Андрей вновь увидел Землю с невообразимой высоты. Увидел собственное крошечное тело, распростертое в примятой траве. Увидел множество точек-автомашин, спешащих к нему через поле, – грузовик беглецов обнаружили карательные отряды. Круг преследователей быстро сжимался.
Яркие видения тускнели, исчезая вдали, звуки становились гулкими и невнятными. Контакт сходил на нет. Стремительный поток, несущий его сознание,
