Учитывая, что на сей раз все прошло без сучка без задоринки и никто не пострадал, я ожидал, что все будут счастливы…
В тот момент, когда все мы оказались в относительной безопасности, Шелла обернулась к Нифении.
— Хочу сказать, изгнанница, что в знак уважения к своему брату я решила не убивать тебя прямо сейчас.
— Подождите… что? — переспросил я. — Что ты такое говоришь?..
— Я была бы вправе, — продолжала Шелла, не обращая на меня внимания. — Предположим, ты уломала Совет проявить к тебе снисхождение, но никто не винил бы меня, если б я казнила тебя здесь и сейчас.
В том, как она произнесла это «уломала», звучало отчетливое презрение.
— Ты была вправе и могла попытаться, — отозвалась Нифения, опуская руку в карман плаща. — Но твой здравый смысл, возможно, подсказал бы тебе, что не стоит.
Угрожающее ворчание Айшека добавило веса ее словам.
— Во имя песка и печали! Что с вами не так, джен-теп? — устало спросила меня Фериус. — Всякий раз, когда вас больше одного, кто-нибудь да начинает угрожать убийством.
Я встал между Шеллой и Нифенией.
— Никто никого не собирается убивать! Какого черта…
— Ошибаешься, — отозвалась Шелла. — Эта девочка-мышь — убийца.
— Что?
— Ах! Она тебе не сказала? — Шелла подбоченилась, точно прокурор, готовый выдать суду свой самый убойный аргумент. — Хочешь, покажу при помощи заклятия, Келлен?
Татуировка магии шелка замерцала на ее предплечье.
— Хочешь, покажу видение о том, как мы нашли труп Элд-рета?
Элд-рет? Так звали отца Нифении.
— Хочешь посмотреть, как его останки отскребали от стен святилища после ее заклинания?
Не дождавшись моего согласия, Шелла сотворила магию шелка, вызвав для меня видение.
— Хватит! — сказал я, оторвавшись от созерцания кровавых ошметков и обугленной человеческой плоти.
— Раз уж зашла речь, — сказала Нифения, — может, мне продемонстрировать и само заклинание?
— Так-так-так, становится все интереснее! — протрещал Рейчис, переводя взгляд с Нифении на Шеллу. — Может, они просто поубивают друг дружку?
Я старался изо всех сил, но не мог даже уложить в голове мысль, что Нифения убила своего отца. Слова, которые она произнесла, когда мы следовали за черными нитями, вернулись ко мне, обрастая новым смыслом:
«Я не та девушка, которую ты когда-то знал, — сказала она тогда. — Я совершила кое-что… И потом мне пришлось сделать выбор…»
— Теперь ты понимаешь, — торжествующе сказала Шелла, — кто она на самом деле.
Я задавался вопросом, почему для нее было так важно дискредитировать Нифению в моих глазах. Почему Шелла всегда так агрессивно настроена к любому, кто не был частью нашей семьи.
— Я убийца, — подтвердила Нифения, высоко вздернув подбородок. — Это то, что тебе следует помнить в следующий раз, когда вздумаешь мне угрожать.
Моя сестра улыбнулась. Ее руки расслабились, повисли вдоль тела.
— Ну пойдем, девочка-мышь. Покажи мне.
Айшек обнажил зубы, но не зарычал. Почему-то от этого он казался только страшнее. Рейчис, никогда не упускавший случая полюбоваться на хорошую драчку, вспрыгнул мне на плечо и протрещал:
— Лучше выбери, Келлен, какой из них ты позволишь убить другую. Потому что эти чокнутые девки и правда собираются поубивать друг друга.
— Она уже рассказала мне, что случилось, — солгал я.
— Не надо за меня заступаться, Келлен! Это не твоя битва, — крикнула мне Нифения.
— Либо выбери сторону, либо давай убираться отсюда, — настаивал белкокот. — Они сцепятся в любой момент!
— Пожалуйста! — умолял я. — Вы, обе, просто позвольте мне…
— Тс-с… — прошептала Шелла. — Я концентрируюсь.
Они стояли друг напротив друга — ближе, чем любой здравомыслящий маг джен-теп встанет во время поединка, потому что обе попадут под первое же атакующее заклятие. Не зная, что еще делать, я собирался встать между ними, когда Фериус сказала:
— Проблема, девочки, вот в чем: если слишком пристально смотришь на пункт назначения, не видишь окружающих пейзажей.
Я не заметил движения ее рук, но сейчас она держала в каждой по стальной карте. Заточенные края тускло поблескивали в свете уличного фонаря. Обе карты она держала на уровне ртов Шеллы и Нифении.
— У первой из вас, кто осмелится произнести ваше джен-тепское заклинание, язык будет нарезан ломтиками.
Не отрывая от них взгляда, она сказала мне:
— Малыш? Как-нибудь расскажи мне, что там у вас подмешивают в питьевую воду. Иначе я просто не пойму, откуда берется такая жажда к убийствам.
Нифения отступила первой — и хорошо. Полагаю, Шелла в своем высокомерии просто не поверила бы, что не справится с Фериус Перфекс. Потребовалось несколько секунд, но в конце концов моя сестра решила, что у нее есть дела поважнее, чем ввязываться в магический поединок посреди гитабрийского города.
— Я отказываюсь от своего права судить изгнанницу, — сказала сестра. И затем — ну, просто потому, что Шелла есть Шелла, она добавила: — По крайней мере пока.
Она повернулась, собираясь уйти, и я подумал, что тут все и кончится. Моя сестра просто покинет город и вернется домой. Но она жестом предложила мне следовать за ней.
— На пару слов, братец. Ты должен кое-что знать о нашей миссии в Гитабрии, прежде чем совершишь очередное предательство.
Не зная, что тут еще можно поделать, я последовал за Шеллой. Мы отошли на несколько десятков ярдов — за пределы слышимости всех остальных. Несмотря на это, она сотворила заклятие, а потом взяла меня за руку. Это было заклинание тишины, мешающее кому бы то ни было подслушать нас. Зная Шеллу, думаю, она могла бы добавить и второе — препятствующее чтению по губам.
— Ты не на той стороне, Келлен, — наконец сказала она.
Я едва не рассмеялся.
— Опять? После всего случившегося ты не можешь придумать ничего лучше, чем говорить мне: «Делай, как велит отец, и не задавай вопросы»? Или у тебя есть новое предложение? Может, прощение отца? Возможность вернуться домой? Шелла, я уже не джен-теп и не хочу им быть.
Она посмотрела на меня, и в глазах сестры я увидел слезы. Впрочем, она быстро заставила их высохнуть.
— Ты закончил? — спросила она. — Или хочешь еще немного побушевать и рассказать мне о несправедливости мира? Давай.
